Едет Садко-купец на своих кораблях

По широкому синему морю;

Расходилась вдруг буря на синих волнах

Ко великому Садкину горю.

Ходит буря, ревет, корабли набок гнет,

Паруса рвет на мелкие части.

За волною волна в синем море встает,

И трещат корабельные снасти.

Струсил Садко-купец пред бедою такой

И поник головою в кручине:

Не придется, знать,

Новгород видеть родной,

А придется погибнуть в пучине.

Говорит он дружине своей удалой:

«Много лет мы по морю ходили,

А морскому царю дани мы никакой

За проход кораблей не платили.

Знать, за это на нас рассердись, царь морской

Причинить хочет злое нам горе.

Вы берите бочонок с казной золотой

И бросайте его в сине море».

И дружина бочонок с казной золотой

В волны синего моря кидает…

Волны, пенясь, кипят над морской глубиной,

Корабли, точно щепки, швыряет…

Видит Садко, что море все больше бурлит,

Все сильней и сильнее клокочет,

И дружине своей удалой говорит,

«Видно царь головы данью хочет!

Так давайте же, братцы, кидать жеребья —

Кому жертвою быть синю морю;

Если ваш, так быть вам, если мой — буду я,

И кидайте меня, не поспорю».

Все берут жеребья. Садке к шапку кладут,

Садко в море с своим их кидает,

Жеребья всей дружины не тонут — плывут,

Только Садкин ко дну упадает.

«Выпал жеребий мой морю жертвою быть,

Заплатить дань своей головою;

Без меня к Новугороду, братцы, вам плыть,

Увидаться с сторонкой родною.

Посадите меня на дубовой доске,

Дайте гусли мои золотые,

На дубовой доске и с гуслями в руке

Опустите на волны морские».

На дубовой доске посадили ею

И на синее море спустили;

Не взял Садко с собою добра ничего,

С ним одни его гусельки были.

И затихла вдруг буря на синих волнах,

Улеглася морская пучина.

И без Садки-купца на его кораблях

Понеслася по морю дружина.

На морской глубине, в светлом  царском дворне

Ходят  рыбы-киты и дельфины

И седые усы у царя на лице

Очищают от грязи и тины.

С неба солнца лучи светят в царский дворец,

Зажигают огни-изумруды,

Вот к палаты царя входит Садко-Купец,

За плечами у него звонкогуды.

«А! здорово, дружище! давно  тебя ждем,—

Молвил Садко морской парь, зевая,

Рот широко раскрыв и зубчатым жезлом

Прочь придворных своих отгоняя,—

Много лет  ты возил на своих кораблях

Нашим морем без дани богатство,—

Так за это потешь ты игрой на гуслях

Нашу  царскую милость в приятство».

Садко кудри с лица прочь рукою отвел,

Взял он гусли свои   звонкотуды,

И придворных царя смелым взглядом обвел,

И подумал себе: «Да, не худы!»

— Ладно! — молвил царю,    я потешить не прочь

Вашу царскую милость игрою. —

И хватил по струнам во всю русскую мочь —

Моря гладь заходила волною.

Царь ладонями уши закрыл и кричит:

«Что за черт, за игра за такая?

Она царский наш слух нам совсем оглушит,

Это шутка для нас, брат, плохая!»

Садко руку отвел, замирает струна.

Звуки тихие чуть издавая,—

Над морской глубиной улеглася волна,

Перед солнцем  горя  И сверкая.

Точно муха, кружась, зацепляет струну,

Точно мошки, жужжа, где-то вьются,

Точно капли дождя  тихо бьют о волну,—

Звуки стройные, чудные льются.

Точно кто-то, рыдая, глубоко скорбит

О потерянном счастье когда-то,

Точно тихая речь чья-то грустно  звучит

О погибшей любви без возврата.

И под звуки игры у  морского царя

Голова наклонилась седая;

Хороша, как поутру на небе заря,

Загрустилась царица морская.

Ей припомнился Новгород вольный, родной.

Ее девичья вышка-светлица,

Что стояла над Волховом, быстрой рекой,

И рыдает морская царица.

Загубил ее век — золотые деньки —

Сын боярский, свенчавшись с другою;

Она бросилась в Волхов-реку от тоски,

Да и стала царицей морскою.

И придворные все, рот разинув, ревут,

Точно горе какое стряслося,

И из рыбьих их глаз слезы льются, текут:

Всласть впервой им поплакать пришлося.

Садко дернул плечом и кудрями тряхнул—

И забегали пальцы быстрее,

И от струн побежал одуряющий гул,

Звуки льются живей и живее.

Точно дождик шумит, точно скачет волна.

Ударяясь о берег скалистый,

Зазвенела морская кругом глубина,

Понеслись гоготанье и свисты.

Ошалел царь морской, головою трясет,

Плечи сами собой так и ходят,

И руками вертит, и ногами толчет,

И, моргая, глазами поводит.

Скачет царь водяной, ходит фертом кругом,

И полой своей шубы он машет,

По хрустальным палатам вертится вьюном,

Приседает и с присвистом пляшет.

Садко день проиграл, проиграл и другой —

Звуки прыгают, скачут, дробятся:

Все сильней и сильней пляшет царь водяной,

Так что начал дворец весь шататься.

Над морской глубиной волны, пенясь, кипят

И, свистя, друг на друга несутся,

И трещат корабли, мачты в воду летят,

Крики, стоны кругом раздаются.

Корабельщики все пред бедою такой

Затужились о ждущей их доле,

Что придется погибнуть им в глуби морской,

И взмолились святому Николе.