3. При написании этой книги я не придавал особого значения датам, мне казалось важным совсем другое – КАК это происходило, и КАК проявлял себя Высоцкий в тех или иных ситуациях. А точные даты и адреса, по-моему, не имеют особого значения. Впрочем, я старался не забывать об основных принципах журналистики: в определенной степени все описанные тут события имеют привязки ко времени и к пространству. Для этих целей, в частности, в конце каждой главы имеются справки. Но, повторяю, это не научный труд, а журналистский материал, для которого важна суть, а не «галочка».

4. В этой книге Высоцкий может кому-то показаться не только «хорошим». Уверяю вас, он был разным, как и все мы. А я старался честно передать те впечатление, которые остались от общавшихся с ним моих источников информации.

Успехов нам всем.

С помощью таких объявлений я пытался найти единомышленников

Такие открытки администраторы «Клуба 88» рассылали своим членам

На этом снимке мы вместе с Рашидом (на снимке слева), который принципиально изменил свое ко мне отношение, когда узнал, что я увлекаюсь творчеством Высоцкого

Так выглядел поисковый список концертов Высоцкого в Ленинграде, которым я пользовался в своей работе

А это обложка самодельного справочника, который Володя Румянцев составил сам, обобщая всю поступавшую к нему информацию про Высоцкого. Мы называли его «Помойкой»

Так выглядел один из многочисленных самодельных календариков, пользовавшихся популярностью у любителей Высоцкого в 80-х

Действительно, Высоцкий вполне мог стать ленинградцем. В 1960 году Владимир Семенович, еще будучи молодым студентом Школы-студии МХАТ, пытался устроиться в один из ленинградских театров. Главный режиссер Театра комедии Николай Акимов готов был взять его к себе, но помешало отсутствие ленинградской прописки. А на последовавшее вслед за этим предложение Ролана Быкова работать в «Ленкоме» Высоцкий почему-то ответил отказом.

Ленинградская биография Высоцкого началась с полного творческого провала. Было это в феврале 1960 года, Владимир Семенович сдал предпоследнюю сессию и во время каникул решился на рискованное мероприятие. Вместе с тремя сокурсниками – Валентином Никулиным, Романом Вильданом и Розой Савченко (двое последних – ленинградцы) – он приехал в наш город, чтобы попробовать договориться с кем-нибудь из главных режиссеров ведущих театров о возможном трудоустройстве.

В то время это был весьма смелый поступок, потому как вообще-то каждый советский выпускник вуза после получения диплома должен был несколько лет отработать по так называемому распределению. Распределение – это значило, что закончившему школу-студию МХАТ ленинградцу могли предложить место актера, скажем, в новосибирском театре. Или в ереванском – разница для ленинградца не шибко существенная. Розе Савченко, например, предложили поехать в Кемерово. Видимо предчувствуя нечто подобное, она и инициировала поездку на берега Невы.

Информацию о поездке хранили в строжайшей тайне – студийное начальство таким вещам не радовалось. Распределение весьма жестко контролировалось Министерством культуры, поэтому будущим выпускникам предстояло не только суметь понравиться руководителю какого-нибудь театра, но и убедить его прислать в студию соответствующую заявку так, чтобы это выглядело случайностью. Хочу, дескать, видеть на подмостках своего театра ваших выпускников Романа Вильдана и Розу Савченко! Такие заявки оформлялись в рамках общего распределения, главное – позаботиться о том, чтобы они были и чтобы начальство раньше времени ни о чем не узнало: в Кемерово же ехать все равно кому-нибудь придется!

Не вызывает сомнений, что заинтересованными в ленинградском трудоустройстве были именно ленинградцы Роман Вильдан и Роза Савченко. Но действительно ли привлекала москвича Высоцкого перспектива работы в одном из ленинградских театров? Роза Владимировна призналась мне, что она буквально упросила его ехать. Во время совместной учебы они хорошо сработались как партнеры, и, само собой, в паре с проверенным и привычным партнером Савченко было легче продемонстрировать свое мастерство.

– Я всячески соблазняла Володю перспективой устроиться в одном из наших ведущих театров, хотя, если честно, прекрасно понимала, что Высоцкий неотделим от Москвы, что в Ленинграде он работать не будет, – рассказывала Роза Савченко. – Просто мы дружили, и мне очень хотелось, чтобы именно он мне подыгрывал. Думаю, ему это тоже было интересно – с точки зрения самооценки: вот так вот сразу возьмут или не возьмут? Высоцкий ведь тогда еще смутно представлял свое будущее, не определился с амплуа, у него были незаурядные, но очень сложные данные, которые впоследствии оформились и развились благодаря песням, а песен в то время не было. И, наконец, не забывайте, что в Театр на Таганке Высоцкий попал только осенью 64-го, а студию мы закончили летом 60-го. Четыре года он маялся в поисках своего места…

– То есть для Высоцкого ваша поездка была скорее пробой сил, нежели попыткой трудоустройства?

– Я не могу ответить однозначно. Володя относился к нашим показам очень серьезно, но о своих планах на будущее шибко не распространялся. Поэтому все, что я вам наговорила, – мое личное мнение. В душу Высоцкому я не лезла – ни к чему мне это. Кроме того, судьба – штука коварная. Вдруг тот же Акимов принял бы Володю с таким восторгом, что он взял бы и согласился тут остаться. Вот вся дальнейшая его жизнь и сложилась бы по-другому…

Но по-другому жизнь не сложилась, потому что молодому Высоцкому не удалось тогда заинтересовать практически никого из ленинградских режиссеров. Насколько это было важно в то время для Владимира Семеновича? На такой вопрос уже никто не сможет ответить – слишком много лет прошло.

Роза Владимировна, например, даже не сумела вспомнить, в каких именно сценах они с Высоцким подыгрывали друг другу, показываясь главным режиссерам ленинградских театров. Более того, теперь точно не установить, в какие театры они показывались: в 90-х годах, когда я интересовался этим вопросом, она называла один список, Роман Вильдан – другой. К тому же Роман Мечеславович утверждал, будто Высоцкий с Никулиным приезжали тогда в Ленинград, чтобы подыгрывать именно ему. То же самое, напомним, только про себя сказала Роза Владимировна. Вряд ли тут стоит говорить о банальном «перетягивании одеяла» – просто прошло слишком много времени, что-то забылось, а в чем-то оба правы: Высоцкий с Никулиным могли подыгрывать и обоим.

Но Высоцкий, в отличие от Никулина, действительно тогда активно показывался в ленинградские театры. Зачем ему это надо было, мы, по большому счету, можем лишь предполагать.

Владимир Семенович показывал сцену из своего дипломного спектакля «Преступление и наказание» (роль Порфирия Петровича), Роза Владимировна – сцену из пьесы Лавренева «Разлом» (роль Ксении). Высоцкому подыгрывал Роман Вильдан, Савченко подыгрывали опять же Вильдан и актриса нашего ТЮЗа Елена Неверовская. Так что слова Розы Савченко о том, что она уговорила Высоцкого поехать с ней в Ленинград в качестве вспомогательного актера, вроде как бы и не выдерживают критики – как партнеры по сцене они друг другу были не нужны.