Девушка чуть отодвинулась, потрясенная таким быстрым и яростным ответом своего тела на ласки. Зрачки ее были расширены от недавнего возбуждения.

— Не отстраняйся, Кара, — тихо произнес Доминик. — Не бойся себя. Ты так откровенна в своих желаниях. Я давно не встречал такой неприкрытой сексуальности.

— Ты… не понимаешь… — Кара опустила глаза. — Я даже не знаю, что на меня нашло. Еще несколько минут назад я стеснялась войти к тебе, а потом так быстро позволила тебе делать… это. Обычно я куда более сдержанна.

— Значит, дело во мне, — самодовольно согласился Доминик. — Мне это чертовски льстит, дорогая.

Он повернул рычаг, выключая воду, затем протянул Каре большое махровое полотенце. И задумчиво добавил:

— Мне кажется, нам не стоит останавливаться на ванной комнате — в этом номере такая шикарная кровать!

Кара не успела ничего ответить, он подхватил ее на руки и отправился с ней в спальню. Девушка чувствовала себя утомленной, но едва он дотронулся до нее, снова безумно возбудилась.

Спустя некоторое время она осознала, что Доминик нежно обнимает ее за бедра, а сама она двигается, сидя на нем сверху. Влажное полотенце было отброшено на ковер, и Кара не помнила, когда это произошло.

Когда она уже уходила, Доминик остановил ее и поцеловал, резким толчком прижав к двери спиной.

Они условились встретиться и позавтракать немного позднее, а потом прогуляться по Санторини — острову, где судно бросало якорь для десятичасовой экскурсии. Этого времени должно было с лихвой хватить, чтобы осмотреть небольшую деревушку, расположенную на скалах. С веранды Кара разглядела, какого удивительного кремово‑розового цвета эти скалы. Прогулка обещала быть чудесной!

День был солнечным, поэтому Кара надела легкое пляжное платье, оголявшее плечи, и изящную шляпку, защищавшую лицо от палящих лучей. Пока они с Домиником спускались по трапу, она разглядывала его из‑под полей, вновь и вновь поражаясь его привлекательности. На нем была просторная майка и свободные шорты, оставлявшие неприкрытыми крепкие икры.

— Обычно во время экскурсии здесь предлагают дайвинг. Старый город полностью поглотило море, и увидеть его можно, только погружаясь под воду. Но я бы хотел показать тебе ту деревеньку, о которой рассказывал. Она называется Тера, и там нам никто не помешает хорошо отдохнуть. — Доминик смотрел на Кару вопросительно. — Добраться туда можно либо по канатной дороге, либо на ослах. Ты как предпочитаешь?

Девушка засмеялась:

— Ослы — это здорово. Но я выбираю фуникулер.

— Значит, отправляемся в Теру. Обещаю, ты не пожалеешь!

Деревушка оказалась красивым местом. Весь день Кара с Домиником бродили по запутанным узким улочкам, разглядывая прилавки с сувенирами. Доминик купил изящный золотой браслетик для спутницы. Кара попробовала протестовать, но он настоял на своем и сам застегнул вещицу на запястье девушки. Она подумала, что это тонкая цепочка будет напоминать ей о времени, проведенном вместе.

Ближе к вечеру они поужинали в маленьком ресторанчике, предлагавшем местные блюда, болтали без умолку, и смеялись. Кара чувствовала себя очарованной и очень счастливой.

Вернулись на корабль как раз перед отплытием и долго смотрели на удаляющийся берег и острые пики скал, отливавшие на солнце золотом и охрой. Кара чуть не прослезилась, глядя, как зеленая полоса острова тает в синеве моря. Она не ждала, что вчерашняя ночь, будет иметь такое чудесное продолжение, и ее сказочный сон продлится на один день.

Доминик заказал поздний ужин в номер, и после шампанского и омаров он и Кара предавались любви, танцевали на веранде под тихую музыку и снова возвращались в постель.

В последовавший день судно больше не делало остановок, взяв курс прямиком на Мальту. У Доминика, оказались какие‑то незаконченные дела, а потому Кара поднялась на палубу и заняла один из шезлонгов под огромным зонтом. Она погрузилась в роман, купленный еще до отплытия из Майами. Девушка скользила взглядом по строчкам, но едва ли понимала, о чем читает. После двух бессонных ночей веки сами собой смыкались. Жаркое солнце и шепот волн убаюкали Кару, и она проспала несколько часов подряд. Открыв глаза, она поняла, что солнце уже клонится к закату.

Кара поднялась и стала собирать вещи. За этим занятием и застал ее Доминик, подошедший, расслабленной походкой.

— Я думал, ты заперлась у себя в каюте и спишь без задних ног. Наверняка ты ужасно устала, и тебе не помешает вздремнуть. — Он обеспокоено нахмурился.

— Мне удалось поспать прямо здесь, в шезлонге, — улыбнулась Кара его заботе. — Похоже, я спала с самого ленча!

— Да, чуть не забыл. Тебе пришло сообщение по телеграфу. Я отправлял кое‑какие распоряжения из рубки, когда его прислали. Поэтому я взял на себя смелость доставить его адресату. — Доминик шутливо улыбнулся и достал из кармана помятый лист. — Кстати, это от Гила.

Кара взяла записку и бегло пробежала ее глазами. Затем задумчиво перечла заново.

— Он собирается встретить меня в Риме вместо Барселоны. Говорит, ему не терпится меня увидеть.

— Знаю. Я читал.

— Мы прибудем в Рим через два дня.

В ее голосе не было особой радости — наоборот, Доминик расслышал в нем разочарованные нотки. Это немного приободрило его. Сам он был разочарован не меньше. У них оставалось всего два дня. Так мало!

— Ты хочешь вернуться к нему?

— Я пока не решила, — ответила Кара.

— Будет глупо простить его.

Девушка повернулась к собеседнику:

— Мне почти тридцать, а я все еще не замужем. Время безжалостно, и я могу просто не успеть исполнить свои желания.

— Это не значит, что нужно хвататься за представившийся шанс, не подумав. Если ты выбираешь Гила, руководствуясь тем, что «на безрыбье и рак — рыба», то это глупо. Твой жених явно колебался и потому так поступил с тобой.

— Все верно. Но если у него и были сомнения, он успел все обдумать и принял верное решение. Я должна выслушать его точку зрения. От этого будет зависеть, состоится ли свадьба.

Доминик нахмурился. Вид у него был очень недовольный. Даже мысль о том, что Кара будет делить постель с Гилом, была ему противна.

— Да ничего от этого не будет зависеть. Ты давно уже все решила и обманываешь себя, что еще есть время подумать. Ты давно простила его! И сама себе в этом не признаешься, потому что тебе стыдно за свое малодушие. Но уж меня‑то обманывать не стоит, я не так слеп. — Он досадливо махнул рукой.

Чем больше они обсуждали Гила, тем мрачнее становилось лицо Доминика. Он понимал, что его злые слова — результат беспомощной ярости, которую вызывало одно упоминание о том, что Кара простит Гила и примет обратно. Он постарался взять себя в руки.

— Как бы то ни было, Гил сожалеет об ошибке, — произнесла Кара почти извиняющимся тоном и сама разозлилась на себя за это. — Прощу я его или нет, будет зависеть от… многого.

— Послушай меня, Кара. — Доминик взял ее руку в свою. — Вот что я думаю. Тебе совсем не обязательно принимать решение прямо сейчас и портить себе отдых. Впереди еще два дня и прекрасные Мальта и Сорренто. Пусть, твой бывший‑будущий жених не стоит между нами. Я сделаю так, что этот круиз станет твоим лучшим воспоминанием, не омраченным печальными мыслями.

— Ты уже сделал это, поверь мне.

Их взгляды скрестились, словно две шпаги. Казалось, вот‑вот полетят искры. Доминик почувствовал, как желание темной волной поднялось в нем, почти ослепляя. Они одновременно сделали шаг назад. Затем Доминик схватил Кару за руку резким движением и почти потащил за собой.

— Быстрее!

— Куда мы идем?

Он не ответил и стремительно направился к лифту. Еще через пару мгновений они оказались в его номере. Доминик толчком захлопнул дверь и прижал к ней девушку.

— Ты так посмотрела на меня там, на палубе… — прошептал он почти невнятно, прильнув к ней всем телом. — Вот чего ты хочешь, правда? И будь я проклят, если я тоже не хочу тебя до безумия!