Авиадиспетчеры Оснаабрюкке заранее предупредили нас о том, что над городом и базой кружит вражеский самолет-разведчик, и попросили нас немного задержаться с посадкой. Но капитан Арнольд Цигевартен никогда не стал бы командиром нашей эскадрильи, если прислушивался бы к подобным советам. Мы хорошо видели разведчика английских ВВС, этот «Бристоль Бленхейм», или ББ, как называли его летчики нашей эскадрильи. По ближней окружности мы проскочили над крышами домов восточных окраин Оснаабрюкке, оглушив жителей этих районов ревом моторов истребителей, и перед прибрежной полосой Северного моря стали резко набирать высоту. Пилоты английского разведчика в удивлении протирали свои глаза, когда увидели над собой два истребителя BF109E с ярко-красными коками. Но мы с Арнольдом не дали им времени прийти в себя и тут же пошли в атаку с передней полусферы.
— Зигфрид, — обратился капитан Цигевартен ко мне по имени, пока мы еще не получили новых позывных для радиообмена, — этот е…ный англичанин твой.
В легком пикировании я обогнал истребитель Арнольда и, подойдя к ББ спереди на высоте ста пятидесяти метров над ним, короткой очередью ударил по пилотской кабине из пушек и обоих пулеметов. Во все стороны брызнули осколки блистера кабины, один пилот упал головой на прицел приборной доски, а другой исчез из поля моего зрения.
— Неплохо, малыш, неплохо! — на весь рейх в радиоэфире похвалил мою атаку капитан Цигевартен.
А ББ слегка тряхнуло, но он продолжил следовать по своему маршруту — по всей видимости, работал автопилот. У меня едва не сдали нервы, и я чуть было не ринулся в новую атаку на самолет с автопилотом, так как был на сто процентов уверен в гибели английских пилотов. Но командир охладил мой пыл словами:
— Нечего, малыш, бросаться с кулаками на хорошо отлаженный автопилот. Мы оба знаем, что пилоты этого ББ погибли и что этот разведчик никогда не достигнет своего конечного пункта назначения. Поэтому давай, малыш, не будем тратить свое время и боеприпасы на этого ублюдка и поторопимся на аэродром в Оснаабрюкке, где нас уже давно ждут.
Мы пошли на снижение для посадки, а английский ББ неторопливо продолжил свой полет в один конец по экспресс-маршруту без остановок или посадок. Наши посты ВНОС подтвердили, что поврежденный самолет-разведчик в такое-то время пересек линию побережья и исчез в Северном море. Другое сообщение о ББ пришло с патрульного эсминца, который сообщил, что над ним прошел английский самолет-разведчик, который никак не отреагировал на его обстрел из зенитного орудия.
Оснаабрюкке принял нас хорошо, только наши BF109E прекратили движение после посадки, замерев в конце посадочной полосы, как к ним подскочили два аэродромных тягача и потащили их на техническое обслуживание в отлично замаскированный ангар, а меня с капитаном посадили в автомобиль «Опель» и отвезли в штаб местного полка.
Командир полка, обрюзглый подполковник Кундер, принял нас в своем рабочем кабинете и был с нами чрезвычайно дружелюбен и гостеприимен. Свое общение с нами он начал не с рассказа о боевой обстановке или о том, как воюют летчики его полка, а с рассуждения о бытовых вопросах: где бы мы хотели устроиться на постой, как и где будем питаться. Он не обратил внимания на довольно-таки резкий ответ моего командира на эти вопросы, а продолжал настаивать, желая получить ответы на эти вопросы сию же минуту. Тогда капитан Люфтваффе Арнольд Цигевартен не выдержал и прямо заявил подполковнику, что его лично, как боевого офицера Люфтваффе, эти вопросы совершенно не интересуют. Он, как боевой офицер, хотел бы знать обстановку в этом регионе, какими силами располагает противник и на что он прежде всего нацелен. А что касается прибывающей эскадрильи, то он хотел бы знать, какие основные задачи будут выполнять его летчики, где и как будут размещены истребители. Именно в этот момент подполковник Кундер заявил, что в соответствии с полученным им распоряжением десятый истребительный полк Оснаабрюкке переходит в подчинение подполковника Цигевартена, капитан Ругге становится командиром первой эскадрильи этого полка, а он, сдав командование полком, должен явиться в резерв верховного главнокомандования рейха. А затем добавил, что в связи с осложнившейся обстановкой на Восточном фронте решение о переброске нашей эскадрильи пересмотрено, она остается на прежнем месте.
Некоторое время я вместе с Арнольдом находился в состоянии полного столбняка, так как мы оба не ожидали подобного поворота событий. К концу беседы Арнольд поднял вопрос о передаче ему командования полком. Поведение подполковника Кундера тут же изменилось, с непонятным ожесточением он швырнул на стол перед Арнольдом тонкую стопку исписанных листов бумаги и заявил, что это все документы, которые потребуются новому командиру полка. Я взял в руки верхний листок и, к своему удивлению, обнаружил, что это оригинал приказа Геринга о присвоении мне нового воинского звания и о моем новом назначении. Меня очень удивил этот приказ, так как я никогда не слышал, чтобы фельдмаршал лично подписывал приказы о повышении званий или приказы о новых назначениях офицеров, для этого и существовали начальники штабов и их аппарат исполнителей. Но, если подобный приказ и имел место, то это могло лишь означать только одно, что десятому истребительному полку на самых верхах уделяется особое внимание и что в будущем ему придется выполнять весьма специфические и трудные боевые задачи. Я быстро просмотрел другие бумаги из этой стопки, но там уже не было ничего интересного, в основном приказы и распоряжения по полку.
Между тем в настоящее время уже подполковник, но пока еще с капитанскими погонами на плечах, Арнольд Цигевартен тоже внимательно просмотрел все эти бумаги, аккуратно сложил их стопочкой и поднялся на ноги. Он негромко, но твердо сказал подполковнику Кундеру, что всю свою сознательную жизнь провел на военной службе, во время которой получил достаточно высокую профессиональную подготовку офицера, поэтому и сейчас готов принять командование полком, но ему лично не нравится, как это предложил сделать бывший командир полка. Ведь полк — это сложная боевая единица, состоящая из большого числа людей — офицеров и рядовых, которые приняли военную присягу защищать отчизну и умирать за нее и которые двадцать четыре часа в сутки делают все возможное во имя победы над врагом, поэтому о каждом из них можно было бы многое рассказать. Новому командиру полка было бы ценно мнение старого командира по этому поводу, ему очень хотелось бы знать, как эти люди поведут себя в бою, будут ли они способны во имя родины пойти на подвиг. К великому сожалению, эти сведения отсутствуют в тех листках, которые подполковник Кундер так небрежно швырнул на стол, и если он считает, что этого достаточно, чтобы осуществить передачу этой живой боевой единицы из одних рук в другие, то пусть так и будет, а он может быть свободен и отправляться в распоряжение армейских кадровиков. Дружелюбие и напускное гостеприимство тут же слетели с лица подполковника Кундера, его лицо покраснело, и он резко заявил в ответ, что у него имеется заместитель, начальник штаба полка, который располагает всей необходимой информацией по этому вопросу и который готов сию же минуту приступить к документальному оформлению этого процесса. Он поднял телефонную трубку, глухо буркнул короткую фразу и с видом победителя положил трубку на рычаг телефонного аппарата.
Майор Киммель был настоящим боевым офицером и истинным летчиком-истребителем. Из-за полученного ранения в ногу, он был временно переведен на штабную работу, где неплохо справлялся с обязанностями начальника штаба полка. Все бумаги и документы у майора были в идеальном порядке, поэтому он моментально подготовил необходимые документы для оформления процесса передачи командования полком из одних в другие руки. Вечером этого же дня была проведена церемония передачи полка новому командиру и обеими сторонами подписан соответствующий акт о передаче дел.
Ровно в полночь подполковники Кундер и Цигевартен поставили свои подписи под этим актом и подполковник Цигевартен вступил в новую для себя должность командира десятого истребительного полка гарнизона Оснаабрюкке. Этот полк имел на вооружении 52 истребителя в основном серии BF109E, пару транспортных самолетов и 12 легких связных самолетов, которые могли также выполнять и разведывательные функции. Все хозяйство имело четыре истребительных эскадрильи и одну эскадрилью из связных самолетов, штатный состав которых доходил до семисот человек приписного штабного, летного и технического состава.
