В полдень следующего дня Чилк снова вышел в холл, уселся на кушетку, стал смотреть в окно и ждать новых возможностей.

Флиц действительно скоро показалась в дверях, увидела Чилка, замедлила шаг, но потом выбежала, как и вчера.

Через час девушка снова прошла через холл. Чилк сделал вид, что полностью погружен в созерцание пролетающей птички и не замечает ничего вокруг. Флиц некоторое время постояла, с любопытством выглянув в окно, искоса рассматривая Чилка, затем пошла по своим делам дальше.

Но через несколько минут вернулась. Чилк по-прежнему смотрел на туманный горизонт. Флиц медленно подошла к кушетке, и краем глаза Чилк заметил, что девушка глядит на него с клиническим любопытством.

– С вами все в порядке? Вы сидите в этом ступоре уже третий час!

Чилк мрачно рассмеялся.

– В ступоре? Едва ли. Я предавался мечтам, думал о прекрасном. В моих грезах столько красоты и таинственности.

Флиц отвернулась.

– Что ж, продолжайте грезить дальше, господин Чилк. Простите, что помешала.

– О, не спеши! Мечты могут подождать! – запоздало крикнул Чилк, мгновенно сбросив с себя мечтательность. – Присядь со мной ненадолго, я должен тебе что-то сказать.

Флиц заколебалась, но все же осторожно присела на край кушетки.

– Что за проблема?

– Никаких проблем нет. Скорее это можно назвать комментарием. Или анализом.

– Анализом чего?

– В основном меня.

Флиц не могла удержаться от смеха.

– О, предмет слишком глубок и сложен, господин Чилк! Сегодня у нас просто нет на это времени.

Но Чилк не обратил на ее слова внимания.

– Когда я был мальчишкой, то жил в Айдоле, на Старой Земле. Три мои сестры были всегда очень компанейскими созданиями и постоянно приводили домой своих подружек, так что я имел несчастье вырасти среди хорошеньких девушек. Они были всех сортов и всех размеров, на любой вкус. Одни высокие, другие маленькие, третьи идеальные, словом, целый цветник.

Несмотря на странность разговора, Флиц вдруг заинтересовалась им.

– Но почему вы сказали «имел несчастье»?

– Для юноши-идеалиста, каким был я, это слишком страшное испытание, я не мог ассимилировать такого разнообразия. Классический случай – слишком много, и слишком рано.

– Слишком много… чего?

Чилк туманно улыбнулся.

– Разочарования? Потери восхищения? В шестнадцать лет я был уже жадный эпикуреец, и там, где нормальный юноша видел какие-то намеки, туманы и розы, я видел лишь сварливых маленьких вредных зверьков. – Чилк выпрямился, и голос его зазвучал горько и откровенно. – И теперь я с грустью признаюсь, что когда увидел тебя в первый раз, я сказал себе: ага, вот еще одно хорошенькое личико, за которым таится такая же суетность и пустота, как и за всеми другими. И ты, наверное, немало удивлялась моему странному поведению, продиктованному этими детскими впечатлениями – за что теперь покорно прошу прощения.

Флиц в удивлении покачала головой.

– Теперь я не знаю, что мне делать: то ли поблагодарить вас за такую откровенность, то ли оставить вас дальше рассматривать птичек.

– В общем, разницы в этом нет, – щедро признался Чилк. – Теперь я пришел в себя, и, несмотря на твою безупречную красоту, получаю удовольствие от твоего общества, и даже с радостью поцеловал бы тебя.

– Сейчас?! Здесь?!

– По обоюдному согласию, разумеется.

Флиц бросила на него быстрый подозрительный взгляд. Что еще может быть на уме у этого странного субъекта? В общем, он даже очень неплох, открытое лицо с сухими и определенными чертами выглядело интересно, а главное, было в нем нечто, что каким-то образом возбуждало ее любопытство.

– Итак, вы сделали подобное заявление – что же дальше?

– У меня есть предложение, и я желаю обсудить его.

– Какое именно?

– Сначала давай договоримся в общем, а потом уже пустимся в обсуждение деталей.

– Мне, конечно, очень любопытно, но времени у меня сейчас совершенно нет ни на какие обсуждения.

– У меня имеется одна идея, и я полагаю, что у тебя есть масса качеств, которые позволят тебе стать помощником в воплощении этой идеи, – тщательно подбирая слова начал Чилк.

– Не понимаю, откуда у вас обо мне столь лестное мнение.

– О, это совершенно ясно! Я видел тебя в настоящем деле, и теперь знаю, что окажись мы даже в салуне где-нибудь на краю Сферы, ты надежно прикроешь мне спину, чертыхаясь, визжа, проклиная, брыкаясь, но прикроешь, и я всегда буду гордиться тобой.

– Погодите гордиться мной так быстро! В это время я могу оказаться где-нибудь в другом месте, поскольку терпеть не могу никаких салунов.

Чилк пожал плечами.

– Но если в городе будет только один салун, то у тебя не будет выбора.

– Правда. Но только непонятно, почему это я вдруг окажусь в этом городе? И с кем я буду сражаться? И за что?

– Что касается сражений, то тут все непредсказуемо. Например, я могу сидеть себе спокойно за столом и думать о чем-то возвышенном, а ко мне вдруг подойдет дама. Ну, поговорить. Тебе это, конечно, не понравится, ты дашь ей пинка, ну и заварилась каша.

– Все ясно. Теперь я поняла, зачем я вам понадобилась. Давайте заодно объясняйте уже и все остальное.

Чилк посмотрел за окно.

– Как хочешь, так и будет. Но для этого мне придется вернуться на несколько лет назад, во времена, когда я был бродягой, болтался по всей Сфере, наверстывая таким образом недополученное образование. Я слушал уйму профессоров, общался со множеством работодателей, разговаривал с изгнанниками, которые уже сами не помнили, за что их изгнали. Все эти люди были одиноки и разговорчивы, особенно за кружкой пива – так что я вдоволь наслушался всевозможных историй. Потом я начал их записывать, и скоро у меня набралось немало рассказов про удивительные места и странные вещи. Правдивы ли они или являются просто легендами и бредом опьяневшего воображения? Не знаю. Но думаю, что отчасти есть в них и бред и вымысел. Словом есть целый ряд историй, которые ждут, чтобы кто-нибудь явился и разгадал их.

– И кого бы вы хотели видеть в роли следователя?

– Думаю, что с тобой на пару мы смогли бы просмотреть список и выбрать пару мест. Глауен, надеюсь, не пожалеет пожертвовать для нас «Фортунатаса», все равно нам с ним он пока не нужен.

– Так, значит, ваше предложение заключается в том, чтобы мы с вами отправились в дальние районы космоса проверять какие-то пьяные истории, услышанные вами в салунах, тоже, вероятно, не в трезвом состоянии. Вы хотите, чтобы я разделила с вами некую странную и безответственную жизнь?

– В общем, да, – согласился Чилк. – Но это лишь проект. Черновой, так сказать.

Флиц тяжело вздохнула.

– Эустас, неужели вы серьезно думаете, что у меня нет больше забот, кроме как беспокоится о том, сумасшедший вы или нет?

– Не беспокойся, я совершенно не сумасшедший.

– Это-то и самое ужасное!

– Дай мне руку, – прошептал Чилк.

Флиц вскочила, но вместо того, чтобы уйти, вдруг наклонилась и поцеловала Чилка в щеку.

– Вы так старались, Эустас! – и убежала.

– Подожди! – закричал Чилк, тщетно пытаясь встать. – А что насчет предложения?

– Не сейчас, Эустас!

И Флиц выбежала из холла. Чилк с улыбкой на устах смотрел ей вслед.

Прошло три дня. Чилк виделся с Флиц мало и только в компании. Но он и не предпринимал пока никаких попыток увидеться с нею наедине, пусть даст волю своему любопытству. Однако время шло, и сама Флиц тоже не искала возможности поговорить наедине, и Чилк забеспокоился: уж не ошибся ли он?

Наконец, им овладело нетерпение и он сказал себе: больше никаких обходных путей, пусть все решится разом.

Но все карты Чилка вдруг были смешаны появлением Баньоли, архитектора, и трех инженеров компании Бардуза. Они поселились на ранчо в ожидании, пока будет готов жилой комплекс на побережье для строителей и технического персонала. Флиц пришлось нанять дополнительную прислугу из порта Тванг, но и на нее свалилось сразу слишком много обязанностей. Или так, по крайней мере, казалось Чилку.