— Может быть, — согласилась девочка. — Начинай!

— А почему я?

— Ты же первый сказал, что хочешь отсюда удрать. Или ты уже передумал, а?

— Ничего я не передумал… Только мне нужно сосредоточиться.

Локрин наморщил лоб. Потом провел ладонями по растекшимся ногам и прошептал:

— Нимид-гимид-кусус!

В следующую секунду оба маленьких оборотня задергались как будто от чесотки или словно в них впились сотни блох.

— Ох!.. Нет!.. Не то! — воскликнула Тайя. — Погоди… Репарикус-опус-крукус!

Чесотка сразу прекратилась, но вместо нее их тела свело судорогой, как будто их сдавило тисками.

— Ай!.. Ой! — жалобно простонал Локрин. — Имуш-шимуш-полыхамуш!

Судороги стихли, но вместо них тела словно обдало языками пламени.

— Теоп-кроуп-эскалоуп! — закричала Тайя.

Пламя тут же погасло, но в следующий миг их словно пронзили тысячи игл и стрел. Не зная, как избавиться от этой напасти, дети только стонали и корчились от боли.

— Дубус-крубус-дребус! — из последних сил прошептал Локрин.

Боль мгновенно исчезла. Однако теперь их тела ниже пояса онемели и сделались твердыми, как дерево или лед. Локрин вздохнул и постучал костяшками пальцев по застывшей массе.

— Вот тебе и трансформагия! — проворчал мальчик.

— Теперь я понимаю, почему она строго-настрого запрещена, — покачала головой Тайя.

В особняке, где располагался исследовательский центр, царила неописуемая суета. Туда-сюда сновали курьеры, служащие носили охапками документы, которые было приказано эвакуировать в более спокойные места. В этой неразберихе никто не обратил внимания на появление еще одного сотрудника. Несмотря на треугольную татуировку на лице, его сочли еще одним курьером, которому поручено передать какие-то важные новости.

Это был Эмос Гарпраг. В холле мьюнанин подобрал один из валявшихся на полу свитков-пергаментов и действительно стал неотличим от других курьеров. Снабженный портретом Хруча, который Дрейгар набросал для него по памяти, мьюнанин приступил к обследованию здания.

Если не удастся определить точное местонахождение ученого, как тогда ему вообще помочь? Однако в особняке было столько комнат и запутанных коридоров, что отыскать Хруча показалось Эмосу невыполнимой задачей.

Тут внимание мьюнанина привлекла большая схема на стене в холле. Это был план всего здания. Что бы ни говорили о норанцах, а в аккуратности им не откажешь! Эмос разыскал на плане ту часть особняка, где располагались помещения для персонала, и решил, что скорее всего ботаник должен находиться именно там.

Эмос поднялся по лестнице на следующий этаж и двинулся по коридору вдоль длинных полок, на которых рядами были расставлены небольшие стеклянные контейнеры. В этих контейнерах выращивались странные растения-мутанты в горшках, наполненных зеленовато-коричневой желеобразной массой.

В другом коридоре за стеклянной витриной росли громадные грибы, излучавшие яркое голубоватое сияние. По другую сторону тянулись двери с маленькими окошками. Это были комнаты научных сотрудников. Эмос заглядывал в каждое окошко. Кто-то из ученых был поглощен чтением, кто-то спал. Однако по большей части комнаты оказались пустыми. Их обитатели отсутствовали. Вероятно, трудились где-то в других помещениях.

Наконец через одно из окошек Эмос разглядел человека, который просто сидел на кровати, погруженный в размышления. Эмос сверился с портретом. Это был тот, кого он искал. Но когда мьюнанин потянулся, чтобы открыть дверь, оказалось, что она заперта на висячий замок. Сомнений не было: норанцы разоблачили ученого и посадили под арест!

Справиться с замком для мьюнанина не представляло большого труда. Его пальцы, как отмычки, могли в случае необходимости принять форму любого ключа. Но в этот момент рядом послышались голоса. Обернувшись, Эмос увидел, что в конце коридора появилось три человека — штатский, а с ним два воина. Мьюнанин поспешно развернулся и двинулся в противоположную сторону. За спиной он услышал голос штатского, который обращался к одному из солдат:

— Я хорошо понимаю ваши чувства, офицер. Понимаю, что вам не терпится отправиться на крепостную стену и принять участие в сражении. Однако здесь еще есть неотложные государственные дела! Конечно, конвоирование преступников не та служба, за которую награждают орденами и медалями, но, поверьте, это не менее важное дело, чем, скажем, рубить вражеские головы на поле боя. Этого человека приказано немедленно препроводить в одну из камер в главной плавучей башне. Надеюсь, вы понимаете, что это распоряжение самого верховного правителя?

— Так точно, сударь!.. Но скажите, после этого мы сможем отправиться на боевые позиции? Нам бы не хотелось пропустить сражение!

— Гм-м, сколько людей, столько мнений… Кто-то считает за счастье отсидеться подальше от поля боя, а кто-то, наоборот, рвется в сражение!.. Само собой, как только вы доставите Хруча к реке, я разрешаю вам присоединиться к вашим товарищам на крепостной стене… А теперь мне нужно задать арестованному несколько вопросов о том, где могут скрываться его сообщники. После этого он в вашем распоряжении. И проследите, чтобы его поместили в камеру, из окна которой можно полюбоваться на детенышей шаксов. Ему не помешает узнать, что его ожидает завтра…

Эмос застыл от ужаса: значит, они решили казнить Хруча, бросив на съедение детенышам шаксов. Жестокость норанцев не имела пределов! Бедного ботаника ожидала самая мучительная смерть в мире.

Пока Хруча заковывали в кандалы, мьюнанин зашел в одну из пустующих комнат и достал свои магические инструменты. Прежде всего он изменил лицо, постаравшись добиться того, чтобы татуировка оказалась скрыта под волосами. Нужно было действовать очень быстро, так как через некоторое время татуировка снова переползет на лицо.

В это время норанец в штатском вышел из комнаты Хруча и скрылся в глубине коридора. Когда охранники вывели ученого, Эмос успел закончить перевоплощение. Он превратился в того самого штатского, который привел охранников и только что удалился.

Эмос шагнул навстречу солдатам со словами:

— Эй, солдаты! Верховный правитель передумал. Ввиду сложившейся критической ситуации он распорядился, чтобы все воины немедленно отправились на крепостную стену. Оставьте ключи от кандалов мне. Я сам отведу арестованного в камеру.

— Вы отведете его сами? — недоуменно промолвил один из охранников. — А что, если он попытается сбежать?

— Куда ему бежать, идиот? Мы находимся в центре норанской столицы. Все ворота надежно охраняются. К тому же как он убежит, если закован в кандалы? Пора тебе думать головой, а не другим местом! Столицу осаждают враги!.. Давай сюда ключи, и отправляйтесь воевать!

Солдаты в замешательстве переглянулись. Затем старший пожал плечами и сунул Эмосу ключи.

— Кругом! — скомандовал тот.

Отдав честь, солдаты развернулись и, вскинув арбалеты на плечо, поспешили к своим товарищам на крепостной стене.

— Шешил, не обращайте внимания на мою внешность. Меня зовут Эмос, — сказал мьюнанин ботанику.

— Вы — дядя Локрина и Тайи?

— Совершенно верно. Я пришел, чтобы вытащить вас отсюда.

— Каким образом?

— Мы отправимся прямо к выходу. Все решат, что я сопровождаю вас в главную плавучую башню. А когда мы выйдем отсюда, то легко сможем затеряться в боковых улочках. Вы готовы?

— Еще бы! Не будем терять ни секунды!

Они прошли через вестибюль и стали спускаться по парадной лестнице. Шешил старался идти как можно быстрее, но ему мешали кандалы. Как только они вышли во двор, к ним подкатил правительственный лимузин. Хруч замер на месте.

— Не мешкайте! Что вы встали? Мы почти на свободе, — шепнул ему ничего не понимающий Эмос.

В этот момент дверца лимузина распахнулась и показался сам верховный правитель.

— Вот вы где, Мангрет! — воскликнул Рак-Эк-Наймен, обращаясь к мьюнанину. — А я-то вас ищу… Ба, и Шешил тут! — Он махнул рукой Эмосу, приглашая в машину. — Садитесь, Мангрет!