Побывайте в тех местах, там сам воздух насыщен «казачеством». И покорили те места действительно Казаки – родовые казачьи герои.

Уж больно охоч стал казак, в новое-то время, к переселению, к поискам новых мест! Но не от страха, по которому часто меняли жилое древние славянские поселения, нет, казака тянула романтика завоеваний! Охоч стал казак к владычеству, к старшинствованию, к командованию, не терпел казак ни приказов чужих, ни повелений, особенно не любил подчиненности от размножающегося начальства. Только в своем, в казачьем войске, знал казак кому и в чем он подчинен. И покорил Казак Сибирь не от «развернись плечо», а от того, что дисциплинирован на службе, верен присяге, клятве.

Казаком, внушали нам старики, нельзя «стать», нельзя вступить в казачество, как в общество какое-то или в какое-то добровольческое воинство! Нет! Казаком можно только родиться. Родиться в семье, где хотя бы один из родителей был Казаком. Не отец, как у руссов, не мать, как у иудеев, нет, у Казака кто-то один из родителей должен быть казачьего роду, хоть мать, хоть отец, но из казаков – рожденных, «куренных» – тогда и дите казак.

У казака, говорили нам старики, и в древности была своя религия, отличная и от окрестных оседлых племен, и от приносимой веры кочевников.

Казак всегда верил в Солнце-отца, в Землю-мать, в Небо-брата, в Воду-Сестру.

С приходом Христа, Казаки, задолго до Крещения Руси, до великой Ольги и Владимира Красное Солнышко, приняли веру христианскую, строили часовни и дома молельные – христианские, уверовали в учение Христианское, а приняв – не предавали веры своей, Христианской, ни в гонениях, ни в клевете на их казачье существование, ни в посулах привилегий да льгот, взамен на отступничество в вере, за поддержку князей некоторых, кто за деньги, за власть готовы были завсегда продать и веру, и народ свой подневольный, хоть и ропщущий на князей тех, да чаще всего – безмолвный.

Нет, казаки ни в радостях не предавали веры своей, ни в беде. Так передавали нам, молодым, старики свои казачьи обычаи и сохранившиеся легенды, и переходили эти сказания, эти обычаи и легенды – из одного поколения в другое.

А потому – Казаки, это Нация.

…«Поэтому и не сломило казаков советское «расказачивание» – делал вывод значительно позже повзрослевший Георгий. – «Разве можно из «турка» сделать «англичанина» по чьему-то указу? Вот, и из «казака» не смогли сделать «русского» крестьянина по велению власти.

Историки – и древние, и современные – знали о нас, казаках, давно и писали о том, что Казаки – это не русские, это отдельная народность. Карамзин, давая определение народу с именем Казаки, пишет, что «оно древнее Батыева нашествия. Торки и берендеи назывались черкасами, и казаки также. Вспомним касогов, обитавших между Каспийским и Черным морем, вспомним страну Казакию, полагаемую императором Константином Багрянородным в сих же местах, прибавим, что осетинцы и поныне именуют черкесов казаками, столько обстоятельств вместе заставляют нас думать, что торки и берендеи, называясь черкасами, назывались и казаками».

Еще более конкретен Гумилев. При раскопках в низовьях Волги и по реке Тереку его удивило сходство скелетов в древних захоронениях Хазарии и Гребенских казаков. Гумилев делает вывод, что казаки у гребня Кавказских гор и жившие рядом хазары – родственники. Расшифровывая одно сомнительное высказывание игумена Выдубицкого монастыря Сильвестра в «Повести временных лет», Гумилев пишет: «Это высказывание относится к хазарам-христианам, окрещенным в 860 году святым Кириллом и упоминаемым в «Повести временных лет». Их потомки жили около развалин древнего Семендера и назывались – «гребенские казаки». Часть их распространилась в IX веке на Нижний Дон, принесла туда культуру кавказского винограда и позднее стала известна под названием «бродники». Забегая вперед, скажем, что в XI веке потомки тюрко-хазар отказались от своего этнического имени и стали называть себя сначала по-славянски бродниками, а потом по-тюрски казаками…».

И далее…«В 1117 году русское население (проиграв войну с половцами) покинуло Белую Вежу, крепость, которая стояла в займище, на широком лугу, большая часть которого заливалась половодьями Дона. Здесь половецкая конница могла действовать беспрепятственно. Но в лесах долины Дона уцелело и сохранилось местное население, аборигены, получившие прозвище – «бродники». Бродники говорили на русском языке и исповедовали православную веру, но современные им летописцы никогда не смешивали бродников и русских. Они считали, что это два разных народа… На развалинах Белой Вежи был построен поселок из саманного кирпича, такого же, как на Тереке, у терских казаков. Донской виноград ведет свое происхождение от терского. Овцы постепенно заменяют на Дону коров, а овца – жертвенное животное у хазар. Бродники – народ хазарского происхождения, смешавшееся в древности с каким-то славяноязычным племенем. Пока киевские князья воевали с половцами бродники были их союзниками, когда же киевляне столковались с половецкими ханами, бродники нашли союзников в лице монголов и помогли Субутай-батыру выиграть битву при Калке. Золотоордынские ханы умели ценить оказанную им помощь и оставили бродников спокойно жить в долинах Дона и Терека. Позднее, потомки бродников стали называться тюркским словом – казаки. Принято думать, что казаки – это русские крестьяне, бежавшие на Дон от ужасов опричины… Но мог ли не погибнуть русский крестьянин, попавший в непривычную ему природную обстановку, когда в степях Причерноморья господствовали ногаи, промышлявшие ловлей людей и продажей их в рабство? Невозможно ответить и на вопрос – почему московское правительство, очень нуждавшееся в налогоплательщиках, допускало уход своих подданных за границу, если один конный отряд мог выловить сколько угодно безоружных беглецов? И, наконец, для того, чтобы из земледельца-пахаря превратиться в воина и охотника, нужно время и выучка не одного поколения. Значит на Дону жили потомки бродников, а не какие-то беглые… Но не противоречит ли нашим соображениям то, что великая держава Золотая Орда терпела на своей территории такое инородное тело, как бродники-казаки? Нет! Бродники были врагами не татарских, а ногайских ханов, постоянно восстававших против слабеющих потомков Батыя. Золотоордынские ханы были естественными союзниками бродников, а ногайцы – врагами. Из Москвы, отвечая на жалобу ногайского мурзы, писали: «На поле ходят казаки многие. И у наших окраин казаки ходят и те люди как вам тати, так и нам тати».

Определяя историческое место хазар и казаков в истории народов России, Гумилев в великолепном исследовании «Открытие хазарии» выводит формулу для заселения речных долин Волги, Терека и Дона:

«Аланы – хазары – бродники – казаки гребенские и донские». Меняются через века и тысячелетия народы, но соотношение между ними постоянно!».

Красноперовы извечно группировались вокруг казачьей станицы Травники, что на Южном Урале, на своих родовых землях, числились в составе Уральского казачьего Войска, в Чебаркульском Казачьем полку.

Одним из ответвлений могучего дерева, выросшего из знатного древнего корня, было давно объединившееся с Красноперовыми семейство Запеваловых.

Иногда казачата, родившиеся Запеваловыми, с раннего детства росли Красноперовыми, так как отцы их, Запеваловы, погибли в Первую мировую войну, а матери вторым браком стали Красноперовыми и дети стали теми же Красноперовыми. Но только в станице, без изменения в документах, которых тогда, кроме записей церковных, никаких и не было. Так же было и наоборот, Запеваловы, вырастая, становились неожиданно для себя Красноперовыми. Много тогда зависело еще и от грамотешки сидевшего в сельсовете писца – многих он записывал по своим «понятиям», у него Запеваловы превращались в Запиваловых, а уж где кто Запевалов или Красноперов – это запутано хитрыми писцами до невозможности.