Литмир - Электронная Библиотека

И все же, все же: я верила, что могу это сделать! И, кажется, до сих пор верю. Нет – теперь уже точно верю!

– А конкретнее? – Павел все еще ждал и жаждал объяснений.

– Конкретнее…

Я вернулась в реальность. Волшебство испарилось, в сухом остатке осталось невнятное:

– Основное ощущение – если превращение началось, то остановиться невозможно. Все остальное неважно, ничто не имеет значения, тебя несет в стремительном потоке, и это такой драйв! Или кайф? Не подберу правильного слова.

– Ну, вот! А еще писательница! – Павел тихонько щелкнула меня по носу.

Я облегченно вздохнула:

– Как здорово, что ты можешь шутить!

– Чувство юмора – то, что отличает нас от животных.

Это было сказано с комической важностью.

– Не только чувство юмора. Вообще чувства! – поправила я.

– И у меня они есть, – шепнул он, обнимая меня крепче.

Чем еще хорош качественный человеческий секс – он позволяет хоть на время отключить разум, который тоже отличает нас от животных, но зачастую очень мешает наслаждаться жизнью.

7

Максимилиан Торн был парнем неглупым. Глупый не сумел бы построить прибыльный бизнес без всякого начального капитала, на одной лишь мужской привлекательности. Правда, помимо внешности, у Макса за широкими плечами были три года обучения в Сорбонне – потом мамочкины деньги кончились, и с мечтой о карьере специалиста по художественным переводам пришлось расстаться.

С полгода Макс болтался в богемной тусовке, ночуя то у одного приятеля, то у другого, перебиваясь эпизодическими заработками с модных показов и фотосессий. Потом он встретил свою первую «кормилицу», как цинично называл всех этих женщин про себя.

Ее звали Эмили, она была супругой директора художественной галереи и большой ценительницей античного искусства. Великолепного Макса она уже в день знакомства окрестила Аполлоном, а после первой же ночи добавила к этому лестному прозвищу собственническое местоимение «мой». Ее Аполлоном Максимилиан был больше года, пока накопления с денежных подарков не позволили ему сменить гардероб, квартиру и окружение.

Кормилицу Жозефину он подцепил в дорогом магазине обуви. Кокетливая супруга совладельца крупной юридической фирмы делала оптовую закупку туфелек к весеннему сезону, и в этом ответственном процессе ей необходима была экспертная мужская оценка. Вечно занятой супруг-юрист, как обычно, от похода за покупками уклонился, и Миксимилиан Торн, с одного взгляда оценивший ситуацию сквозь стеклянную витрину, галантно взял на себя сначала одну, а затем и все остальные функции мужа.

Многомесячная связь с неверной женой преуспевающего юриста позволило Максу наконец вылезти из долгов и открыть накопительный счет в банке.

Через полгода, оставив Жозефину рыдать над подаренным ей на прощанье роскошным портретом в стиле «ню», Максимилиан на все лето укатил в Сен-Тропе, откуда вернулся с кормилицей Натали. Потом были кормилицы София, Дайана, Розина и кто-то еще…

К своему тридцатилетию Макс понял, что почетная роль переходящего приза его утомила. Пора было закрепить спонсорские отношения законным браком. Максимилиан Торн сделал ставку на Ангелину Веймар – в свои пятьдесят четыре та была еще недурна и при этом богата и свободна.

На то, чтобы склонить Ангелину к замужеству, Макс потратил два года, бездну обаяния и моток нервов такой толщины, что хватило бы для установления телефонной связи с Луной.

Ангелина была избалованной, капризной, упрямой и своенравной, к тому же у нее имелась прескверная привычка садиться за руль подшофе. Все бы ничего, Макс был на диво терпелив и великодушен, но езда в пьяном виде увела его дорогую невесту мимо алтаря прямиком в царство Божие.

Новую невесту Максимилиан искал целый год. Дама ему нужна была одинокая, свободная от семейных уз и хорошо обеспеченная. Приятель Тео, соблазнившись обещанным вознаграждением, присмотрел подходящую особу в своем банке. Макс не поленился приехать на смотрины и понял, что – есть! Бинго! Наконец-то ему повезло.

Девчонка не была деловой – Тео ошибся словом. Она была деятельной, энергичной и при этом чувствительной. Трюк с котенком, подсмотренный Максом в каком-то фильме (только там была собачка), опять сработал, знакомство состоялось, и ближе к вечеру следовало его закрепить.

В целом разделяя теорию кристаллизации любви, выдвинутую в свое время французским писателем Стендалем, Максимилиан Торн опытным путем установил, что в двадцать первом веке период закрепления нежного чувства сократился с трех дней до нескольких часов. С учетом заметно облегчившихся нравов, вторую встречу с потенциальной подругой имело смысл провести в режиме комплексного мероприятия «ужин-романтическая прогулка-постель».

С того момента, как Анна помахала ему ручкой с порога Коммерческого Банка Лугано, Макс не упускал ее из виду. Девушка надолго застряла в магазине, но он терпеливо дождался ее выхода и мысленно поаплодировал удачной покупке: у милой дамы хороший вкус. И деньги у нее, по всей видимости, тоже хорошие – Макс знал, какие суммы красуются на ценниках в витринах луганских бутиков.

Хотя она и без денег была бы привлекательна…

Макс поймал себя на этой крамольной мысли, когда незаметно следовал за девушкой в обманчиво скромном сером плащике по улице, ведущей к набережной. В этой юной особе было нечто такое, на что стопроцентная мужская сущность Макса реагировала, как гвоздь на магнит. Хотя она не красавица, вовсе нет!

В закулисье модельного бизнеса, на грандиозных богемных пьянках и чопорных светских вечеринках Максимилиан Торн повидал красоток всех мастей и типов. Анна не была похожа ни на одну из них. Просто другая – и все тут, объяснить невозможно.

Впервые за много лет Максу был интересен не только успех, но и сам процесс его достижения.

По набережной, почти до полудня затененной близкой горой, девушка без спешки проследовала до отеля «Сплендид» и уверенно вошла в вестибюль. Макс выждал с четверть часа и тоже вошел. Смазливая пухленькая брюнетка за стойкой ресепшена, едва взглянув на него, зарделась. Макс понял, что эта крепость пала, не дожидаясь осады. Все нужные ему сведения он запросто выудил у брюнетки в режиме легкого флирта.

Девушку в сером плаще звали Анна Ливанова. Она остановилась одна в двухместном люксе с видом на озеро. Номер был заказан на двое суток и оплачен заранее. Гостья прибыла без багажа, но предупредила о предстоящей доставке покупок из модного магазина одежды. Проходя к лифту, она взяла со стойки иллюстрированный путеводитель и уже на ходу его развернула. На этом основании Макс предположил, что в отеле любознательная туристка надолго не задержится, отправится изучать окрестности сразу после того, как немного отдохнет и, возможно, переоденется.

Курьер с грудой коробок для новой постоялицы прибыл через несколько минут, Макс разминулся с ним в стеклянной вертушке входной двери. Можно было ожидать, что через полчаса-час девушка выйдет из отеля. Чтобы не упустить ее, Макс прогуливался по набережной вблизи «Сплендида».

Погода продолжала удивлять и капризничать, но по променаду прохаживались и другие стойкие любители свежего альпийского воздуха. На ярко окрашенных лавочках под старыми липами там и сям сидели пожилые господа с газетами – им пришлось быстро свернуть их, когда полил дождь.

Чертыхаясь и проклиная небесную канцелярию, поставившую под удар его стройный план, Макс заскочил в ближайший сувенирный магазинчик, купил первый попавшийся зонт и уже с ним вернулся на набережную. Приобретение оказалось неудачным: темно-синий снаружи, изнутри зонт был ярко-красным, что на фоне общей серости дождливого дня превратило Макса в весьма приметное цветное пятно. К тому же маскироваться под беспечного туриста в отсутствие настоящих представителей этого беспокойного племени стало гораздо сложнее. Да и присесть уже негде, так как скамейки под липами, на ветвях которых едва появились почки, моментально намокли, и красные доски заблестели корабельным лаком.

11
{"b":"174493","o":1}