Литмир - Электронная Библиотека

— А что?.. Чего?.. — забормотал Сергеев, пытаясь подняться. — Кто?.. Зачем ты это? Пусти…

Каражан развязал его. В это время зашевелился и Жексен.

— Выспался? — спросил Каражан. — Герои!.. Пьяницы несчастные!.. Вставай скорей!

И пока Жексен с трудом поднимался, Каражан продолжал:

— Вы хоть знаете, чего натворили?.. Что казан с мясом перевернули, это еще полбеды… А настоящая беда… Вот, посмотрите! — И показал на обгорелые деньги, которые разбросал около очага.

— Что это? — спросил Егор Сергеев.

— Все, что от выручки осталось, — ответил Каражан.

— А остальные? — закричал Жексен. — Где они?

— Сгорели… Когда дрались, вы все деньги в огонь уронили… Только вот это и успел выхватить… Пьяницы окаянные! — повторил Каражан.

Егор Сергеев и Жексен мрачно смотрели на остатки выручки, потом поглядели друг на друга и опустили головы.

Они не знали, можно ли до конца верить Каражану, даже скорее не верили ему, но было уже поздно: доказать ничего не могли.

— …Ладно, — сказал Каражан, как бы прощая их. — Потерянного не вернешь. Поговорим о деле… Садитесь.

И, поджав под себя ноги, сел на подстилку, Егор и Жексен тоже уселись.

— Хватит горевать, — продолжал Каражан. — С зерном неплохо получилось. Пусть думают, что в телеге только дыни были… А из-под стогов мешки сам не подумай трогать, Егор. Упаси тебя бог!.. Ты ни о чем не знаешь, на том и стой. Ничего они тебе не сделают. Поговорят и забудут… Мы с тобой должны пока по-прежнему колхозными делами заниматься. Понятно? — Каражан усмехнулся. — А ты, Жексен, отправляйся опять в Киргизию, найди отряд Байтолгая, скажи: можем налет на колхозные стада подготовить. Обеспечат себя тогда на всю зиму, и еще останется… Только встретиться нужно, обсудить все как следует… Прошел хмель? Понял, о чем толкую?

— Понял, — мотнул головой Жексен. — Денег дай на дорогу.

— На дорогу дам, на вино не дам, — сказал Каражан и снова повернулся к Егору: — Свою работу бросай. Хватит сторожем быть. Просись на ферму, где овец породистых выводить собираются. Слышал про такую? Ее вот-вот откроют. Там работенка для нас…

— Какая еще ферма? — усмехнулся Егор. — Я и так на подозрении. Мусирали в глаза мне смеется: ни одному слову не верит.

— Знай, что упорный и терпеливый всегда увидит благоприятный конец начатого дела… Ты ему одно долби: на гоку больше работать не могу, не буду — только неприятности. За всеми не уследишь. Кто-то ворует, а я отвечай… Долби и долби… Слезу пусти, если получится.

— Ладно, попробую…

— На ферму пойдешь, не пожалеешь. Там такой заработок будет!.. Вот и все, — поднялся Каражан. — Ровно через десять дней встретимся опять… Сейчас жену позову, подаст нам поесть что-нибудь — что осталось…

17

Шли месяцы. Снежная зима сменилась теплой весной, снова зазеленели травы и деревья, зазвучали птичьи голоса.

Болатбек и Кадыркул сидели в тени яблони. Вечерело. На коленях у Кадыркула лежала раскрытая книжка с цветными рисунками. На них изображены были скачущие всадники, рассвет в степи и огромный белый конь с развевающейся гривой.

— Я и это могу прочитать теперь. Свободно… Хочешь? — с гордостью сказал Кадыркул.

И хотя Болатбек давно уже знал «Песню о Хасе-не», но всегда готов был слушать ее снова и снова.

— Читай, — сказал он Кадыркулу.

И Кадыркул, почти не запинаясь, очень торжественно и не без волнения начал читать.

— «Песня о Хасене», — провозгласил он.

Враги на аул напали в ночи,
И вот, не успев обнажить мечи,
Мужчины попали к злодеям в плен,
И с ними юный джигит Хасен.
Им руки связали;
В степной пыли
Они за конями врагов брели —
Родной аул остался вдали —
И даже глянуть назад не могли.
Какая страшная ночь была —
Кричали женщины: «О Алла!»
Но бросили их поперек седла,
Отторгнули от родных очагов,
От малых детей, седых стариков —
И вот они в логове у врагов.
Враги забрали много добра:
Упряжь, чаши из серебра:
Сабли, сверкавшие ярче лун…
Но им не попался конский табун:
Он на джейляу пасся тогда —
И миновала его беда.
Средь быстроногих, лихих коней
Был конь один — всех других сильней
Неукротимый, словно тулпар [17]
Хасен от отца получил его в дар.
Счастлив джигита того удел,
Который таким скакуном владел.
Его Ак-Башкуром Хасен назвал —
Ветер копыта ему подковал;
Ярко светились его бока
Цвета кобыльего молока;
Был горделив наклон головы,
А грива длиннее степной травы…
В ночь, когда был разграблен аул,
Слышал Башкур отдаленный гул,
И в гуле этом — как эхо средь скал —
Имя свое Башкур услыхал.
Голос Хасена сквозь тьму, сквозь ночь
Издалека призывал помочь.
В землю копытом вонзился он,
Ржаньем лихим разразился он
И, разорвав паутину пут,
Будто на крыльях, пустился в путь.
Тщетно кричал табунщик-старик:
Топот копыт заглушил его крик…
Вот Ак-Башкур у подножия гор,
Мчится по следу во весь опор!
И не успел наступить рассвет —
К стану врага привел его след.
На берегу полусонной реки,
Брошены пленники, как тюки;
Тихо Башкур меж телами идет,
Мерно бренча удилами, идет.
Вот он, хозяин, — Хасен-джигит,
Рядом с товарищами лежит.
Замер Башкур, шею склоня,
Будто он просит: «Сядь на меня!»
Шепчет печально Хасен в ответ:
«Сел бы в седло я, да силы нет —
Тело скрутили арканом мне,
Лучше бы стать бездыханным мне!
Нет, не достану я до седла,
Лучше бы смерть поскорей пришла!..»
Тут наклонился Башкур над ним,
Зубами вмиг аркан ухватил
И через речку перескочил
Он с тяжкой ношей прыжком одним.
Топот услышав, проснулся враг,
Ринулся вслед сквозь кромешный мрак —
За светлым пятном, за белым конем,
Сметая все на пути своем.
Но где им Башкура в степи догнать?!
Отстала в ночи захватчиков рать,
Устала и повернула вспять.
Башкур к рассвету в родной аул
Принес хозяина своего,
Топнул копытом, гривой взмахнул —
Словно просил: «Развяжите его!.,»
И, плечи расправив, Хасен молодой
Сказал:
«Не могу я мириться с бедой,
Пока земляки изнывают в плену:
Я вам, старики, в глаза не взгляну:
Мне стыдно на воле гулять, пока
Доля сородичей столь горька!
За их свободу пойду на бой —
Пожертвовать я готов собой…»
Но возразили ему старики:
«Силы твои невелики,
Ты еще молод, рука слаба,
Не принесет победы борьба.
Лучше со смертью зря не играть,
Лучше соседей в поход собрать…»
вернуться

17

Тулпар — сказочный крылатый конь в казахском фольклоре.

14
{"b":"174649","o":1}