Она небезупречна

Идёт до воды, не дальше

Приходит с родовыми схватками

В мочках ушей, в подушечках пальцев

Идёт с кровью по капиллярам и до кончиков волос

До послезвучия голоса

Остаётся

Даже за жизнью, даже в костях

Она приходит напевая она не справляется с инструментом

Она приходит слишком хладной остерегается одежды

И слишком поздно жмурясь испуганными глазами

Когда смотрит в колёса

Она приходит неряха в доме не управится

Она лишь наводит чистоту

Она не экономит ей не хватает

Она приходит немая слова не выдавит

Она приносит лепестки в своём соку фрукты неочищенные

Накидку из перьев звериную радугу

Свои любимые меха- вот её речи

Она пришла зачем любовная интрижка вот и всё

Она бы не пришла будь тут совсем безнадёжно

И не плакали бы в городе

(Здесь города не было б)

Я представляю: ровно полночь, лес —

в нём есть живой транзит

опричь часов, две стрелки на нуле,

и белого листа, где палец мой скользит.

Не вижу звёзд в окне,

но нечто, ближе мне,

сам мрак, густая плотность

ступает в одинокость,

хлябь, мягок словно талый снег,

нос лиса тычет след, строку;

мой взгляд последовал за ним: пробег,

прыжок, скачок, вот, снова не сробел,

кладя печать что бисер в снег

между стволов; виляет тень тонка, —

пни, пустошь оминает, — бег

длится смелого зверька, —

через белынь, всё в точку,

дорогу хищным молодым,

блестяще, чётко,

явился по делам своим,

пока, внезапно псиной навоняв,

в нору-темну, что в голове, он шмыг.

Часы стучат. Глухая тьма окна.

Лист отпечатан вмиг.

О малокровик, от гор схоронившийся в горы

Израненный звездами, истекающий тенью

Глотающий пыль как лекарство

О малокровик, малый бескостик, малый бескожик

Бороздящий землю птичьим скелетом

Пожинающий ветер и молотящий камни

О малокровик, бьющий в коровий череп

Изгибающий в танце комариные ноги

Слоновий хобот, хвост крокодила

Выпивший всю свою мудрость, выпивший весь свой ужас

У смерти из плесневелой груди

Сядь мне на палец, спой мне на ухо, о малокровик

Автомобили сталкиваются и изрыгают детей и багаж — смеясь

пароход идёт ко дну отдавая прощальный салют — смеясь

самолёт уходит в пике и завершается взрывом — смеясь

человеческие конечности взлетают на воздух — смеясь

измождённая маска в постели заново открывает боль — смеясь, смеясь

метеорит приземляется с изумительной точностью

прямиком на коляску с ребёнком внутри

глаза и уши упакованы вместе

сложены в волосах

завёрнуты в ковёр, в обои, перевязаны проводами

только зубы ещё стучат

и сердце пляшет в своей открытой пещере,

беспомощное, на нитях смеха

пока разрывные слёзы влетают сквозь двери

с дымом и грохотом

и вопли оглушают страхом

и кости

бегут от пытки от которой не скрыться плоти

делают несколько шатких шагов и падают на виду

но смех всё ещё скачет вокруг в своих сороконогих ботинках

ездит на гусеничном ходу не разбирая пути

падает на матрас, молотит ногами воздух

но это всего лишь чувство.

Наконец-то ему довольно — довольно!

Оно медленно поднимается, истощённое,

и начинает застёгивать пуговицы,

медленно, с долгими паузами,

как преступник, за которым явилась полиция.

Папоротника перо разворачивается движением

Дирижёра, чья музыка вот-вот прервётся —

И, внимая минуте молчания,

Земля станцует свой тёмный танец.

Мышь ведёт доверчиво ухом

Паук вступает в права наследства.

И глаз

Держит всё мирозданье в узде из слёз.

Папоротник

Пляшет печально, словно перо

На шлеме у воина, что возвращается подземной дорогой

В своё царство.

Полуночного мига воображаемый лес:

что-то живое движется в тишине,

кроме одиноких часов

и пальцев моих над белой бумаги листом.

За окном мне не видно звёзд:

что-то, что ближе и глубже

не спеша наполняет собой

одиночество и пустоту:

холодный, нежный, как тёмный снег,

лисий нос обнюхивает чей-то след,

глаза направляют движение — тут,

и тут, и тут, и тут, и там —

аккуратной строкой отпечатки лап

ложатся на снег. А сзади тень

крадётся, прячется между пней,

извиваясь в изгибах тела,

пересекающего прогалину; глаз,

наливается зеленью и, расширяясь,

сосредоточенно, напряжённо,

ищет что-то в ночи, пока

горячая вспышка — запах лисы —

не заполнит полость моей головы.

За окном нет звёзд; что-то шепчут часы.

На странице остались строчки.