Апрельская капель Я люблю глядеть на капель — С крыш спадают, как в плечи волосы, И хрустальный синий апрель Шепчет мне твоим нежным голосом. Я ловлю в каждой капле всхлип Этой девичьей тайной радости, Что не грустен и не тосклив Я в апрельской своей парадности. Я люблю глядеть на дворы, Где влюбляются снова голуби, Где, еще не прознав поры, Все деревья бесстыже голые. Все красивы, и все без сна, В лужах плещется ночь глубокая. Мостовая. А вдоль она Каблучками так мило цокает. Я люблю глядеть на тебя И держать твои пальцы-веточки. Ты, конечно, – из голубят, И, конечно, нет лучше девочки. Пусть вопят, голосят, трубят, Мол, за ней – хулиган по паспорту. А еще не люблю себя, Что я этим так много хвастаю. 2000 год «Ax, как плакала она…» Ax, как плакала она, вся скривясь у алтаря, Не молитву сотворя, в пол холодный говоря. В мини-юбке и в манто, В окруженье, и – одна. Убиенного – за что?! — «новорусская» жена. А как с кадилом вокруг ходить — Как по-бабьи не завыть? И на локоны платок… Что удумал ты, браток?.. А я в спину ей крестясь — Я случайный. Я не с ней. Купола. Эх, купола. Я здесь был. Я был не с ней. Мне за завтрее – свеча. И за прошлое – свеча. Уповаю, лопоча. А она молчит, крича. Огласят вот-вот раба, Да по ком прошла пальба. Из руки к ногам – цветок. Что удумал ты, браток?.. И стоим мы под причит, И внимает купол пуст. А у церкви ждет – торчит тот, который жал на спуск. Да не ведает она. И под святые слова Мир присваивает ей Званье черное – вдова. Ладан сладкий подыша, В купол бросится душа. Кабы в церкви мы одни… Ну, да бог тебя храни. 2003 год «Ax ты, жизнь – заплаты-клочья…» Ax ты, жизнь – заплаты-клочья, Перешита на сто раз Так красиво, да не очень Что-то радуется глаз. Пролетает на три счета Под ударами хлыста, Но считается чего-то Все же длинною она. Раз!.. И вот он – я родился. Два!.. Любовь прошла и стать. Три!.. С чем бился, чем разжился, Побросал, да и явился Перед богом щеголять. Глянул бог и подивился: Что ж в рубашечке к нему В той, в которой ты родился? Не сносилась почему? – Никакого в ней секрета, Нет в ней блеска да тепла. Но меня рубашка эта Для тебя уберегла. 2010 год Безработный музыкант
Ор вокзала украшая (или в переходе), На рубли меняя ноты бесшабашно так, Где кипит толпа большая, по слогам выводит, Отбивая нос ботинку, безработный музыкант: Женщина-конфетка, Фантик золотой, Жгучая брюнетка — Не хочу другой! А курсистка с кавалером под наркозом лета Улыбнется и простится с денежкой смешной. Бросит под ноги – примером – мятую монету И к цветочнице умчится, отбивая такт спиной. Женщина-картинка, Фантик золотой, Жгучая блондинка — Не хочу другой! А когда толпа растает, тертая без счета, Без улыбки и без маски тихо, как всегда, Точку звонкую поставит (волей звездочета) В шапку брошенная наспех сердобольная звезда. 1995 год Белая горячка Твой мир – большая клетка. Мой – небо без конца. Мы видимся так редко, Мы – тени без лица. То снимся, то садимся Как голуби в чердак, Но не уединимся, Чтоб – допьяну! – никак. Ты оплетаешь руку — Как будто не моя. Я каблуки по стуку Сверяю, путая. Но сладки-сладки дрожжи Вдруг схватывают дых, И мы с тобой похожи На ласково-больных. Белая горячка – белый локон На руках горит моих — У любви запой – не так уж плохо На троих. Белая горячка – ангел снежный С факелом в руке Наши души палит нежно, нежно В костерке. 2009 год Белый голубь Ах, как на балконе белый голубь ворковал, Белый, будто снег, выпал на окно. Если бы он вправду письма раздавал, Перепало б мне тоже хоть одно. Мелочи, пустяк, пару легких строчек, Он принес мне, если бы хотел. Просто забирать письма он не хочет, Просто от кого-то улетел. Как я верю этой птице, что в чужом дворе Пары не найти, хоть светлым-светло. И придется воротиться с грустью на крыле, И в сердцах потом биться о стекло. А телефон молчит, говорить не хочет — Все слова он знает наперед. Ах, лучше не звонок, лучше пару строчек — Голубь полетает и найдет. Не уколет грудь бумаге острие пера, Мысли, будто птиц, ветром унесло. И уснет – тобою брошен тоже до утра — На столе листок, белый, как крыло. Адрес выводить – с памятью возиться. Ждать неделю, если повезет… Ах, лучше не в конверт, лучше – в ноги птице. Голубь не обманет, принесет. 1996 год |
