– Прости меня, – снова сказала она. И повторила еще раз по-русски: – Прости меня…

– Сволочь! – взревел Клеско, как будто от боли, видимо, чувствительность момента подействовала и на него. – Прекрати! Где мои деньги? Мои камни! Я получу их, Елена, или ты сегодня же умрешь!

– Мы в любом случае умрем, не правда ли, Алексей? – сказала Клер.

На лице Клеско появилась злорадная усмешка.

– Да, – подтвердил он с довольным видом. – Хорошо. Все мы сегодня умрем.

И вдруг шквал оружейного огня обрушился на них из-за деревьев. Одна пуля попала Клеско в спину, так что он круто развернулся, в это же время во Льва выстрелили сбоку, несколько пуль просвистели мимо его лица.

– Сукин сын! – Клеско закричал от боли и ярости.

Клер схватила Валли за руку и потянула на землю, закрывая ее собой.

Лежа на земле под выстрелами, они не видели, как Лев и Клеско бросились в лес, в разные стороны, ища укрытия и отстреливаясь. Вскоре они исчезли за деревьями, и выстрелы продолжались, пока мужской голос не крикнул:

– Кончайте их! Женщины здесь.

Валли и Клер услышали шаги по крайней мере трех пар ног, бегущих по лесу за двумя русскими. Невдалеке раздалось еще несколько выстрелов – Клеско и Лев сражались за свою жизнь.

Кто-то подошел к Валли и ее матери, Клер все еще лежала, прикрывая Валли своим телом. Снова раздался мужской голос, совсем рядом. Валли подняла глаза и с удивлением увидела знакомое лицо человека, стоящего над ней. Он глядел на нее и усмехался, в руках у него был обрез. Он наклонился, взял пистолеты Валли и Клер и бросил из в кусты.

– Сестренка, – промурлыкал он, обращаясь к Валли.

Клер вопросительно взглянула на дочь:

– Валли? Кто…

– Его зовут Панама, – произнесла наконец Валли. – Он покупает и продает вещи.

– На самом деле не Панама, – сказал он, неожиданно из его голоса совершенно исчезли те уличные интонации, с которыми он всегда говорил. Теперь он был больше похож на копа. Он достал из переднего кармана удостоверение в кожаной обложке, открыл его, показав значок АТФ, и снова убрал. – Корнелл Браун, – представился он, широко улыбаясь Клер. – А вы, значит, Елена Маякова. Я очень давно ищу вас, Елена. Очень давно. Теперь Клеско вас больше не побеспокоит. Мои люди позаботятся о нем.

Если Браун ожидал какого-нибудь знака благодарности от Клер, ему пришлось разочароваться: она смотрела на него так, будто хотела убить.

– Пожалуйста, встаньте, – спокойно сказал Браун, – и давайте взглянем на ваши оставшиеся тайники. И не говорите мне, что камней больше нет. Я бы сразу узнал, если бы вы отделались от них, так что не тратьте мое время. Отведите меня к камням, сейчас же.

Под дулом пистолета Брауна, смотрящим ей прямо в лицо, Клер поднялась на ноги. Валли тоже встала и помогла матери подняться. Едва пошевелившись, Клер вскрикнула от боли и схватилась за живот.

– Мама? – Валли расстегнула ее куртку и обнаружила огнестрельную рану у нее на животе, одежда под курткой уже была красной от крови. – Мама!

– Давайте поторопимся, – сказал Браун, глядя на рану Клер. – У вас осталось не так много времени, Елена.

– Да пошел ты! – крикнула Валли.

– Ладно, – согласился Браун, приставляя дуло своего обреза ко лбу Валли. – Тогда покончим с этим сразу.

– Нет! – выкрикнула Клер. – Я отведу вас.

– Хорошо, – сказал Браун.

– Джоанна…

Браун посмотрел на Джоанну, неподвижно лежащую на снегу сзади него. Он пошевелил ее тело носком ботинка, она не отреагировала.

– Это уже не ваша проблема, мне кажется, – сказал Браун.

Клер притянула Валли к себе и поцеловала.

– Прости меня, – проговорила Клер.

– Двигайтесь, – приказал Браун. – Сейчас же.

Он пошел за Клер через лес, по направлению к берегу, Клер было очень больно, и она опиралась на Валли.

– Я один разобрался в этом всем, – поздравил Корнелл Браун самого себя, когда они шли через лес. – У всех были догадки о Елене Маяковой, но я один свел все воедино, и это отняло у меня чертовых пятнадцать лет. Что ты была беременна, когда настучала на Клеско и оставила маленькую Валентину в приюте. Что ты перебралась в США с помощью этого подонка Хатча. Конечно, я так и не смог выяснить, кто ты и где ты, Елена. Но вот сестренка, она мне помогла сделать этот последний шаг.

– Что значит – я помогла? – спросила Валли, но на самом деле она уже начинала понимать, о чем он говорит.

– Я получил документы о твоем удочерении, – самодовольно сказал Браун.

– Как? – удивилась Клер.

– Есть у меня источник, – ответил Браун. – Хороший. И я выследил тебя в городе. Елена не хотела показываться мне, но показалась бы девчонке, если бы та искала ее. – Браун обдумал это, глядя на Валли, которая уже обо всем догадалась.

– Папка с Брайтон-Бич, – проговорила Валли. – Письмо от матери…

– Какое письмо? О чем ты говоришь? – Клер пыталась ухватить нить разговора между ее дочерью и Брауном.

– Ох, мама. Прости, – сказала Валли, боль охватила ее. – Это я. Я все испортила. Я поехала в Брайтон-Бич, там был для меня конверт, и в нем лежали письмо и бумаги, и… все это была подделка?

– Подделка, точно, – хихикнул Браун. – И неплохая, правда?

Пока они втроем шли к пляжу, в лесу сзади снова раздались выстрелы, просто «бах-бах», как фейерверк вдалеке, непонятно было, кто победил.

– Я заставил малютку Софи – бедная маленькая Софи – украсть твое удостоверение, – продолжал Браун, – так что тебе понадобилось новое. Даже два места на выбор тебе предложил, но я знал, что ты выберешь Брайтон-Бич, потому что это русское место. Эта папка у меня была заготовлена и ждала тебя. А письмо от Елены – оно сильно тебя пробило, правда, сестренка? После того как ты начала искать Елену, мне оставалось только ждать, когда она покажется. И она в конце концов оказалась твоей американской матерью! – Он покачал головой и присвистнул сквозь зубы. – Никогда бы не подумал. Все это время она была рядом.

– А Софи? – спросила в волнении Вали. – Это ты убил ее?

Браун пожал плечами, как будто в решении убить Софи не было ничего особенного, просто очередной деловой ход.

– Помнишь, кто тебя в первый раз привел ко мне? Софи. Девчонку с зависимостью легко использовать как хочешь. Но ей стало недоставать компании, ведь вы ее вышвырнули, и она немного тронулась умом. Она собиралась прийти к тебе и донести о том, что я делаю, так что…

– Ты чертов придурок! – негодовала Валли.

Браун не обращал никакого внимания на ее злость. Он на минуту остановился и прислушался. Звуки выстрелов в лесу стихли. Он пошел дальше, подгоняя Валли и Клер. Клер было ужасно больно, кровь из ее раны капала на снег. Они вышли на берег залива Коклс, причал Хатчей остался далеко слева, чистые пески заповедника Машомак – справа.

– Где? – спросил Браун.

Клер с трудом подняла руку, указывая место, где начиналась каменная дамба. Все трое пошли дальше по песку, для Клер это было еще тяжелее. Браун, казалось, не замечал ее страданий.

– А знаете, чем я больше всего горжусь? – сказал он. – Тот камень – александрит. Я прикарманил его, когда наша команда АТФ ворвалась в дом Клеско в Санкт-Петербурге, давно это было. Я хранил его у себя шестнадцать чертовых лет – небольшая премия после выхода в отставку, а потом понял, что лучшим вложением будет поместить его в папку, Валли, чтоб твоя фантазия заработала. Жалко было, но оно того стоило. Как и фотография Клеско, злодея-психопата, чтобы добавить делу срочности. Конечно, я и представить себе не мог, что он сам тут появится, но это тоже хорошо сработало. Клеско по-настоящему заставил тебя шевелиться, так ведь? Надо было найти маму раньше него? – Браун снова хихикнул, невероятно довольный собой. – А кроме прочего, у тебя был телефон, который я тебе дал, – с GPS. Мои люди несколько недель сидели у тебя на хвосте, конечно, всегда на достаточном расстоянии, чтобы ты не заметила.

Когда они подошли к дамбе, Клер повернулась спиной к морю и пошла прямо к кустам всего в трех метрах от берега. Там лежал полузасыпанный песком стальной лодочный трос, ржавый от времени, когда-то он использовался на причале. Клер прошла от него еще три метра, опустилась на колени и начала разгребать землю. Земля была мерзлая, и копать ее было невероятно сложно. Клер дышала с трудом и была бледна, как привидение.