— Я сделал все, что мог, прочитал все нужные молитвы. Как договорились… Теперь надо положиться только на волю Аллаха…
Абишбай и Болатбек, каждый по-своему, переживали болезнь Аккыз, только делали это молча, не делясь друг с другом своим горем. Как принято среди мужчин.
Однажды Болатбек подал бабушке напиться, но чашка выпала из ее рук и разбилась.
— Не грусти, мой жеребеночек, — сказала Аккыз едва слышным голосом. — Это к счастью. Твоя бабушка теперь выздоровеет… Небо послало нам знак…
Болатбек кивнул головой и улыбнулся сквозь слезы.
9
Вечерело. Солнце скрылось за неровными отрогами гор, но вершины еще оставались освещенными его последними, прощальными лучами.
Тлеукул слез с лошади, разнуздал ее, пустил пастись, а сам стоял на склоне и смотрел вниз, на раскинувшийся вдалеке аул, который уже затягивался сизой вечерней дымкой.
…И завтра будет день, такой же яркий,
Мои лучи согреют эту землю,
И золотым животворящим светом
Луга, поля и скалы озарят.
Я ухожу, а вы рассвета ждите —
Когда роса умоет щедро травы,
И птичьи песни понесутся к небу, —
Так обещало Солнце, уходя…
Снизу по тропе поднимался Болатбек. Когда он подошел совсем близко, горы погасли, но темнота не захватила еще все просторы склонов и долин.
— О чем вы говорите, Тлеукул-ага? — спросил Болатбек. — Стихи, да? Сами придумали?
— Может, я, а может, и не я, — улыбнулся Тлеу-кул. — Народ придумал, сынок. Давно уже эти слова живут на свете. Я их еще от своего деда слыхал.
— Значит, так и будет, как солнце обещает?
— Конечно, — ответил Тлеукул. — Ты посмотри, — он показал рукой на запад, — заря сегодня совсем красная была, верно? Ветра никакого… — Он снова повернулся к аулу, — дым столбом вверх поднимается… Это все к тому, что завтра такой же погожий денек, как сегодня, будет. Солнце про то и говорит… А вы в школе стихи учите?
— Конечно, Тлеукул-ага. Только этих ваших стихов мы еще не проходили… Вот скажите, я давно хо: тел спросить… Одни говорят, что мулла лучше лечит, а другие — что врач лучше. Кто же правильно говорит?
— Сам ты, Болат, разве не понимаешь? Ай-ай… — Тлеукул зачмокал языком. — По-серьезному спрашиваешь?
— А почему тогда дедушка Абишбай все время Каражана зовет к моей бабушке? Она уже давно больна, вы знаете… Каражан приходил, лечил… только ничего не помогает… Лошадь забрал… А врача так и не позвали… Почему?..
Тлеукул внимательно выслушал сбивчивую речь Болатбека и сказал:
— Твой дед Абишбай — хороший и честный человек, все его уважают… Но вот только доверчивый он слишком. Как в старину заведено было, так и живет… Да простит он меня за такие слова… Я тоже раньше доверчивый был, смолоду… Погляди на мою деревяшку… — Он выставил вперед левую ногу. — Если бы мулла умел лечить, я бы не остался без ноги… А ведь он получил тогда от меня моего скакуна и единственную дойную корову.
— Я думал, вы были ранены, Тлеукул-ага, — сказал Болатбек.
— Да, был. Десять с лишним лет с тех пор прошло. Тогда у нас в Семиречье жестокие бои шли. С басмачами… Ты в те годы по юрте еще ползал. Как ягненок однодневный.
— Нам в школе рассказывали, я знаю.
— Тогда меня и подстрелили… В ногу… Вот сюда. — Тлеукул нагнулся, постучал по деревяшке. — А жара стояла — вся земля потрескалась… Врача у нас в отряде не было, отправили меня в аул… Думал — само заживет, да получилось плохо. Привели ко мне добрые люди муллу. Три дня надо мной молитвы читал — не помогло. Хуже стало… Почернела нога — глядеть страшно… Конечно, бывает, что мулла ученый, в болезнях разбирается. Тогда и помочь может: не молитвой, а травами, настойками разными. Мне вот такой не попался… И других мулл приводили… Добро все выманили, а толку никакого… Как колодец посреди степи — копают, копают, а воды и пригоршни не показывается…
— А если нарочно они? Потому что вы за красных были?
— Кто знает, может, ты и прав. Я ведь враг для них… Или впрямь верили, что молитвами помогут. Среди них и честные тоже ведь есть… Чуть не умер я тогда.
— Кто же вас вылечил?
— Спасибо, в Алма-Ату отвезли, в больницу. Я там с полгода лежал. Сам, вот видишь, живой, а ногу спасти не могли. Поздно было.
Болатбек прикусил палец, задумался.
— Тлеукул-ага, — сказал он потом, — я хотел вас спросить… Дедушка не хочет врача звать — говорит, раз мулла не помог, никто уже из людей не поможет. А я все-таки позову… Как вы скажете?
— Я тебе, сынок, так отвечу. По нашим обычаям, сам знаешь: слово старшего — закон. Перечить нельзя… Но сейчас ты правильно рассудил. Я тоже, если бы знал, что так плохо, давно бы за врачом поехал… Надо, надо ехать, не терять время…
В тот же вечер Болатбек, набравшись духа, сказал Абишбаю:
— На рассвете в Каскелен поеду.
— Зачем? Что еще надумал?
— Врача для бабушки привезу.
Абишбай молчал, покачивая головой. Он не рассердился на Болатбека, а тихо сказал:
— Далеко, Болат. Врач не поедет в такую даль.
— Как же не поедет, когда бабушке так плохо!
— На все воля Аллаха…
— Все равно поеду! — сказал Болатбек, сам удивляясь своей смелости.
Дед ничего не ответил, только отвернулся.
Молча они легли спать, и Болатбек долго не мог уснуть, хотя старался изо всех сил: ведь завтра надо было встать как можно раньше. Он слышал, что дед все время ворочается на своей подстилке, кашляет — тоже не спит…
Болатбек проснулся, когда уже совсем рассвело. Деда в юрте не было.
— Как же я? — ужаснулся он. — Думал чуть свет выехать — и проспал. Не зря говорится: сон это первый враг. Бабушка! — позвал он.
— Что? — отозвалась Аккыз еле слышно.
— Как твое здоровье сегодня?
— Лучше, мой жеребеночек, намного лучше.
— Потерпи еще чуть-чуть, ладно? — шепнул Болатбек. — Я скоро доктора привезу…
И, не дождавшись ответа, выскочил из юрты. Он знал, где возьмет лошадь: помчался прямо к Тлеукулу.
Поздно вечером Болатбек и Тлеукул вернулись с врачом.
Аккыз уже умерла…
10
— Салам, Кадыркул!
— Салам, Болатбек! Хорошо, что опять встретились.
— Не забыл нашу клятву?
— Нет, что ты!
— Как живешь, Кадыркул?
— Какая у меня жизнь! Все одно и то же. За овцами целый день хожу, а приду домой, по хозяйству заставляют. Каражан и его жена без работы не оставят… И без синяков… Удачен тот день, когда ни разу меня не ударят, ни разу не обидят.
— Да не поддавайся ты! Только и знаешь спину подставлять.
— А что я могу сделать?
— Язык-то у тебя есть? Покажи!.. Хоть бы ответил им как следует. Чтоб знали…
— Еще хуже будет… Пробовал уже… Конченое мое дело. И школы мне не видать.
— Скажешь тоже! Я тебе обещал и слово сдержу, не думай. Поговорю с учителем… Только смотри не подведи: когда позовет, приходи сразу.
Кадыркул тяжело вздохнул:
— Тебе хорошо говорить. А меня Каражан худо-бедно, а кормит. Кусок хлеба каждый день дает… Если выгонит, куда я денусь? Как жить буду?.. Да и не пустит он меня никогда…
— Не пропадешь, придумаем что-нибудь, — бодро ответил Болатбек, но настоящего ответа он, конечно, не знал. Поэтому добавил: — Давай в ассыки играть, Хочешь? Пошли на дорогу…
Они расставили кости, начали играть. Вскоре к ним присоединился еще один мальчишка, Абыхан, из юрты, стоявшей неподалеку. Игра оживилась, делалась все азартней: игроки увлеклись так, что не замечали ничего вокруг.
Внезапно Абыхан поднял голову, пригляделся и сказал:
— Смотри, Кадыркул, твой дядя едет.
Ребята поглядели в сторону, куда он указывал. Как всегда, красиво сидя на коне, к ним приближался Каражан.
Кадыркул засуетился. Он схватил с земли ассыки, потом бросил их опять на землю, прямо под ноги Болатбеку.
