— Может быть, это следствие небрежной стирки? — предположил помощник правителя.

— Никак нет, сударь! Мои солдаты всегда тщательно следят за форменной одеждой, — обиженно рявкнул начальник охраны.

Как и большинство военных, он терпеть не мог помощника его превосходительства.

— Тогда как вы это объясняете? — поинтересовался Мангрет.

— Пока не знаю. Но согласно донесениям, в эту ночь в порту происходило нечто странное. На каждую баржу было погружено на один ящик больше, чем было указано в накладных. Кроме того, незадолго до погрузки на наших людей напал какой-то парсинанин. Сейчас его ловят…

Мангрет поднялся из-за стола и, явно подражая верховному правителю, вальяжной походкой проследовал к окну. Несколько секунд он задумчиво скользил взглядом по небу.

— Все ясно! — пробормотал он. — Это дело рук тех, кто похитил нашего ботаника… Объявите тревогу! Я хочу, чтобы каждый парсинанин в городе был задержан и допрошен. Кстати, что с баржами? Они были отправлены в срок?

— Так точно. Отправлены на рассвете.

— Разошлите срочные депеши командирам охраны на баржах. Пусть проверят и выяснят, не происходит ли на них что-нибудь необычного. Что-то тут не так. Я обо всем доложу верховному правителю.

Прихватив кое-какие документы, Мангрет вышел из кабинета вместе с начальником охраны и полуголым копьеносцем и поспешил к одной из винтовых лестниц, опоясывающей гигантский ствол плавучего дерева.

Сбежав вниз по лестнице, он сел в припаркованный автомобиль и, со вздохом откинувшись на заднем сиденье, закрыл глаза. Этой ночью он дурно спал, а тут еще утро принесло тревожные новости, и день обещал быть хлопотным.

Немного погодя автомобиль уже подъезжал к особняку, в котором располагался научный центр.

Мангрет взбежал по ступенькам. Ему навстречу спешил, ломая руки, встревоженный начальник группы, которого сопровождал военный курьер. Последний отдал честь и кратко сообщил:

— Только что почтовый голубь принес депешу от начальника охраны барж. Сообщается, что весь груз уничтожен.

У Мангрета упало сердце.

— Что вы сказали?

— Груз полностью уничтожен, сударь. Сообщается, что, едва баржи отправились вниз по реке, он начал разлагаться и вскоре совершенно истлел. Не осталось ни одной целой горчичной шишки, сударь. Кроме того, вся охрана лишилась своей одежды. Солдаты предполагают, что одежду съела та же самая зараза, которая уничтожила шишки. Оказавшись полуголыми, потрясенные охранники попрятались кто куда, и стоило немалого труда их собрать. Что же касается груза, то от него остались лишь груды золы.

Мангрет хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Значит, все шишки испорчены? — прохрипел он.

— Большая их часть. За исключением тех, что находились на одной из шести барж, отправленной днем раньше.

Мангрет покачал головой и упал на стул, который ему едва успели подставить.

Одна баржа из шести… Впрочем, этого количества шишек тоже будет достаточно. Времени не осталось. Картранцы уже подошли к берегам Браскии… Мангрет посмотрел на свои дрожащие руки. Одна мысль о том, что ему предстоит докладывать о произошедшем верховному правителю, повергала его в ужас.

Эмос подлетал к Рутледжу. Мощные крылья со свистом прорезали воздух. С огромной высоты еще были видны пограничные области Нораньи, уходящие за горизонт. Погода была ясная и совершенно безветренная — идеальная для полета. Превратившийся в орла мьюнанин парил в небе, широко раскинув крылья и вытянув хвост. Если бы не ужасная усталость, он мог бы наслаждаться полетом и не желал бы ничего другого!

За целый день Эмос отдыхал лишь дважды. Новости последних дней, доходящие с побережья Браскии, были полны самых дурных предзнаменований. Далеко в море были замечены суда под браскианскими флагами, но что это были за суда и кто находился на их борту — этого никто не знал. Суда были атакованы картранскими военными кораблями. Однако на борту последних находились отнюдь не картранцы!

Теперь Эмос понимал, что задумал Рак-Эк-Наймен, хотя и не знал, как именно верховный правитель рассчитывал довести свой план до конца. Ему было известно достаточно, чтобы ужаснуться тому, что могло случиться. К счастью, Тайя и Локрин сейчас находились с Дрейгаром.

Поговорив с Чолчем, мьюнанин немедленно поспешил в Рутледж. Здесь было недостающее звено. Рак-Эк-Наймен собирался столкнуть картранцев с браскианцами, а затем спровоцировать внеочередной Урожайный прилив. Верховному правителю было известно, как направить массу Мути и затопить ею все побережье. Однако для выполнения этого плана было необходимо, чтобы и картранцы и браскианцы сошлись там, куда хлынет Муть.

Эмос парил над извилистым браскианским побережьем. Вдали виднелся Рутледж, а в океане стояли на якоре два судна. Заинтересовавшись ими, Эмос спустился пониже и увидел, что команда занята тем, что сбрасывает прямо за борт какой-то груз. С такой высоты было трудно определить, что это такое, но это вполне могли быть горчичные шишки. Сразу припомнились крестьяне, собиравшие шишки в лесу, и надзиравшие за ними норанские солдаты.

И как молния мелькнула догадка: эти шишки и есть главная составляющая плана Рак-Эк-Наймена!

Далеко в океане виднелись и другие суда: рыбацкие баркасы, вытягивающие сети, несколько фрегатов под парусами. Вполне мирная картина. В нескольких милях от Рутледжа Эмос разглядел «Легкоступ», судно, на котором служил Маррис. Судя по всему, «Легкоступ» держал курс в порт Рутледжа, чтобы выгрузить там дневной улов.

Мьюнанин стал круто пикировать вниз и, сделав несколько кругов, приземлился прямо на палубу судна. Он едва дышал от усталости. Вокруг стала собираться команда, изумленная появлением громадного орла, да еще с вещевым мешком на спине.

Эмос выпрямился и, встряхнув крыльями, стал перевоплощаться в человека. Клюв исчез. Вместо него появилось человеческое лицо с татуировкой на щеке. Мьюнанин неторопливо огляделся.

— Вот так неожиданная встреча! Вот так сюрприз! — воскликнул Маррис, только что вылезший из машинного отделения.

— Верховный правитель Нораньи решил вас уничтожить, — напрямик сообщил Эмос. — Всех до единого.

— Тогда ему придется занять очередь, — усмехнулся Маррис. — Мы только что прибыли из восточных морей. За нами гнался чуть не весь картранский флот. Похоже, началась война.

Браскианцы должны немедленно покинуть побережье!

Эмос до хрипоты доказывал это Маррису и другим.

Но убедить браскианцев в том, что им угрожает Муть, оказалось не так-то легко. Они лучше других понимали, что такое Урожайные приливы, а стало быть, знали, что сейчас для них не сезон.

Близился вечер, и жители лихорадочно готовились к обороне Рутледжа.

Оружейные склады распахнули ворота. Мужчины и женщины спешно вооружались.

Маррис был назначен начальником группы механиков, которая обслуживала катапульты, размещенные в разных концах города и на пристани. Его жена Берра помогала точить мечи.

— Маррис, ты должен мне поверить! — умолял друга Эмос. — Бросайте подготовку к обороне и немедленно уходите из города! Это ваш последний шанс.

— А может быть, он прав? — забеспокоилась Берра, обращаясь к мужу. — Что, если дело обстоит именно так, как он говорит? Что, если начнется прилив и застанет нас врасплох?

— Допустим, норанцы задумали что-то в этом роде. Но у нас еще есть время, Эмос, — проворчал Маррис, заряжая гарпунную пушку. — Другое дело картранцы. Они вот-вот атакуют. А у меня дома — дети и старики. За городом — родственники. Что их ждет? Это реальная опасность! Каждый из нас должен сделать все возможное, чтобы защитить своих родных и близких.

— А я о чем толкую, Маррис! — восклицал Эмос. — По крайней мере, отправьте семьи подальше от побережья. Лучше всего, чтобы они укрылись в горах!

Раздираемый сомнениями, Маррис переводил взгляд с жены на друга. Потом решительно кивнул жене. Сняв фартук, Берра бросилась на улицу, чтобы обойти все посты и сообщить людям, чтобы те по цепочке передали другим: все, кто не способен носить оружие, должны немедленно покинуть город и подняться в горы.