– Да, – Альберт Васильевич с удивлением осмотрелся, – в такой Кабак грешно не зайти.
Поужинали на славу! Там, в Кабаке этом, сошлись местные балалаечники – и что только они не вытворяли на балалайках своих. И песни – старинные уральские, лихие казачьи, да с переплясом!
Перед отъездом Георгий спросил у хозяина.
– А что старик, тот, что всё про Ермака знает, жив-здоров еще?
– Силантьич-то? А что ему сделается. Сейчас на рыбалке. Через неделю-две вернётся. Что ему сделается. Силен, Силантьич.
Вот, жениться собрался. Как бы осенью и свадьбу не сыграл. Живой! А что, передать что-нибудь?
– Да нет. Нет. Приеду, увидимся. Пока ничего передавать не надо.
– Знакомый что-ли, аль родственник?
– Нет. Ни то, ни другое. Как раз я и хочу познакомиться.
– Ну, это для него как праздник. Познакомишься, не отвяжется. Заговорит!
– Ничего. Я выносливый.
На прииск прибыли поздней ночью.
3
Скорый фирменный поезд «Москва – Одесса» шёл быстро, останавливался редко, только на станциях областных центров.
Позавтракали в ресторане. Георгий спокойно попил пивка, зная, что никто его теперь никуда не вызовет, никто не позвонит по телефону, зная, что никаких дел теперь у него, по крайней мере, месяц-два не будет, никаких аварий не будет, и никаких срочных встреч и совещаний. Только отдых!
Мать отдыхала, с нескрываемым восхищением рассматривала в вагонное окно усеянные яблоками, грушами, сливами проплывающие сады, обширные площади зеленых огородов, заасфальтированные дорожки в частных деревенских усадьбах.
Умеют, всё же украинцы вести своё хозяйство. Всё у них живёт и радуется. Не то, что в русских сёлах – всё какое-то серенькое, неухоженное, порой с тоской проплывают за вагонным окном заброшенные деревни. Но как только пересекли границу с Украиной, вскоре после Белгорода, сразу картина сельских пейзажей ожила, повеселела, похорошела.
В Москве всё так же повторилось, как и в прошлую поездку.
Георгий с мамой зашли в Гум, что на Красной площади, там приветливая девушка подобрала матери всё необходимое для отдыха на море, приодела мать. Сентябрь, на обратном пути будет уже холодновато, а из Одессы на Урал ходит прямой поезд, поэтому прикупили и тёплой одежды. Чтобы не замёрзнуть, возвращаясь из тёплой Одессы. В октябре на Урале зачастую уже и снег выпадает! Да не просто выпадает, а навалит так, что и не пройти, не проехать. Да и морозы в октябре уже зимние, настоящие.
И в Одессе, в Аркадии всё сложилось наилучшим способом.
Мать сразу определилась с кругом знакомых, Георгий быстро сошелся с горняками из Донецка. Отдыхали с матерью вместе, но не мешали друг-другу.
У Георгия был одноместный номер, с видом на море, шикарный, ухоженный. Георгий в таких номерах еще и не жил никогда.
Рядом на этаже в трёхместном номере жили шахтёры из Донецка, там нашёлся и сверстник Георгия – Филипп, они сошлись в первый же вечер.
– Одессу знаешь? – Филипп сразу перешел на «ты». Правильно, по-горняцки.
– Немного. Отдыхал здесь года три-четыре назад. Но забыл всё, конечно. Вообще-то я с Урала приехал. Так что, здешние места знаю плохо. А ты?
– Тоже плохо. С пивным ларьком, правда, я познакомиться уже успел. Работает с шести утра и до поздней ночи. В общем, работает до тех пор, пока люди подходят. Иногда почти до утра работает. Проверим?
– Ну, так поздно уже не работает, наверное. Но проверить надо. Идём?
Георгий заглянул к матери. У матери такой же номер, как и у Георгия – путёвки-то одного класса. Но она при вселении осталась как-то даже недовольной.
– Лучше бы мне с соседкой. Такого же возраста. Повеселее мне было бы. Скучновато одной-то.
– Ничего, мать, подожди, освоишься. За столиком завтра познакомимся с соседями. Найдём тебе подругу!
Георгий с Филиппом быстро прошли по короткому коридору, но Георгий вернулся. Снова заглянул к матери.
– Ты мне скажи откровенно, мама, как тебе, нравиться, ты освоилась? Что не нравится, скажи, изменим, поправим?
– Да о чем ты говоришь, Георгий! Нравится, не нравится, да не то слово. Я в такой роскоши и в жизни-то своей не живала.
Нравится, конечно, о чем ты спрашиваешь!
– Мы на разведку, вот, с Филиппом, сходим. Познакомься, мама, это Филипп, шахтёр из Донецка. Купить тебе чего-нибудь – попить, поесть?
– Поесть не надо, всё у меня есть, разве что – купи, что-нибудь из фруктов. А попить, смотри там сам – водички, соку. Да осторожнее сами-то. В этой Одессе, ты ведь знаешь, чего только не случается. Поосторожней там, смотрите не попадитесь куда, в происшествие какое.
– Мы осторожно, мама. Мы же на территории будем. Хоть и ночь, а всё же с охраной. Не беспокойся, мы скоро.
Ларек и официально-то работал до двадцати трёх, а подходили люди к прилавку, так и подольше не закрывался. Георгий с Филиппом прежде всего взяли по кружке пива – попробовать, может и вообще никуда ходить не придётся! Пиво чешское, бочковое, в этаких пузатых металлических бочатах, свежее, вкусное, на вкус даже лучше «бодайбинского». А «бодайбинское» – это ж на Севере была «марка»!
Понятно, с пивом все проблемы на этом курорте, считай, уже решены.
– Может вина или водочки, на сон грядущий, для знакомства?
– Филипп, водку я не пью совсем. Если только коньячку по порции? Но немного. Здесь я умерен. Вот с пивом да, здесь хоть «залейся». А с крепкими напитками я осторожен.
– Ну, давай коньячку. Сегодня я угощаю.
– Нет, Филиппок, это не по-нашему. Давай сразу договоримся – что берем или заказываем вместе – платим поровну. Чтобы и «напряжения» не возникало, и обид не появилось. У тебя как с деньгами, хватит на отпускное время?
– У меня нормально. А с твоим предложением – согласен.
Это будет самое справедливое общение у нас с тобой. В этом я с тобой полностью согласен. На сто процентов. По горняцки это, по-нашему. Ну, а если возникнет напряженка с финансами – предупредим друг-друга. Ничего в этом зазорного нет. Тем более, вы-то вдвоём отдыхаете. У тебя ведь перед матерью, перед Алевтиной Георгиевной, и финансовая ответственность тоже существует. И не малая! Справимся, Георгий, с этой проблемой, справимся. Твой подход мне по душе. По-нашему это, по-горняцки!
Так начался у Георгия одесский отдых. Одесса не только весёлый город, но и сытный. Как говорили сами одесситы – у них на рынке можно купить всё, что приезжий человек захочет – от импортных сигарет, до атомной бомбы! Ну, а о продуктах и речи не могло быть. Чего душа пожелает. «Привоз» кормил Одессу. И приезжающих в этот чудный город отдыхать гостей, тоже кормил. Тех гостей, что не в санатории приехали, не в пансионаты, да дома отдыха. Кормил Привоз «дикарей» разных приезжих, кормил сытно и вкусно. А главное – дёшево!
Георгий с друзьями быстро привыкли к санаторному режиму.
Утром – обязательная прогулка по пешеходной тропе, завтрак, в шикарной санаторской столовой, пиво – прямо в «кафешке», на родной территории, без выхода за ворота. Затем море, а там и вечерние развлечения. Георгий отдыхал, отдыхал самозабвенно, забыв все недавние заботы, не думая о делах завтрашних, всей своей уставшей душой отдался «неге», лёгкому флирту с местными санаторными красавицами, бурным вечеринкам с новыми друзьями.
Однажды, гуляя по вечерней Одессе, Георгий и Филипп вышли на углу Дерибасовской прямо на ресторан «Аксамит Украины». Трёхэтажный ресторан гремел оркестрами, притягивал мигающим светом разноцветных фонарей, привлекал молодых людей входящей в тяжелые ресторанные двери шикарной, модно одетой публикой. И модными женщинами. Красивыми, притягательными, соблазнительными.
– Зайдём?
– А чего нам стеснятся, зайдём.
Они устроились на втором этаже, за столиком у окна, рядом с оркестром.
– Греметь ведь здесь будут, наверное, ни поговорить, ни послушать. Может, пересядем?
– У нас оркестр «не гремит». Он у нас «играет» очень даже хорошую и спокойную, а для слуха совсем не утомительную музыку. – Подошедшая к ним миловидная девушка улыбалась приветливо.
