— Потому-то я и вернулся, господин секретарь. Ради моей работы. Если вы не возражаете, я бы хотел как можно скорее присоединиться к моим коллегам.

— Ах да, ваши коллеги… Вы знаете, в настоящее время они находятся… в научной командировке. И вернутся не раньше чем через неделю-другую… Почему бы вам пока не отправиться в лабораторию и не заняться своими делами? Уверен, верховный правитель захочет увидеться с вами, как только освободится.

Мангрет кивнул охраннику, и тот мягко, но властно подтолкнул Хруча к лестнице.

Когда он поднимался на второй этаж, охранник неотступно следовал рядом. Войдя в лабораторию, Хруч увидел дюжину сотрудников, но никого из них он не знал. Все были новенькие. У него перехватило дыхание. Неужели верховный правитель распорядился привлечь к работе над проектом свежие силы, несмотря на то что главная цель уже была достигнута? А может быть, перед этими сотрудниками поставлены какие-то другие задачи?

— А, господин Хруч! — К ученому подбежал какой-то лысоватый человечек и затряс его руку. — Какая честь познакомиться с вами! Мы разбирали ваши научные записи, сударь, и, должен заметить, ваши идеи о цветении морских водорослей просто гениальны! Примите мои самые горячие поздравления! Какая честь работать вместе с вами!

— Гм-м… Благодарю вас. Кстати, вы не знаете, куда отправили моих коллег? Я слышал, они в научной командировке. Может быть, их отправили назад в Гортенц?

На лице человечка появилось каменное выражение. Покосившись в сторону других сотрудников, он пробормотал:

— Честно говоря, сударь, на данном этапе их вообще решили снять с проекта. Проблема цветения бубулий решена, и больше их познания не нужны. Работа над проектом вступила в свою заключительную стадию. А это, сударь, скорее вопрос анатомии и физиологии, чем ботаники…

В воздухе повисла напряженная пауза. Только теперь Хруч осмотрелся вокруг и увидел, что большинство новых сотрудников совсем молодые люди, а эксперименты, которые они проводили, совсем не похожи на те, к которым привык ботаник.

На столах виднелись разделанные туши различных животных: овцы, барсука, даже вола. Ничем подобным никогда не занимался ни сам Хруч, ни его прежние коллеги.

Одна из женщин вспорола ослиное брюхо и стала делать надрезы, разворачивая наружу темно-желтые прослойки жира и серые пленки, которые покрывали свернутые кольцами внутренности. Животное еще недавно было живо, но иссеченные кишки, похожие на змеиный клубок, уже распространяли зловонный дух. Женщина погрузила прямо в кишки руки и стала выкладывать внутренности на стол. Когда она взяла специальную пилу, чтобы распилить ребра и, вскрыв грудную клетку, заняться легкими, Хруч не выдержал и отвернулся. Эксперименты, проводившиеся в рамках прежнего проекта, не предполагали манипуляций с животными.

Все, что теперь происходило в лаборатории, выглядело более чем странным, если не сказать зловещим.

— А чем вы, собственно, занимаетесь? — поинтересовался Хруч. — Какова цель этих опытов?

— Мы исследуем влияние Мути на органы дыхания, — ответил лысоватый человечек с любезной улыбкой.

— Какое может быть влияние? — процедил сквозь зубы Хруч. — Живые существа просто задыхаются в Мути — вот и все!

Он подошел к большому шкафу, в котором хранились образцы бактерий и споры грибов.

— Я могу вам быть чем-нибудь полезным? — поинтересовался человечек.

— Нет, благодарю. Мне нужно забрать кое-какие вещи. Потом я, пожалуй, пойду к себе.

— Я не разрешаю вам выносить что-либо из лаборатории!

Хруч, держа в руках несколько пробирок, удивленно повернулся к нему.

— С какой стати вы будете мне указывать, что я должен делать, а чего нет? Я понятия не имею, кто вы такой и чем тут занимаетесь. Я же проработал здесь много лет и буду делать то, что сочту нужным!

— Я новый начальник группы. Повторяю, вы ничего не вынесете отсюда без личного распоряжения верховного правителя!

Хруч растерялся. Новый начальник группы? Человек, которого он никогда не видел и который раньше здесь вообще не работал? Судя по всему, прежних коллег отстранили от проекта не только потому, что их знания больше были не нужны. Новое направление требовало особой секретности. Зная норанские порядки, Хруч даже боялся подумать, что могло случиться с его коллегами. А что, если они догадались, какова истинная цель исследований, и отказались от дальнейшего участия? Можно было предполагать самое худшее.

— Ах вот как… — пробормотал Хруч. — Тогда прошу прощения, сударь, — сказал он, покорно кивнув. — Что ж, я тогда буду работать в лаборатории.

Шешил уселся за стол, стоявший у одного из зарешеченных окон. Начальник группы некоторое время понаблюдал за ним, а затем отошел к столу, за которым происходило расчленение ослиной туши.

Солнце за окном уже клонилось к закату. Улицу покрыли длинные тени. Дрейгара нигде не было видно. Судя по всему, выбраться на волю Хручу уже не удастся. По крайней мере, сегодня. Новые служащие были явно преданы верховному правителю, и ждать от них помощи не приходилось. Они не только не помогут бежать, но предупредят охрану, если заподозрят, что он собирается совершить побег.

Хруч подвинул к себе кусок пергамента и что-то быстро на нем нацарапал. Потом достал большой платок и тщательно завернул в него две пробирки и записку. Окно было открыто. Убедившись, что на него никто не смотрит, и не вставая из-за стола, Хруч просунул руку между прутьями решетки и выбросил узелок на улицу. Затем встал и со вздохом отбросил руками волосы со лба. Он снова оказался в заточении.

Дрейгар заметил, как на землю упал небольшой сверток. Взглянув вверх, он также увидел в окне Хруча, который поднес обе руки к голове. Это значило, что ботаник попал в ловушку. Парсинанин осторожно осмотрелся: узкая улица вдоль стены была совершенно безлюдна. Перебежав через дорогу, он поднял туго завязанный сверток, а развязав, обнаружил в нем две пробирки и записку:

Дрейгар заботливо упаковал пробирки в дорожную сумку. Потом снова поднял взгляд на окно, надеясь увидеть Хруча, но ботаник уже исчез.

У парсинанина мелькнула дерзкая мысль: а что, если попытаться проникнуть за ограду и освободить товарища? Но Дрейгар сразу оставил ее, как совершенно нелепую. Его долг — вернуться на пристань и действовать по условленному плану. Иначе жертва Хруча окажется напрасной.

Тайя, Локрин и Джил с трудом протискивались сквозь толпу рабочих, которые толкали перед собой тележки, тачки, лебедки. Никто не обращал на них никакого внимания. Маленькие оборотни нарочно изменили окраску, чтобы ничем не отличаться от обычных детей. Тайя даже слегка укоротила прическу — как носили в Норанье.

У пристани стояло уже несколько полностью загруженных барж, готовых к отправке. Доки окутал серый вечерний туман. Очертания мрачных, покосившихся строений по обеим сторонам реки растворялись в неясной дымке. Девушка и дети пробирались между грудами контейнеров, перешагивали через швартовочные канаты, высматривали расположение судов и постов охранников, надзиравших за погрузкой.

Прямо при них в порт прибыла новая колонна грузовиков, и дорогу перегородил взвод солдат.

— Копьеносец Флайв, встать в строй! — раздался оклик командира, но охранник не двигался с места.

Джил оказалась с ним нос к носу и напряженно вспоминала, где она могла его видеть. Девушка вздрогнула. Это был тот самый копьеносец Флайв, который выступал свидетелем на суде и которого судья оштрафовал за неумение грамотно выражать свои мысли.