Сэр Уолден сам подавал мясо, тоненькие кусочки, тушеные в коричневом соусе.

Клайстра обнаружил, что совершенно сыт, и только вежливость заставила его доесть свой кусок.

– Что за животное мы едим?

Сэр Уолден пожал плечами:

– Это очень большой зверь, редко встречающийся в наших краях.

Забрел сюда из северных лесов. Мы его поймали. У него удивительно нежное мясо.

– О да, – сказал Клайстра. Обернувшись, он заметил, что Элтон с Бишопом сохранили аппетит и с удовольствием расправляются с мясом, девушки-цыганки тоже.

За десертом Клайстра сказал:

– Я думаю, сэр Уолден, завтра мы покинем Кристиендэйл.

– Что? Так скоро?

– Перед нами далекий путь, линия монорельса идет лишь до Миртлисса.

– Но ваш друг. Фэйн.

– Если он найдется. – Клайстра помолчал. – Если он найдется, он, вероятно, сможет догнать нас. Я считаю, что нам следует уехать, прежде чем еще кто-нибудь «заблудится».

– Мы отвыкаем от суровой походной жизни, – сказал Пианца. – Еще две недели, и мы не сможем заставить себя уйти.

Сэр Уолден был искренне расстроен:

– Я пригласил вас как достопримечательность, но вы стали моими друзьями.

Прибыл экипаж, чтобы отвезти землян в замок сэра Кларенса. Сэр Уолден, однако, не поехал с ними.

– Этим вечером я занят, – сказал он.

Клайстра опустился на мягкое сиденье, автоматически провел рукой по бедру и вспомнил, что оставил пистолет в комнате. Он шепнул Элтону:

– Не пей много сегодня вечером. Нам потребуются свежие головы.

Для чего?.. Пока не знаю.

– Ясно.

Экипаж остановился перед бело-голубой колонной. Сэр Кларенс, человек с тяжелым подбородком и острыми глазами, встречал гостей на вершине винтовой лестницы. Клайстра внимательно смотрел на него.

Почему-то лицо сэра Кларенса казалось ему знакомым.

– Мы не встречались с вами раньше, сэр Кларенс? На розливе?

– Не думаю, – ответил сэр Кларенс. – Я был занят другими делами. – Он проводил гостей в дом. – Позвольте вам представить мою жену и мою дочь Валерию.

Клайстра открыл рот. Это была та самая девушка, что одевала его после ванной. Он пробормотал:

– Счастлив познакомиться, – и она отошла к другим гостям.

Наблюдая за надменной юной леди в шуршащих шелковых одеждах, Клайстра все более уверялся, что это та самая девушка.

Бишоп склонился к его уху:

– Происходит что-то очень странное.

– Что же?

– Наш хозяин, сэр Кларенс. Я видел его раньше.

– И я.

– Это он. – Бишоп хрустнул пальцами.

– Кто?

– Сэр Кларенс был или есть швейцар «Охотничьего клуба».

Клайстра недоуменно уставился на Бишопа, потом на сэра Кларенса, мирно беседовавшего с Нэнси. Бишоп был прав.

За его спиной раздался громкий хохот, переходящий в рев.

– Господи! Вы только посмотрите!

Смеялся Элтон, а с ним это редко случалось.

Клайстра обернулся и столкнулся с Роджером Фэйном.

Фэйн был одет в черную ливрею с маленьким золотым эполетом и катил перед собой столик, уставленный всякой снедью.

Клайстра, Пианца и Бишоп разразились дружным хохотом. Фэйн вспыхнул, кровь прилила к его щекам и шее. Он испуганно поглядел на сэра Кларенса, невозмутимо наблюдающего за происшествием.

– Фэйн, – сказал Клайстра. – Может быть, ты введешь нас в курс дела? Ты, что, решил подработать на каникулах?

– Не хотите ли пирожного, – спокойно осведомился Фэйн.

– Нет. Я не хочу есть, я хочу, чтобы ты объяснил.

– Спасибо, сэр, – сказал Фэйн и двинулся дальше.

Клайстра догнал Фэйна, который, казалось, был занят только своими обязанностями лакея.

– Роджер! Стой, или я разобью твою чертову посуду!

– Тише, – шепнул Фэйн. – Неучтиво поднимать такой шум.

– Слава Богу, я не аристократ!

– Но я – аристократ! И ты вредишь моему престижу! Здесь все живут так же, – ответил Фэйн. – Каждый кому-нибудь служит. Иначе им не удавалось бы поддерживать такой уровень.

Клайстра сел:

– Но.

– Я решил, что мне здесь нравится. Я остаюсь. Мне надоело тащиться по джунглям и рисковать жизнью. Я спросил сэра Уолдена, могу ли я остаться. Он сказал «да», но объяснил, что мне придется работать.

В мире нет более трудолюбивых людей, чем кристеры. Они знают, чего хотят и создают это. Каждый час всемогущества и аристократизма оплачивается двумя часами труда в магазинах, на фабриках, в домах.

Вместо одной жизни они живут двумя, тремя. Им это нравится. Они гордятся этим. Мне это тоже нравится. Назовите меня снобом, – Фэйн почти кричал. – Вы будете правы. Но когда вы уйдете, я буду жить здесь как король!

– Все в порядке, Роджер, – сказал Клайстра. – Или, вернее, сэр Роджер. Почему вы не сообщили мне о своих планах?

Фэйн отвернулся:

– Я думал, что вы будете со мной спорить.

– Вовсе нет. Вы свободный человек. Желаю удачи, – и Клайстра вернулся в главный зал.

Утром следующего дня к дому сэра Уолдена подкатил экипаж. Среди людей в упряжке Клайстра узнал сына сэра Кларенса.

Вайли и Мотта отсутствовали. Клайстра спросил Бишопа:

– Где твоя служанка?

Бишоп покачал головой.

– Она знала, что мы уезжаем?

– Ну. Да.

Клайстра развернулся к Элтону:

– Где Мотта?

Элтон с улыбкой посмотрел на Бишопа.

– Надо глядеть правде в глаза, мы не можем сравняться с Кристиендэйлом.

– Вы собираетесь искать их?

– Здесь им будет лучше, – покачал головой Элтон.

– Поехали, – сказал Бишоп.

На вокзале главный носильщик распахнул дверцу экипажа, потом отвез на тачке багаж и перегрузил его в тележки. Клайстра подмигнул своим спутникам. Носильщиком был сэр Уолден Марчион.

С непроницаемым лицом Клайстра вручил ему еще три куска железа.

– Большое спасибо, сэр, – сэр Уолден низко поклонился.

Кристиендэйл исчез на западе. Как и прежде, впереди ехал Озрик, за ним следовал Клайстра, потом первый грузовик с Элтоном и Нэнси и второй с Бишопом и Пианцей. Тележка Фэйна осталась в Кристиендэйле.

«Наши ряды редеют, – Клайстра вспоминал последние недели. – Кетч, Дэррот, Валюссер – убиты, Фэйн ушел; Эббидженс, Морватц и их солдаты либо мертвы, либо в рабстве; Этман, его люди, волшебники в гримоботе – тоже мертвы. Кто последует за ними?» – Эти мысли как туча висели в его мозгу, пока они плыли над берегом тихой речки, восточного притока Тельмы. Здесь росли земные дубы, кипарисы и ясени, посаженные первыми поселенцами и привившиеся на чужой почве. Были и растения Большой Планеты: колокольчики, платочное дерево, кусты бронзовника, сотни безымянных цветов и трав. В речных долинах стояли фермы и мельницы.

Речка сворачивала на север, а линия монорельса тянулась дальше на юго-восток. Местность изменилась. Зеленые луга и леса превратились в темные пятна слева и сзади. Впереди была саванна, а за ней в небо поднимались голубые вершины гор.

– Гнездо, – сказал Озрик.

В полдень третьего дня Озрик обернулся к землянам:

– Подъезжаем к озеру Пеллитанат.

Над болотистой низменностью монорельс повернул на юг. Какое-то время они ехали над дюнами, поросшими сухой желтой травой, и белыми песками, чей блеск слепил глаза. Высокая трава тянулась к тележкам, как пена на гребне волны, и снова сгибалась под ветром.

Тележка Озрика вдруг пропала из виду. Желтая трава внезапно зашевелилась и. Голые, худые, размалеванные желтыми и черными полосами и поразительно высокие люди выскочили из травы и кинулись к монорельсу.

Они двигались большими прыжками. Раздался резкий крик, и нападающие подняли копья. Вспыхнул фиолетовый луч. Великаны попадали как подкошенные. Они не были мертвы, а стонали и извивались от боли.

Озрик поднялся с земли, прохлюпал через болото и добил раненых их же собственными копьями.

Вокруг было тихо. Клайстра осмотрел магазин ионника и покачал головой.

– Выдохся, – он хотел выбросить его, но, вспомнив, что металл представляет ценность, сунул пистолет под сиденье.