ОЛЬГА ВАКСЕЛЬ. «НУ, ПОМОЛЧИМ МИНУТУ ДО ПРОЩАНЬЯ». ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА «Я люблю в старых книгах цветы…» Я люблю в старых книгах цветы, Тусклый запах увядших листов. Как они воскрешают черты. Милых ликов, непрожитых снов! ПАВЛОВСК I Полудня зимнего янтарные лучи, Как трав степных дрожащие волокна, В обмерзшие тянулись окна, И в синей тени вдруг поблекла Вся жизнь, глядящая в опаловые стекла. Как взгляды медленны и руки горячи!.. О, если б таяли, как грусть немого взгляда, Огни последние угаснувших углей, Чтоб в памяти возник туман аллей, Потопленных в шуршаньи листопада. ПАВЛОВСК II Стройность елей, Акварели Из серебряно-зеленых… Отражения в затонах Золотистого пруда Паутинного моста И зеленого креста, В облаках лучом пронзенных… Лист осенний блекло-яркий, Меж ветвей колонна, арка, Тишина зеркальных вод, Неба бледно-синий свод… Вот — Сказка Павловского парка. Лето 1918 г. ВОСПОМИНАНИЕ В ЦАРСКОМ СЕЛЕ На улицах ковер травы зеленый… Вот бедный городок, где стала я влюбленной, Где я в себе изверилась сама. Вот грустный город-сад, где много лет спустя Еще увижусь я с тобой, неразлюбившим, Собою поделюсь я с городом отжившим, Здесь за руку ведя беспечное дитя. И, может быть, за этим белым зданьем Мы встретим призрачную девочку — меня, Несущуюся по глухим камням На никогда не бывшие свиданья. Но если есть такой, увидеть полечу Его во сне и буду помнить свято, Как Божьею рукой ткань лепестков измята И свет какой дан лунному лучу. Поклонник красоты, и влюбчивый, и пылкий, Поставь подобие таких цветов в альков, Гляди на линии склоненных стебельков Я плакала от радости живой, Благословляя правды возвращенье; Дарю всем, мучившим меня, прощенье За этот день. Когда-то, синевой Обманута, я в бездну полетела, И дно приветствовало мой отважный лет. «Не подчиняясь вдохновенью…» Не подчиняясь вдохновенью, Его не жду, но снова вдруг Его мучительные звенья Меня замкнули в узкий круг. И все чернее ночи холод, Я так живу, о счастье помня, И если вдохновенье – молот, Моя душа – каменоломня. 1920 ВОСПОМИНАНЬЕ
Ущипнул мороз исподтишка, – Мне совсем не больно, не обидно, Только жалко, что уже не видно Розовато-медного кружка. Звонкие, задорные слова… Справа – тоненькая белая подковка… Ты мне поднял воротник неловко, Оглянулся… и поцеловал. ноябрь 1920 г. Царское Село «Мне поздно идти назад…» Мне поздно идти назад – От гибели нет спасенья, И выпитый мною яд Уже дарит мученья. Огонь разлился в крови, Мутнеющий взор застыл, И слух уже уловил Шуршание чьих-то крыл. В другие миры унесет Душа этот алый закат… Мне страшен со смертью полет… Но поздно идти назад. 20 января 1921 «Прости мне ложь и гордые признанья…» Прости мне ложь и гордые признанья, Прости мне боль, что я дарю охотно… Жизнь для меня – картины расставанья. Поблекшие старинные полотна, Разбитые, облупленные рамы Хранят сокровища задумчивой печали… Не для меня курились фимиамы, Но мною многие болели и страдали. Прощусь со всем, чем я жила когда-то, Но что теперь ненужно и постыло… Одною радостью душа моя богата, Одною радостью, живой и белокрылой. Май 1921 «О, все вы, все вы были правы…» О, все вы, все вы были правы… Измучена, убита я, ослепла… Но не умолк огонь моей отравы, И уголь теплится под серой грудой пепла. В грудь бездыханную несется звон металла, И возникает воли строй железный. Пусть я всегда бессильна и устала, Мой узок путь над этой светлой бездной. И труд опять и нужен мне и сладок. Кому-то робкое мое искусство нужно. Веду я в мир печаль моих загадок Из этой яви, нежной и жемчужной, Из этой яви, где светлы и пряны Движенья душ под смех наивных песен. Откуда, болью жизни осиянный, Уходит свет в наш мир, что зол и тесен. Когда, ища пути домой, в эмали Заката розовой ловила отблеск рая, Снежинки тонкие спирали подымали И вечер стал прозрачен, умирая. И я поверила, что надо жить для смерти, Для огорчений и для жгучей боли. И все вы, все вы, чистые, поверьте, Что Бог зовет и подойти позволит. 24 ноября 1921 |
