Одно из колес фургона треснуло, как будто пистолет выстрелил. Деревянные щепки пронеслись мимо его лица, фургон застонал, как раненое животное, и опрокинулся на бок.

Выбирать не приходилось. С Мартиной в руках Пол выпрыгнул из фургона. Что-то липкое приняло его на себя, провисло под его весом, и на одно тревожное мгновение он видел под собой только пустой воздух и головокружительный спуск по сумасшедшему склону каньона. Наполовину скользя, наполовину падая по ряду кабелей, он спускался вниз, пока не уселся в неловком болезненном положении на перемычке между двумя черными лентами. Мартина неподвижно лежала у него на коленях.

Прежде, чем он успел поглядеть на остальных, фургон и привязанная к нему лошадь вкатились в паутину, перегородившую дорогу, подняв вверх густое облако пыли. Одна из ног лошади по-видимому сломалась; несчастное создание корчилась в обломках фургона, мелькали покрытые черной шерстью ноги, расколотое дерево смешалось с черными липкими лентами.

Тут же появились создатели паутины — волосатые серо-коричневые тела выбирались из каньона или спускались со склона, пробегая по кабелям как настоящие пауки.

И выглядели эти пауки просто кошмарно. Лица мертвого бизона, высунутые языки и вращающиеся глаза поверх уродливых многоногих тел. Но, хуже всего, у них были человеческие черты, даже более отчетливые, чем у насекомых-монстров в мире Кунохары. Шипя от голодной радости, они спускались вниз по раскачивающимся кабелям. Первые уже добрались до середины сети и начали растаскивать еще живую лошадь, споря между собой тонкими пищащими голосами за лучшие куски и не обращая внимания на крики умирающего создания, которое они уже начали поедать.

Пол попытался подтащить себя вверх, но липкие кабели вцепились в него и не отпускали.

КОД Дельфи. Начать здесь.

Кажется бессмысленным записывать эти мысли — я не верю, что мы когда-нибудь сможем покинуть этот мир, но привычка умирает последней.

Остальные говорят мне, что здесь темно — что-то вроде подземного гнезда, с ужасным запахом и еще более ужасными звуками. Хотела бы я, чтобы у меня осталось только эти два чувства, но я, по своему, могу видеть как эти твари движутся, едят и спариваются. Они ужасны. Надежда покинула меня, вместе с силами.

Я полагаю мы живы только потому, что они уже попировали лошадью. Она умирала с такими воплями… Нет. Есть ли в этом смысл? Что мы могли сделать? Думаю, ничего. Их дюжины и дюжины. Мы уже пытались убежать, когда нас схватили. Теперь мы в их гнезде. Была надежда, что они едят только животных, но она испарилась, когда мы наткнулись на кучи человеческих костей, лежащих повсюду. Те, которые я трогала, оказались совершенно гладкими и полностью очищенными от плоти, костный мозг высосан.

Ужасные твари. Т-четыре-Б, который играл большую часть своей жизни, называет их "неприятными человеко-пауками". У меня нет своего впечатления о них. Я воспринимаю их как массу — шевелящиеся ноги и голоса, почти человеческие; о господи, это слово "почти"…

Остановись, Мартина. Мы были в еще более худших переделка и выжили. Почему же я такая слабая, усталая и несчастная? Почему все последние дни я чувствую себя так, как будто взялась за слишком трудную работу?

Это…

Великий боже. Одна из этих тварей подошла и обнюхала нас. Флоримель пинками отогнала ее, но не похоже, чтобы она испугалась. Они пахнут гнилым мясом и чем-то еще, очень странным и неживым, не могу определить чем. Весь этот симмир кажется мне одним пароксизмом изменений. Остальные видят его сейчас, в этот момент, но я воспринимаю изменения, которые уже произошли и которые вот-вот произойдут. Дред схватил этот мир, крепко сжал в руке и мир сопротивлялся ему не больше, чем кусок масла. Только небеса знают, кем были эти бедолаги. Быть может людьми, обычными людьми с обычной жизнью. Теперь они живут в подземных норах, пищат как крысы и едят живую кричащую добычу.

Где Пол? Я не чувствую его поблизости. Быть может из-за жары, шума и растерянности…

Флоримель говорит, что он в нескольких метрах от нас, стоит на четвереньках. Бедняга. Пройти через столько только для того, чтобы закончить здесь.

Больше я не в состоянии выносить — все это. Начиная с Трои я живу ошеломленная, как будто ударенная током. В промежутках между ужасами и прочими развлечениями я пыталась найти себя, Мартину. Воспоминания о последних часах Трои постоянно навещают меня. Как я могу жить с ними? Слишком многих я принесла в жертву, чтобы спасти своих друзей. Я привела в город насилие, пытки и гибель всех людей. И все это я сделала, увидев человечность самого Гектора и его семьи.

Опять и опять я говорю себе, что они только симулянты, кусочки битов. Иногда я даже верю в это, в долгие часы без сна. Может быть все это правда, но я не могу перестать видеть копье, погружающееся в живот троянского воина, и ужас на его лице. Откуда я знаю, быть может это был кто-нибудь вроде нас, пойманный системой, которая заставила его играть эту роль в знаменитой войне? Не очень вероятно, да, но возможно… еще как возможно.

Прошлой ночь мне приснилось, что сильной обжигающий свет моей слепоты вырвался из его раны. После чего я упала в темную пропасть намного более глубокую, чем я когда-нибудь знала.

Больше я не в состоянии выносить это место. Я не могу жить с этим безумием. Много лет назад я убежала от этого всего. Не то, чтобы это меня это сильно волнует. Я не хочу, чтобы меня опять пугали до смерти, не хочу видеть, как пугают, ранят и убивают моих друзей.

И я не хочу опять повстречаться с Дредом.

Вот. Возможно это и есть мой самый большой страх. Да, согласна! Даже если произойдет что-то совершено невероятное, и мы вберемся из этой вонючей дыры, сбежим от этих чудовищ-каннибалов, все равно дорога в настоящий мир лежит через него. Он обращался со мной так, что я превратилась в ребенка — начала хныкать. Заставил меня просить его остановится — и бил без всяких причин. Теперь же, получив силу бога, он стал еще более свирепым и яростным.

О, благословленные небеса, я не хочу встречаться с ним!

Хватит. Я хочу только одного — перестать чувствовать. Я хочу закрыться, похоронить себя в темноте — но не в этой темноте! Побег… я уже не хочу!

Они идут к нам, большая группа. Неужели они… поют?

Пол исчез — так говорит Флоримель. Они уже взяли его?

"Т-четыре-Б! Они идут. Иди сюда, к Флоримель и мне."

Как бы я хотела, чтобы у него была броня робота. Я должна… если это последний… Я должна… но…

О, господи, нет…!

СЕТЕПЕРЕДАЧА/ИНТЕРАКТИВНЫЕ ПРОГРАММЫ: GCN, 5.50 (Евр., СевАм) — "КАК УБИТЬ СВОЕГО УЧИТЕЛЯ".

(Изображение: Лушас и Канти читающие Свиток Реальности)

ГОЛОС: Лушас (Уфур Халлоран) и Канти (Бренвайн Гарсия) обнаруживают, что суперинтендант Скуллфлеш является возрожденным пророком культа Звездного Знания и готовится принести в жертву всех детей в школе для того, чтобы уничтожить мир. Требуются: 4 актера на роли наблюдателей в зале и 7 сектантов. Заявки подавать по адресу: GCN.HOW2KL.CAST.

ОНА глядела на маленькую кучку вещей. Здесь было все, что она купила, и все, что на привезла с собой в это последнее и самое странное место своей жизни, а ведь она повидала множество стран и еще больше странных вещей.

Новый телематической разъем, конечно маленький, ничем не больше стандартного, хотя у него было много дополнительных возможностей. Она заплатила за него весьма приличную часть ее банковского счета, но продавец клялся, что разъем будет поддерживать связь с ее новейшим блокнотом Дао-Минг на расстоянии в несколько миль — "даже в электрическую бурю посреди области с высокой плотностью телепучков", радостно пообещал он. Ольга никогда не слышала об электрических бурях, хотя провела немало дней около Мексиканского залива и знала, что в ясный день молния всегда ударяет на волосок от тебя; тем не менее она была уверена, что остров с собственной армией и самолетами можно назвать "областью с высокой плотностью телепучков".