Мне нужно было срочно донести эту информацию до сведения подполковника Цигевартена, но радиопомехи по-прежнему заполняли эфир и прорваться сквозь них не было никакой возможности. К тому же мне очень не хотелось демонстрировать подполковнику и свои магические способности, мысленно передавая ему эту информацию. Подполковник Цигевартен — это вам не обер-лейтенант Динго, этот офицер обязательно обратит внимание на такой неординарный способ обмена информацией, обязательно задумается над этой проблемой и когда-нибудь позже обязательно поинтересуется, что я за человек, способный передавать мысли на расстоянии. Поэтому мне не оставалось ничего другого, как зрительно привлечь внимание командира: я покачал крыльями истребителя и решительно выдвинулся вперед, всеми этими действиями предлагая ему следовать за собой. Подполковник спокойно уступил мне место ведущего, а сам оттянулся в правый пеленг и занял место ведомого.

Особо не высовываясь из пелены тумана и лавируя между белыми облачными горами и возвышенностями, мы полетели в сторону странных световых вспышек. Когда мы приблизились к этому месту, то увидели, как несколько крейсеров пытались окружить и зажать в клещи один большой корабль, на палубе которого были видны четыре четырехорудийные башни главного калибра. Корабль, вернее сказать, линкор пытался оторваться от своих преследователей, он ловко маневрировал на воде, уходя от вражеского обстрела. На наших глазах орудия двух его башен главного калибра выплюнули по четыре снаряда в сторону своих преследователей, два из которых взорвались на палубе одного из крейсеров, а остальные шесть упали в море, подняв высокие водяные столбы по бортам остальных крейсеров. На крейсере, в который попали два снаряда, занялся и очень медленно начал разгораться пожар, но, к чести его капитана, крейсер не выкатился из строя и не покинул ордер преследования. С нашей высоты хорошо было видно, что преследователи после этого залпа линкора стали более осторожно выбирать позиции для его обстрела и старались держаться подальше от него. По всей очевидности, орудия главного калибра линкора стреляли на большую дистанцию, чем могла себе это позволить артиллерия крейсеров.

Моя нога до этого момента ни разу не ступала на палубу боевого корабля, мне никогда не приходилось участвовать в морских сражениях, но сейчас мне, как полному дилетанту в этом вопросе, становилось ясно, что, несмотря на это преимущество в артиллерии, часы линкора сочтены, в одиночку он долго не сможет сопротивляться такому количеству крейсеров. Наступит момент, когда крейсера сумеют лишить его свободы маневра, дорвутся до его тела и быстрыми наскоками начнут рвать на части, пока он не пойдет ко дну. К тому же по поведению крейсеров можно было прийти к выводу, что они не спешат покончить с линкором, а это означало лишь одно: они ждали появления поддержки.

Снова заговорили орудия главного калибра линкора, залпами которых он снова отгонял от себя крейсера, которые пытались приблизиться или остановить его, на флагштоках эти крейсера несли флаги «Юнион Джека». Снаряды одной из серий накрыли второй крейсер, они пронзили его верхнюю палубу и разорвались в двигательном отсеке. Крейсер потерял ход, накренился на правый борт и сильно запарил, а затем последовал мощный взрыв котлов, который разорвал крейсер надвое. Носовая часть быстро затонула, а корма некоторое время покачалась на морской волне, а затем ее затянуло в гигантскую воронку водоворота, и она навсегда исчезла с поверхности моря. На долю секунды я прибегнул к магическому зрению, чтобы прочитать название преследуемого линкора, сражавшегося с британской флотилией не на жизнь, а на смерть, им оказался линкор «Бисмарк».[2]

Но сейчас линкор «Бисмарк» находился в полном одиночестве, рядом с ним не было эсминцев сопровождения и каких-либо других вспомогательных судов флота рейха. Со всех сторон его окружала свора цепных псов из шести британских крейсеров и нескольких эсминцев и миноносцев! По всей очевидности, это сражение продолжалось уже несколько часов, и к этому моменту линкор получил несколько прямых попаданий в борт, имел повреждения настроек на верхней палубе, но продолжал упорно сопротивляться. Британцы же не сидели сложа руки, то один, то другой крейсер выходил вперед, обстреливал линкор из всех орудий и тут же возвращался на свое место в ордер, они всячески препятствовали линкору оторваться от них и скрыться в прибрежном тумане. При этом британские крейсера совершали наскоки таким образом, чтобы увести линкор еще дальше на север в глубь Северного моря и, дождавшись своих линкоров, его потопить.

Обе стороны, участвовавшие в морском сражении, были настолько увлечены борьбой друг с другом, что прозевали наше появление. Мы по-прежнему придерживались высоты в пятьсот метров, но хорошо маскировались пеленой тумана, то появляясь, то проваливаясь в его облака, особо не лезли в центр сражения и наблюдали за сражением со стороны.

В этот момент вблизи бортов «Бисмарка» поднялись четыре водяных столба взрывов, линкор серьезно встряхнуло и качнуло с борта на борт. Но линкор выправился и продолжил свой зигзагообразный бег на северо-восток, всеми силами стараясь оторваться от противника и уйти под защиту береговых батарей. В этот момент орудия крейсеров британской флотилии хранили молчание, поэтому у меня, естественно, возник вопрос: а кто же тогда стреляет по линкору? Совершенно случайно я задрал голову к небу и чуть не заорал от обиды и горечи, охвативших меня. В этот момент прямо над нашими головами медленно проплывали два стареньких самолета-разведчика «ББ», способные нести четыре бомбы по двести пятьдесят килограмм каждая. Это вот старье времен Первой мировой войны спокойно разгрузилось над нашим линкором, а мы их вовремя не увидели и не шелохнулись, чтобы воспрепятствовать этой бомбардировке.

В районе морского сражения появились новые действующие лица — четыре бомбардировщика «Ланкастер» в сопровождении шести «Спитфайеров» и еще пара торпедоносцев неизвестной национальности, на их крыльях не было никаких опознавательных знаков. Но магия — это наука непознанных возможностей, мое магическое зрение подсказало, что эти торпедоносцы пилотируют североамериканские летчики и что оснащены они самыми новыми, только что принятыми на вооружение флотом ССШа самонаводящимися торпедами. Я даже протер глаза: неужели североамериканцы настолько обнаглели, что решились принять участие в боевых действиях на стороне британцев? Ведь до настоящего момента война рейху была еще не объявлена, и до этой поры эти друзья старались не лезть с нами в открытую драку, а исподтишка обстрелять одинокий истребитель или бомбардировщик или под шумок завалить зазевавшегося немецкого летчика. А чаще североамериканцы вели пассивное наблюдение со стороны, как мы надирали задницы этим гордым и свободолюбивым британцам.

«Спитфайеры» встали в оборонительный круг над крейсерами флотилии, видимо, решив таким образом на всякий случай прикрыть ее от атак сверху. Североамериканские торпедоносцы скромненько отошли в сторону и стали наблюдать издали за изменениями, происходящими на море. А британские бомбардировщики, нагло покачивая крыльями, словно разминаясь перед кулачной дракой, начали готовить заход на бомбометание на линкор «Бисмарк». Но тут заговорила зенитная артиллерия линкора и все крупнокалиберные пулеметы, небо над кораблем покрылось сплошным зонтиком черных разрывов зенитных снарядов и разноцветными трассами крупнокалиберных пулеметов.

Внезапно в наушниках исчезли завывания космических монстров, прорезался приятный мужской баритон, который сказал, что линкор «Бисмарк» вызывает пару истребителей BF109E на связь. Это означало, что радиотелеграфная служба линкора наконец-то обнаружила нашу пару и сейчас пытается установить связь с нами. Наше пребывание инкогнито в этом районе закончилось, вскоре и британцы обратят внимание на наши истребители. В этот момент эфир снова проснулся и новый голос обратился к нам со следующей просьбой: