Статья оказалась короткой, но кое-что из неё можно было заключить. Скажем, если полиция воодушевилась только от того, что напала на след носилок, это явно означало, что расследование зашло в тупик.

«…Пока они не нащупают, что речь идёт о правых в лице Фунэдзака, расследование гладко не пойдёт», — подумал Тацуо. Но желания сообщить о Фунэдзака следствию у него не было. И это не потому, что он не хотел им помочь. Просто не было ни одного Доказательства. Всё опиралось исключительно на воображение. Он только создал некую картину на основании ряда умозаключений, но никаких определённых фактов не было, сплошное нагромождение домыслов. А Тацуо так хотелось доискаться своими силами, кто же погубил Сэкино.

— Эй! — Бодрой походкой вошёл Тамура. — Заждался?

Уже зажгли электричество, и в его свете лицо Тамура казалось красным, будто он выпил сакэ. Стало ясно, что он возбуждён.

— Нет, я только пришёл. — Тацуо протянул ему газету: — Сейчас прочёл вот это.

Тамура, присев, прочитал статью.

— Да, полиция не торопится. Вон где шныряют, — сказал он, постукивая пальцами по газете.

— Медленно, но верно, — сказал Тацуо.

Он и на самом деле так считал. Полиция шаг за шагом продвигалась в расследовании. И шаги эти были основательными и прочными. А все усилия Тамура и Тацуо могут в любое мгновение пойти прахом.

— Значит, медленно, но верно? — проревел Тамура — Согласен, что и мы можем промахнуться. У тебя что-нибудь вышло?

— Нет. — Тацуо отрицательно помотал головой. — В итоге нет никаких следов, указывающих на местопребывание Ямамото.

Тамура кивнул:

— Ну, ничего не поделаешь. Зато мне удалось взять за это реванш. Я встретился с Фунэдзака Хидэаки, — начал Тамура. Произнёс он это с гордостью.

— Ну и как он? — Тацуо уставился на плотную физиономию Тамура.

— Он всё-таки фигура. До войны стал бы великим человеком. Молодой, а уже имеет вес как руководитель одной из партийных фракций. По правде сказать, мне тоже пришлось поджать хвост, — сказал Тамура с несколько смущённым видом, но не стал вдаваться в подробности, чем вызвано это смущение. — Из встречи ничего не вышло. Он полностью спрятал концы в воду и отрицал, что привёз молодёжь в храм. Сказал, что приехал поправить здоровье. Но уже по одному этому притворству можно представить, что он за птица.

— Даёт указания своим подчинённым в Удзи-Ямада?

— В Удзи-Ямада есть корпункт нашей газеты. Я встретился с корреспондентом, и он случайно рассказал мне кое-что, — продолжал Тамура. — Этот сотрудник приехал как-то в связи с другими делами взять у кого-то интервью в гостинице, где остановился Фунэдзака, и увидел его. Тот был в окружении двух или трёх молодых людей, называвших его всё время сэнсэй, сэнсэй. Корреспондент решил, что это университетский профессор или литератор. Он сам надумал расспросить меня, что это за знаменитость, ради которой я нарочно приехал из Токио. Так что это факт — Фунэдзака сопровождают молодые люди.

— Вот как? Значит, всё-таки…

— Но я услышал кое-что и поинтереснее. Эй, Хакидзаки! Как ты думаешь, что я услышал?

Глаза у Тамура заблестели.

— Не знаю.

— К Фунэдзака приходила какая-то красавица. Интересная женщина в европейской одежде. Явно из Токио.

— Приходила? В каком смысле приходила?

— В таком. Когда корреспондент выходил из гостиницы, она подъехала на машине и попросила горничную проводить её к Фунэдзака. Видно, даже такой мужлан, как этот корреспондент, встрепенулся при виде красотки. На следующий день он снова пришёл в гостиницу по делу и обиняками расспросил горничную. Оказалось, женщина ещё не уезжала. Ну, какова история? — Тамура был в приподнятом настроении. — Ясно, что эта женщина приехала к Фунэдзака по какому-то делу. Послушай, это ведь хозяйка «Красной луны», Умэи Дзюнко! Или её двойник! — Тамура радостно улыбнулся. — Кстати, я спросил, как она выглядела. Оказалось, и фигура, и лицо немного отличаются. Хозяйка похудее. Возраст этой дамы — двадцать один — двадцать два года. А ведь хозяйке лет двадцать семь — двадцать восемь. Но может, корреспондент ошибается. Кто знает, какое впечатление способна произвести столичная красотка на провинциального недотёпу!..

Слушая рассказ, Тацуо почувствовал, как у него забилось сердце. Впечатление провинциального корреспондента было правильным. Это была Уэдзаки Эцуко!

И вдруг Тацуо осенило. В ушах снова зазвучал невольно подслушанный разговор на почте в Мидзунами. Туда позвонила молодая женщина и сказала, что придёт получить сто тысяч иен по аккредитиву.

Преступник — аферист. У него, очевидно, достаточно денег. И если он кинулся в бега, то обратил деньги в аккредитивы, чтобы пользоваться ими по мере необходимости. Это самое удобное и безопасное. А Уэдзаки Эцуко помогает ему!

— Когда это было? — Тацуо невольно разволновался.

— Это, — сказал Тамура, — дня четыре назад. Теперь я хочу позвонить в Токио и проверить, на месте ли хозяйка «Красной луны».

Он явно был доволен собой.

Через час в гостиную вошёл молодой журналист.

— Тамура-сан, звонят из главной редакции.

Тамура с возгласом энергично вскочил со стула.

— Извини. Сейчас вернусь с хорошими вестями! Улыбнувшись Тацуо, он вышел из гостиной.

Попросив коллег в Токио выяснить, что надо, Тамура принялся ждать. Ответный звонок раздался довольно скоро. Тамура сразу же схватил трубку.

— Да-да. Это я. Спасибо за труд. Ну как?

— Я побывал в «Красной луне», и оказалось, что хозяйка, Умэи Дзюнко, как раз на месте.

— Что-что? На месте? — Глаза Тамура округлились от недоумения. — Послушай, а ты как следует рассмотрел? Ты не перепутал её с какой-нибудь официанткой?

— Я хоть и ношу очки, но каждый день их протираю. Можешь не сомневаться, я не ошибся. Я даже поговорил с хозяйкой.

Тамура разочарованно вздохнул, но тут ему кое-что пришло на ум.

— Подожди-ка, а она всё время там была? Я имею в виду, не отлучалась ли она из Токио в эти четыре-пять дней? Ты не спрашивал?

— Я и сам до этого додумался. Хозяйка сказала, что вот уже два месяца не выезжала из Токио. Конечно, я спросил об этом между прочим. А потом перепроверил у одной официантки, которая в меня влюблена. Всё так и есть.

Тамура промолчал. Лицо у него было расстроенное.

— Алло, алло, — раздался в трубке голос собеседника.

— И это всё?

— Нет, вот ещё у зама есть к тебе дело. Передаю трубку.

— Эй, это ты, Тамура? — раздался мрачный густой голос. — Ну как ты? Всё уладил?

— Нет, осталось ещё немного.

У Тамура никак не складывались отношения с этим замом.

— Ну раз так, сразу же возвращайся сюда. С тех пор как ты уехал, дел невпроворот.

— Ну что за абсурд. Не прошло и трёх дней, как я здесь. Подождите немного.

— Брось прохлаждаться, надо поторапливаться. Расследование этого дела затягивается, пусть им занимается полиция. Под силу ли тебе с ней тягаться? А пока ты раскатываешь, следствие совсем зашло в тупик.

— А публикация насчёт носилок в сегодняшних утренних газетах — это тоже свидетельство тупика?

— Ну, это только видимость. Просто чтобы пустить пыль в глаза. На самом-то деле всё у них стоит на мёртвой точке.

Втайне Тамура разделял такую оценку. То, что даже обнаружение носилок послужило толчком для расследования, указывало на его крайнюю медлительность. С такими темпами интеллектуальное преступление не разоблачишь! За спиной этих событий стоят правые силы. Сказать об этом — так даже у зама настроение переменится. Но пока не удалось нащупать ничего достоверного, рассказывать нельзя.

— А чем вызвана такая спешка?

— Да тут снова дело о коррупции. Без такого способного человека, как ты, нам туго приходится. Возвращайся сегодня вечерним поездом.

Раздосадованный Тамура швырнул телефонную трубку.