На палубе, окатываемой высокими волнами при сильной качке, можно увидеть фигуру Павла, с трудом удерживающегося на ногах, и переходящего от одной группы людей к другой:

– Мужи, ободритесь. Конечно, сейчас можно только сожалеть, что вы не послушались моего совета, и не остались на зимовку на Крите. Но я говорю вам, мы не погибнем, а погибнет только корабль. Сегодня ночью Ангел Божий явился мне и сказал: «не бойся, Павел! тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою». Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано.

Невысокий, не очень крепкого сложения, черная курчавая борода, мужественное лицо с уверенным открытым и умным взглядом карих глаз, Павел производит впечатление человека честного, мудрого и открытого, что заставляет людей относиться с уважением и доверием ко всему, что он

говорит.

А ночью кормчий заметил на горизонте очертания земли. С надеждой занялись измерением глубины, и к общей радости обнаружили, что волны несут корабль к острову, появившемуся, как дар спасения. Вот уже глубина 16 сажен, вот уже 15, 14. Побросали в море якоря, чтобы не разбиться о камни и не сесть на мель. С нетерпением ждали рассвета.

Когда наступил день и волны ослабли, Павел начал уговаривать людей хоть что-нибудь съесть. Он взял хлеб, и, возблагодарив Бога, перед всеми, разломив, сказал:

– Послушайте, друзья, четырнадцать дней, как вы не едите, подкрепитесь все. Потому прошу вас принять пищу, что это сохранит ваши жизни; ибо ни у кого из вас не пропадет и волос с головы.

Апостол Павел, кораблекрушение

Ободренные этими словами Павла, люди приступили к еде. Когда небо просветлело, всматриваясь в очертания берега, не могли признать, что это за остров. Рассмотрев залив с отлогим берегом, решили пристать туда. Вытащили якоря, подняли передний парус и двинулись вперед.

Вдруг сильный толчок и корм корабля вязнет на косе. Все с ужасом поняли – сели на мель. Судно швыряет волнами, качает, доски с треском отрываются, обшивка трещит, корабль, кажется рассыпается на части, а вокруг кипит и ревет морская бездна. Спасти судно уже было нельзя. Стражники, приставленные к узникам, испугались, что сейчас можно легко сбежать с корабля, и предложили сотнику убить заключенных.

Однако сотник, желая спасти Павла, запретил им, сказав:

– Все спасайтесь на берег, кто умеет плавать – вплавь, остальные берите обломки досок – и к берегу. Кто, как может, спасайтесь!

Люди выбрасывались в волны и плыли к отлогому берегу спасительного острова. Ни один человек с разбитого корабля не погиб, как и предрекал Павел.

Приплывающих людей на берегу уже встречали жители острова. Дождь не переставал лить. Мокрые, продрогшие до костей, люди с благодарностью смотрели на тех, кто разложил для них на берегу костры и встречал, помогая выбираться из воды. Это был остров Мелит в Адриатическом море.

Павел с другими людьми устроился у костра поближе к огню и подкладывал в костер хворост. Несмотря на дождь, пламя костра все разгоралось выше и выше. Вновь прибывшие люди подходили ближе к костру, протягивали свои руки к огню, чтобы согреться. Неожиданно прямо из пламени вверх взлетает змея и обвивается вокруг руки Павла. Люди охнули, и в страхе застыли на месте, наблюдая что за этим последует. Ведь от укуса такой змеи никто не выживал. Они говорили друг другу: верно этот человек - убийца, когда его, спасшегося от моря, суд Божий не оставляет жить.

Павел почувствовал, как будто острая игла глубоко пронзила его, но, не растерявшись, стряхнул змею в огонь, где она мгновенно начала гореть.

Все ожидали, что вот Павел упадет, отравленный укусом

ядовитой змеи, или начнется сильное воспаление, судороги, боль. Но Павел не проявлял никаких признаков болезни или недомогания и был совершенно спокоен. Когда спустя время, они убедились, что с ним ничего не произошло, они решили, что он бог. И тот час же подступили к нему со своими просьбами об исцелении...

Когда все с разбитого корабля уже были на берегу, начальник острова Публий, собрал жителей и просил взять к себе домой людей, кто, сколько сможет. Сам Публий пригласил Павла и находящихся с ним, в свой дом, где три дня кормил потерпевших. Павел благодарил Бога за радушного хозяина Здесь на острове Павел исцелил отца начальника острова больного горячкой возложением рук и молитвой, и еще многих больных, приходивших к нему и просящих о спасении.

За ужином, еще в первый день благодарный за спасение отца Публий попросил Павла рассказать, почему он арестован и в узах.

– Охотно расскажу тебе, Публий, что со мной произошло, и почему меня ведут в Рим из Иерусалима, чтобы мне предстать пред кесарем. Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, как бы защищаясь от постороннего вторжения, и прикрыл глаза.

С чего начать, сейчас, когда так близко маячила смерть в морской пучине? Павел задумался. Перед его глазами проплыли главные эпизоды его жизни.

Вот Тарс Киликийский, родной городок, утопающий в зелени. Здесь проходит граница между Востоком и Западом.

Лица отца и матери, их глаза, наполненные слезами от предстоящей разлуки (может быть навсегда), и с такой надеждой смотрящие на него, когда он отправлялся в Иерусалим к Гамалиэлю законоучителю, воспитавшего Павла в Тарсе, основавшего в Иерусалиме фарисейскую школу. Что произносит отец? Ах, да-да, именно это: «Набирайся знаний, сынок, будь ревностным.

Бог всегда будет с тобой! Вернешься, учителем здесь станешь, богословом. Смотри же, Савл, не позорь отца, будь благочестив во всем, чтобы я гордился тобой. И помни, мы любим тебя. Не забывай так же, что ты Римский гражданин!»

Годы учебы не прошли даром. Никто не мог соперничать с ним в знании Закона, никто не мог упрекнуть, что мало любит Бога и нарушает Заповеди. Но, когда он услышал о последователях Назорея, о новых христианах, о том, что они против Закона, решил, что не пожалеет жизни, чтобы истребить всех этих христиан вместе с их учением. Вспомнилась первая расправа над Стефаном, дьяконом тамошней новой церкви. Ничего из поведения первого христианского мученика не вызвало тогда симпатии. Его крик: «Жестоковыйные, люди с необрезанным сердцем и ушами, предатели и убийцы это вы убили пророков, предвозвестивших появление Праведника, вы убили Праведника…», а потом, когда уже окровавленный, на коленях он издал последний крик в небо: «Господи, не вмени им греха их» – внутри что-то всколыхнулось, но тот час же и погасло. Ревностно тогда охранял одежды убийц из синедриона, кто бросал камни в Стефана до смерти, до последнего вздоха. Сколько потом было таких расправ и убийств. Думал, защищает Божий Закон, ревновал об участии в таких расправах, как последний разбойник, за волосы вытаскивал несчастных из их домов, связывал по рукам и ногам, собственноручно избивал, вел в судилища. Господи, что я делал? Сам не ведал, что творил?!

Конечно, сомнения зарождались, никак не мог понять, почему они идут на смерть, но не отказываются от Иисуса, Учителя своего, почему называют Его Господом, Сыном Божьим, почему так тверды, когда их бьют. Дамаск – город моего второго рождения. Господи, как я Тебе благодарен, что Ты открылся мне тогда, избрал меня! Голос Твой стоит в ушах и сейчас: « Савл, Савл! что ты гонишь Меня?». Как я рад, что ты ослепил меня, тогда в дороге, а потом показал чудо прозрения, исцеления, когда

я каялся в содеянном. До сих пор сердце мое рвется из меня при воспоминаниях об этих днях в Дамаске. Все, все перевернулось во мне. Я возлюбил Иисуса всем сердцем , всем разумением, всею душою , всеми помышлением своими. С того дня я решил всего себя посвятить служению Господу. Как тогда Иисус сказал: « иди, ибо ты есть Мой избранный сосуд, чтобы возве щать имя Мое перед народами и царями и сынами Израиля. И Я покажу тебе, сколько ты должен пострадать за имя Мое».