В наиболее тяжелом положении оказался 25-й танковый корпус. Он отбил в течение дня несколько атак противника с севера, востока и юга и израсходовал весь запас горючего и боеприпасов. Командующий армией приказал ему пробиваться на север, на соединение с частями фронта.

Тем временем в районы Барвенкова и Лозовой подходили соединения 6-го гвардейского стрелкового корпуса 1-й гвардейской армии. Командующий армией приказал 58-й гвардейской стрелковой дивизии занять круговую оборону в районе Лозовой и одновременно вести глубокую разведку в северо-западном, западном и южном направлениях. Две стрелковые дивизии (195-я и 44-я гвардейская) вместе с соединениями подвижной группы фронта, отошедшими к Барвенкову, должны были удерживать железную дорогу Лозовая — Славянск.

24 февраля командующий фронтом решил прекратить дальнейшие наступательные действия на правом крыле фронта и перейти здесь к обороне. На следующий день Ставка утвердила это решение. К этому времени войска правого крыла фронта находились на рубеже Охочее — Лозовая — Барвенково — Краматорск.

Ожесточенные бои развернулись на центральном участке фронта, и прежде всего в районе Красноармейска. В городе оборонялась сводная группа полковника Г. Я. Андрющенко, созданная 18 февраля для борьбы с прорвавшимся противником. Враг непрерывно накапливал силы в этом районе и утром 19 февраля 25 танков и 18 самоходных орудий с мотопехотой снова атаковали наши подразделения и потеснили их к северо-западной окраине города.

В результате тяжелейших боев в сводной группе осталось всего 300 бойцов, 12 танков, из которых половина требовала ремонта, и ни одного орудия, потому что все они вышли из строя[78].

19 февраля в район 15 км севернее Красноармейска начал прибывать 18-й танковый корпус, который получил приказ сменить в районе Красноармейска части 4-го гвардейского танкового корпуса.

По приказу командующего подвижной группой фронта 4-й гвардейский Кантемировский танковый корпус был выведен из боя, и к исходу 21 февраля он сосредоточился в районе Барвенкова.

К этому времени в районе Красноармейского Рудника, заняв круговую оборону, продолжал действовать 10-й танковый корпус, имевший в наличии всего 17 танков. Несколько южнее оборонялся 18-й танковый корпус. В 30 км севернее Красноармейского Рудника — в районе Андреевки сосредоточился только прибывший из Краматорска 3-й танковый корпус, в составе которого имелось 12 танков, 12 бронемашин и 18 бронетранспортеров.

А противник усиливал натиск. В течение 21 февраля он нанес удар по частям 18-го танкового корпуса, которые вынуждены были отойти на северо-восток. В связи с этим резко ухудшилась обстановка на участке 10-го танкового корпуса. Красноармейский Рудник несколько раз переходил из рук в руки, пока с подходом новых сил немцы с утра 22 февраля смогли взять контроль над этим населенным пунктом.

В течение 25–28 февраля части 18-го танкового корпуса отходили к Северскому Донцу и к 1 марта сосредоточились на левом берегу реки в районе юго-восточнее Изюма. 10-й танковый корпус отходил к Барвенкову. Практически сразу корпус усилили подошедшей сюда 13-й гвардейской танковой бригадой 4-го гвардейского танкового корпуса, ранее пополненной 9 танками Т-34 и 2 танками Т-70. Ввиду того что своей пехоты у корпуса не было, решено было сформировать из отходящих групп стрелковый батальон двухротного состава (всего 120 человек).

С утра 26 февраля танки и мотопехота противника, поддержанные сильным артиллерийским и минометным огнем, перешли в атаку. Разрозненные советские части понесли тяжелейшие потери и к исходу 27 февраля отошли к Северскому Донцу. С юга и юго-запада в район Барвенкова пробивались танковые дивизии немецкого 40-го танкового корпуса. Оборонявшиеся здесь части 44-й и 58-й гвардейских и 52-й стрелковых дивизий, подразделения 3-го танкового корпуса и 10-й лыжно-стрелковой бригады оказывали врагу упорное сопротивление. Но их сил было недостаточно, чтобы устоять против огромного количества танков и пехоты. Они с боями отходили к Северскому Донцу в общем направлении на Изюм. 28 февраля наши войска оставили Славянск.

Вот что пишет в своих воспоминаниях участник боев за Славянск рядовой 57-й стрелковой дивизии Борис Иванищенко: «Средь бела дня, это было уже 28 февраля, начался массированный налет фашистской авиации на город, улицы которого были переполнены отступающими. „Юнкерсы“ сделали в небе большую окружность и по очереди начали сбрасывать свой смертоносный груз на городские улицы, заполненные людьми и обозами. Грохот, пыль, дым, крики, ржание обезумевших лошадей, озверевшие лица шоферов и ездовых, не имеющих возможности продвинуться вперед в этой каше. А сверху раз за разом заходили на бомбежку все новые и новые самолеты, пикируя и поливая пулеметным огнем человеческое месиво… Вместе с валом стремящихся на простор военных и гражданских, среди разрывов бомб и негромких щелчков пистолетных выстрелов, которыми офицеры старались навести порядок, в орущей массе охваченных паникой людей наша группа оказалась наконец на окраине. Нас с лейтенантом было всего 15 человек»[79].

По указанию Ставки Верховного главнокомандования войска 6-й и 1-й гвардейской армий (соединения подвижной группы фронта вошли в состав 1-й гвардейской армии) в течение 28 февраля — 3 марта отходили с боями в направлении реки Северский Донец.

Отход частей правого крыла Юго-Западного фронта за Северский Донец создал крайне неблагоприятную обстановку для соседних соединений Воронежского фронта. Левое крыло этого фронта оказалось открытым. Немецкое командование получило возможность нанести здесь сильный фланговый удар. С этой целью оно оставило против войск правого крыла Юго-Западного фронта незначительные силы, а главную массу войск перебросило в район Харькова. Сосредоточив там 48, 40 и 57-й танковые корпуса и танковый корпус СС (всего 12 дивизий), противник, используя свое численное превосходство, вынудил войска Воронежского фронта отойти за Северский Донец. Вновь были захвачены Харьков и Белгород.

Таким образом, первая наступательная операция в Донбассе оказалась незавершенной. Прежде всего это было следствием стратегической ошибки Ставки и Генерального штаба, которые считали, что немецкие войска, потерпевшие тяжелое поражение на Волге, Дону и на Северном Кавказе, будут вынуждены уходить из Донбасса за Днепр, чтобы там закрепиться и остановить дальнейшее наступление Красной армии, и потому требовали от войск Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов преследовать врага и до начала весенней распутицы выйти на широком фронте к Днепру. В действительности же немецкое командование готовило свои войска к контрнаступлению.

Заканчивая рассказ об операции «Скачок», мне бы хотелось отойти немного в сторону от исторического повествования и обратиться к столь популярному ныне жанру «что было бы, если…». Итак, что было бы, если бы операция «Скачок» удалась… Ответить на этот вопрос достаточно полно позволяет статья с таким же названием известных военных историков Александра Заблотского и Романа Ларинцева, которую они любезно предоставили автору специально для этой книги[80].

Однако все-таки зададимся вопросом: что было бы, если?..

Но прежде установим рамки, в которых можно обсуждать альтернативные варианты развития событий, дабы не скатываться от науки истории к писанию безответственной беллетристики в стиле фэнтези. На наш взгляд, таких «рамочных» вариантов может быть три.

Наиболее удачный для нас вариант, то есть «вариант-максимум» (назовем его «А»). В этом случае 2-й танковый корпус СС не успевает отойти из Харькова, попадает в окружение, прорывается на запад, но несет при этом потери, лишающие его возможности вести активные наступательные действия. Армии Воронежского фронта, не имея перед собой сплошной линии обороны противника, продолжают движение на юго-запад. Конечным итогом зимней кампании на этом направлении явилось бы среднее течение Днепра и Десны. Несколько севернее к Десне вышли бы также соединения Центрального фронта.