Это был мой шанс выбраться.

— Хотел испугать, — сказал я, включив свет, выйдя из-за стены. — Тявкнуть из-за угла.

Она все еще была в полумраке прихожей. Уже ступив на порог, замешкалась. После паузы спросила озадаченно:

— Ты один?

— Один, — усмехнулся я. — Но дом окружен. Она закрыла за собой дверь, щелкнула «собачкой» замка. Сделав несколько шагов, вошла в полосу света.

Увидя ее на свету, я и не пытался скрыть изумления. Все лицо гостьи было в синяках. Собственно, все оно и было одним синяком. Где более светлым, где сгущающимся до черноты.

Внутри меня передернуло. Когда с женщиной сотворяют такое, душу не может не своротить. Кем бы женщина ни была, как бы ни провинилась.

— Хотел добавить? — по-видимому, с усмешкой спросила она. Определить усмешку можно было только по голосу На синем фоне мимика плохо просматривалась.

— Симпатичный у тебя макияж, — сделал я комплимент. — Кофе будешь?

— Буду. Тебе нравится?

— Смело, смело, — похвалил. — Чувствуется, что находишься в поиске.

Последнее мое замечание было явно бестактным. Гостья промолчала. Пройдя в комнату, села в кресло. Я убыл на кухню делать ей кофе.

— Случайно увидела тебя в окне. Решила зайти, убедиться, что не ошиблась, — объяснила она, когда я вернулся.

— Я так и понял.

— Почему дверь открыта?

— Тебя ждал.

Она пристально посмотрела на меня.

— Я действительно случайно оказалась в этом районе. И случайно увидела тебя в окне. Я глянул на завешенное шторами окно.

— Ты был на кухне, — перехватив взгляд, пояснила гостья.

— Макияж у тебя для ночных прогулок, — согласился я. — А в окна заглядывать нехорошо.

— Ты переехал? — спросила она.

Я подумал, что избрал не ту линию поведения. Следовало не корчить из себя насмешливого умника, а прикидываться незнайкой.

— Я здесь в гостях, — сообщил я. — Хозяева на время ушли. Дверь держу открытой потому, что могут в любой. момент вернуться.

— Кто хозяева? — Она оглядела обстановку

— Студенты.

Она усмехнулась. Действительно, откуда у меня — друзья-студенты. Но тему развивать не стала.

— Как раз завтра собиралась к тебе зайти. Я промолчал.

— Ты же разрешил мне прийти, если понадобится помощь, — то ли напомнила, то ли спросила она.

— Разрешил сначала позвонить, — напомнил и я.

— Я звонила. Автоответчик сказал, что ты будешь завтра в десять вечера. А тут увидела тебя…

— Раз пришла, говори. — Стоило выслушать ее легенду. Выяснить, чего от меня хотят.

— Помощь, как ты видишь, понадобилась, — заметила она.

Я пожал плечами. Некоторые приметы такой необходимости и впрямь были налицо.

— Знаешь, откуда это? — спросила она. И после паузы сообщила: — На меня наехали.

«Вот, значит, как», — мысленно усмехнулся я. Вслух спросил:

— Кто?

— Откуда мне знать? Я всегда была далека от дел мужа. От его компаньонов, всех этих бандитов и крыш. Ты не представляешь, как это унизительно. Они — выродки. И они били меня. женщину… — Она вдруг закрыла лицо руками. Изобразила рыдания, с которыми пыталась совладать. Я дал ей отыграть эпизод. Спросил:

— Чего хотели?

— Они требуют, чтобы я отдала им все, что у меня есть. Все, что осталось от мужа. Говорят, он им был должен.

Я сочувствующе качнул головой. Уточнил:

— И ты рассчитываешь на мою помощь?

— Больше не на кого.

— Я тоже далек от крыш и бандитов, — сказал я. — Уже давно.

— Но ты был в их мире. Знаешь их законы.

— И что?

— Мне нужен совет.

— Только совет? — удивился я. Искренне.

— Конечно. Неужели думаешь, что я позволила бы себе втянуть тебя во все это? Подставила бы человека, который не сделал мне ничего плохого?

— Как я мог такое подумать? Конечно, ты меня не подставила. Ни с мужем, ни с гостиницей.

— Прости. Хотела, как лучше. И думала не только о себе. Тебе же тоже нужны деньги. Хотела помочь.

— Спасибо, — усмехнулся я. — Значит, пришла за советом?

— Да. — Она и глазом не моргнула. Я обнаружил, что уже освоился с ее ужаснувшим поначалу обликом. И уже могу, худо-бедно, читать по ее мимике.

— Боюсь, что совет тебя разочарует. Она смотрела ожидающе.

— Обратись в милицию.

— Я так и думала. Это невозможно. Те ублюдки изуродуют меня.

— Пока только били? — проявил я вновь бестактность.

— Этого мало? Сказали, что если не отдам все или обращусь в милицию, то они… — Она опять отработала сцену рыданий. При этом не забывала текст: — Сказали, что сделают со мной такое… Даже слушать было страшно. Они все описали — в подробностях… Как будут издеваться. Все вместе… И ржали… А потом… — Она, насколько смогла, взяла себя в руки. Не то чтобы успокоилась, но рыдать перестала. Вполне сдержанно произнесла:

— Сказали, что после всего сожгут лицо и глаза кислотой.

— Все так говорят, — со спокойным участием сказал я. — Берут на испуг.

— Не знаю, как все. Но этим ничего не стоит сделать…

Если бы я не знал точно, что меня обрабатывают, я бы. наверное, поверил. И взволновался бы рассказом. Внешность рассказчицы подтверждала бы ее уверенность в том, что угроза будет исполнена.

Изображая на лице сочувствие, слушал с любопытством. Только смущала мысль: вряд ли сообщницу так разукрасили только для того, чтобы произвести на меня впечатление. Похоже, в банде имели место разногласия, которые разрешались немудреным образом. Лишний раз подтверждалась правдивость Котиного изложения.

— Какой совет ты хотела бы получить? — спросил я. Она внимательно посмотрела на меня сквозь щелки отекших глаз.

— Мне нужны деньги.

«Уже теплее», — подумал я. И заметил:

— Мне тоже.

— Поэтому я и пришла. Все, что осталось от мужа, я отдам. Жизнь — дороже. Но мне нужно как-то жить. Я уверена, что вместе мы сможем заработать.

— Как ты себе это представляешь? Если говоришь, что была далека от бизнеса.

Она надолго замолчала. Потом бесцеремонно спросила:

— Ты когда-нибудь помогал женщине раскручивать мужиков?

— Нет, — уверенно ответил я.

— Я слышала, что когда-то у тебя была подопечная, которую ты курировал.

— Кто тебе сказал?

— Не важно. Это так?

— Не так. Та девчонка уже была аферисткой. Я всего лишь советовал ей по мелочам.

— И мне посоветуй.

«Что- то не так, — подумал я. — Вряд ли банде всего лишь нужны советы отставного шулера. Сами горазды. Конечно же, собираются подставить».

— Что советовать? Каждая женщина может так работать. Только тебе вряд ли это подойдет.

— Почему?

— Потому что по-мелкому

— По-мелкому не подойдет, — задумчиво согласилась она.

— Вот именно.

— А если мужик — денежный? Можно и по-крупному. — Она глянула на меня пристально.

— Денежные — не лохи. С ними не развернешься.

— Ты думаешь? — синяя маска усмехнулась.

— Зачем я тебе нужен? — полюбопытствовал я. — Хочешь, чтобы дал наводку? Не дам. А подцепишь такого — управишься сама.

Она не ответила. Оценивающе разглядывала меня.

— Зачем я тебе? — повторил я вопрос.

— Такой мужик уже есть, — сообщила она. — Я его уже подцепила.

И тут меня осенило: они подбираются к Борьке. И вышли на меня. Рассчитывают, что я, оказавшись в безвыходном положении с Ольгой, предам друга. Помогу раскрутить его. И в квартиру эту гостья, похоже, явилась не случайно.

— И давно подцепила? — как можно беспечнее спросил я.

— Десять дней назад.

— Муж еще был жив, — заметил я значительно.

— Я не цепляла. Он сам пристал. «Ври больше, — подумал я. — Станет Борька тебя цеплять. У него от своей продыху нет».

— Точно денежный? — спросил я.

— Точно.

— И кто он?

Был уверен, что церемониться не станет. Сразу бухнет: «Твой друг». Все равно это выяснится почти сразу.

Настолько был уверен в ожидаемом ответе, что ответ, услышанный, привел в растерянность.

— Он страшный человек, — сказала она.