На самом деле мы ничего не знаем об этой Аве. Почему она была Эмилией — самым презренным персонажем в симуляции Оз? Почему она помогла Орландо и Фредерикс на Кухне и в Египте, но никогда не показывалась мне и! Ксаббу? И почему она стала ангелом, охраняющим Пола, когда ее собственный отец насиловал сеть, пытаясь поймать его?

Рени механически шла вниз, как зомби, ставя одну ногу перед другой, но в первый раз за эти дни она почувствовала себя живой.

Пещеру в склоне горы они нашли довольно скоро после последней остановки, и решили разбить в ней лагерь, потому что не было никаких гарантий, что впоследствии найдется другое подходящее место, и им опять не придется спать стоя, каждую секунду рискуя свалиться с тропы.

Рени проснулась первой. Она перекатилась и посмотрела на Сэм, дергавшуюся в беспокойном сне. Девочка переносила путешествие даже лучше, чем можно было ожидать, но Рени все равно беспокоилась: она подозревала, что такое удивительное самообладание обязано скорее безразличию и истощению. Починяясь импульсу, она вытащила сломанный меч из-за пояса Сэм, села и стала ждать, когда проснется Жонглер.

!Ксаббу и человек с жестким лицом зашевелились одновременно. Похоже Феликсу Жонглеру приснился плохой сон — его кулаки сжимались и разжимались, а губы двигались, как если бы он пытался что-то сказать. Рени почувствовала себя немного более счастливой от мысли, что и у этого монстра есть муки совести.

Жонглер выпрямился и пробормотал: "Нет, стекло…", потом устало огляделся. Его взгляд упал на Рикардо Клемента, лежавшего в метре от него, открыв глаза, но в остальном почти безжизненного. Жонглер пожал плечами и потер лицо.

— Итак, — громко и неожиданно сказала Рени. — Что произошло между тобой и Полом Джонасом?

Жонглер застыл, как испуганное животное, потом его лицо стало полностью безразличным, как будто он надел на себя маску, которую носил в древнем Египте. — Что ты хочешь сказать?

— Я хотела бы знать, почему ты преследовал Пола Джонаса. — Она постаралась говорить агрессивно небрежным голосом, но сердце отчаянно колотилось в груди.

Жонглер мгновенно вскочил на ноги и бросился к ней. — Что ты знаешь о нем?

Рени была готова. Сломанный меч сверкнул, в дюймах от его лица. Жонглер опять застыл и уставился на нее, хищно изогнув губы и обнажив белые зубы.

— Лучше не подходи ближе, — сказала она. — Кто ты по национальности — француз? Ты говоришь по-английски с небольшим акцентом. Быть может ты привык к черным женщинам Южной Африки, которые делают то, что им говорят мужья. Ну, а я не такая, старик. Отойди и сядь.

Он не стал подходить ближе, но и не отступил. — Акцент? Плохая шутка, особенно от тебя, чей дворовый patois (* французский лингвистический термин, название местных наречий французского языка; примерно соответствует русскому термину "наречие") едва прикрыт школьной грамматикой. — У него были узловатые руки с распухшими суставами пальцев, напоминавшими маленькие белые яйца. Рени могла сказать, что — с мечом или без меча — ей в любом случае пришлось бы несладко, если бы этот деспот дал волю своим рукам. — Что ты знаешь о Поле Джонасе? — требовательно повторил он.

— В эту игру мы будем играть по другому. — Рени заметила, что! Ксаббу уже сидит и внимательно глядит на нее. — Ты сказал, что не собираешься делиться своей информацией бесплатно. Хорошо, я согласна, это честно. Мы много знаем о Поле Джонасе. Ты много знаешь о сети. Давай меняться.

Он сумел совладать со своим гневом, только жилы на шее и руках натянулись как струны. — Ты слишком высокого мнения о себя, женщина.

— Нет, я знаю себя как облупленную — и поэтому наш договор мне очень не нравится. Тебе нужна наша помощь, чтобы выбраться из этой проклятой богом горы, но что мы получим взамен? Мы все спустимся, ты исчезнешь и у нас добавится еще один враг, только и всего.

Глаза Жонглера сузились. — Я спас твою жизнь.

Рени фыркнула. — Это стоило бы намного больше, если бы я не знала, что ты с намного большим удовольствием столкнул бы меня вниз, а не поймал. Кстати, с того времени мы пару раз спасли твою. И это не имеет никакого отношения к нашей сделке. Ну, будем делиться?

Теперь и Сэм села, ребенок, который привык просыпаться в самых странных местах и ситуациях. Тем не менее на этот раз она необычно напряженно глядела на происходящее.!Ксаббу подвинулся к ней поближе, возможно чтобы не дать ей вмешаться в дипломатические усилия Рени.

— Что ты хочешь знать? — наконец сказал Жонглер. — И что ты хочешь предложить взамен?

— Ты и так знаешь, что у нас есть. Пол Джонас. Мы знаем его — и знаем его хорошо. На самом деле мы путешествовали вместе с ним. — Все это время она очень внимательно глядела на него и была вознаграждена вспышкой в его глазах. — Почему бы тебе не рассказать нам об Ином?

— А. Но вы и так знаете кое-что, верно?

— Очень мало. Что это? Кто это? Как работает?

Он рассмеялся, грубо и внезапно, как будто акула укусила. — Да ты еще большая дура, чем я думал. Разрабатывая эту систему я потратил больше национального дохода твоей презренной страны, и убил дюжины людей, защищая свои инвестиции. Неужели ты думаешь, что я отдам все это за бесплатно?

— Бесплатно? Неужели Пол Джонас ничего не стоит? — Она нахмурилась — его лицо опять было холодно, как лед. — Он был с нами, знаешь ли. Ты был в дюжине метров от него на вершине горы, когда все начало валиться в тартарары. — Она увидела на его лице выражение недоверия и грубо рассмеялась. — Он был там! А ты даже не знал этого.

Жонглер, в первый раз, серьезно задумался над ее словами. Она увидела, что безупречный фасад его силы треснул, на нем появилась тень несчастья. — Это не имеет значения, — наконец сказал он. — Сейчас его здесь нет. И мне нужен сам Джонас, а не старые новости о нем. Ты сможешь доставить его мне?

Рени на мгновение заколебалась, пытаясь сообразить, можно ли это сделать. — Может быть.

Жонглер медленно и безжалостно улыбнулся. — Ты лжешь. Разговор окончен.

Уязвленная, Рени покрепче сжала рукоятку меча. — Неужели? Прежде, чем мы поговорим о твоей дочери, Аве?

На этот раз, к ее удивлению, Жонглер действительно отшатнулся. Из его лица ушла кровь, темные глаза, казалось, вылезли из глазниц. — Если ты еще раз произнесешь это имя, я убью тебя, и никакой меч тебе не поможет, — сказал он раздраженным шепотом. Ему опять пришлось сражаться с собой, и он с трудом победил. Пожалуй Рени давно уже не видела такого страшного зрелища. — Ты знаешь ничего о ничем… это все много выше твоих куриных мозгов. Ни… ни единого слова! Поняла? — Он повернулся и начал спускаться. Но прежде, чем исчезнуть из вида, он опять повернулся и его дрожащий палец уставился в нее. — Ни единого слова!

Когда он исчез, в маленькой пещере воцарилось молчание. Сэм, широко открыв глаза, глядела на Рени.

— Ну и ну. — Рени внезапно почувствовала, что ее всю трясет. — Ну, если он так хочет… Этот ублюдок — кровавый убийца, и я не собираюсь с ним дружить семьями. — Она заколебалась, но потом протянула сломанный меч Сэм. — На случай, если он рассердится и столкнет меня с обрыва. Сохрани его.

— Чизз, — сказала Сэм приглушенным голосом.

Много часов Жонглер шел впереди, хотя почти никогда не пропадал из вида — прямые плечи, решительная походка, суровое лицо. Какой-то части Рени хотелось бы посмеяться над его поведением — самый могущественный человек в мире, взобравшийся наверх по горе трупов, повел себя как избалованный ребенок, когда игра пошла не по его правилам. Но другая часть, которая боялась этого человека и отчаянно стремилась поддержать собственное мужество, сказала ехидный голосом, что она коснулась чего-то очень внутреннего и катастрофически опасного в Жонглере. Она уже видела его мгновенные вспышки гнева, но это было что-то другое — холодная ярость, которая не исчезнет никогда.

Похоже, она добилась только одного — этот плохой мужчина стал ее личным врагом.