— Один вопрос: кто или что находится в этой комнате?

Изящный рот приоткрылся, на лице Аянтсы отразились отчаяние и тревога.

— Там родители и предки Лозитина! Что бы вы подумали о том, кто захотел бы потревожить могилы ваших родителей?

— Мне говорили, что те, кто находится там, не мертвы в человеческом смысле этого слова, и мой долг требует, чтобы я выяснил, что это значит, — твердо сказал Мортон. — Это особенно важно в случае Лозитина, поскольку он в силах уничтожить Тьму.

Молодая ирска, видимо, покорилась, поняв, как много ему известно, потому что больше не протестовала. Мортон быстро открыл дверь, вошел и закрыл ее за собой.

Несколько секунд он неподвижно стоял на пороге и оглядывался вокруг.

Комната была большая. Занавески, ковры и драпировки почти полностью скрывали отливавший радужным блеском материал стен, пола и потолка. Обстановку дополняли мебель в стиле диамондианцев и несколько скрытых светильников.

На кушетках и креслах сидели еле различимые… призраки ирсков.

Это были немые светящиеся фигуры — восемь дилов и одиннадцать адил (“адила” значило “ирска-женщина” на ирском языке, “дил” — мужчина). Они выглядели мертвыми, и каждая фигура была прозрачной.

Это было похоже на сон. Тем не менее Мортон не колебался. У него была идея насчет того, что означало существование этих странных светящихся созданий, поэтому он направился к свободному креслу, поставил его напротив пожилого призрака-дила и удобно уселся.

“Я уверен, что светящаяся фигура из джунглей заговорила с Хоакином и попыталась получить от него ответ. Значит, эти существа могут контактировать с людьми”, — подумал полковник и громко сказал:

— Я глава правительства ирсков, и я хотел бы задать вам некоторые вопросы.

Последовало долгое молчание. Потом голова призрака медленно повернулась, и огромные прозрачные глаза взглянули на Мортона. Губы, до которых нельзя было дотронуться, раздвинулись. Из них не вырвалось никакого звука, но в уме Мортона зазвучал очень ласковый мужской голос. Он произнес:

“Если вы входите в наш круг, ваш двойник услышит то, что я говорю, и передаст вам мои слова…”

Мортон закрыл за собой дверь “комнаты предков” и долго смотрел на Аянтсу.

— Сколько в среднем живут ирски? — спросил он. Настроение молодой адилы снова стало враждебным.

— Все знают, что мы живем около пятисот диамондианских лет, — ответила она.

Мортон уже слышал эту цифру. Но он всегда старался проверять факты и источники информации. А срок жизни ирсков вызывал у него сейчас сильный интерес.

— Это очень много. Чем вы можете объяснить, что ирски живут так долго?

— Раньше благодаря Тьме мы находились в идеальном согласии друг с другом. Но в наши дни это согласие оказалось под угрозой. И нужно действовать очень быстро: в последнее время ирски начали умирать молодыми, едва дожив до ста тридцати лет. Все обеспокоены этим.

— Может быть, в этом виновата война, — рискнул высказаться Мортон. — Может быть, восстание вредит здоровью ирсков.

— Лучше война, чем рабство! — отрезала Аянтса.

— История свидетельствует, что ирски дружески приняли первых поселенцев-людей и помогли им.

— Эти чистые души ни на мгновение не могли представить себе, что их родная планета скоро будет захвачена людьми, — сурово ответила ирска.

Мортон был прагматиком.

— Как бы это ни случилось, это случилось. Теперь все должны научиться смиряться с тем, что уже существует.

— Это невозможно! — воскликнула Аянтса. Потом она спросила: — Вы оставались в этой комнате полчаса. Что вы узнали?

— Я узнал, — ответил Мортон, верный своему принципу всегда говорить правду, — что самая старшая из “живых после смерти” предков Лозитина — милая и непорочная Утеетенбораста и что она принадлежит всего лишь к пятому поколению его предков. Поскольку родословные ирсков обычно тянутся в прошлое по меньшей мере на миллиард лет, как получилось, что род Лозитина начинается только с нее? Вот почему я пришел сюда — мне показалось странным, что одна комната может вместить входящих в Тьму двойников всех предков ирска. Тут он замолчал, потом в тишине продолжил:

— Там находятся двойники предков всего за две тысячи лет. Как вы объясните это?

— Тьма появилась две тысячи лет назад, — просто ответила Аянтса.

Такая возможность уже приходила Мортону на ум, и все же подтверждение, услышанное от Аянтсы, удивило его. Итак, это существо кем-то создано… “Только этого нам не хватало, — подумал Мортон, — еще одна огромная сила, способная изготовить что-то, обладающее такой гигантской мощью, как эта штука там наверху”.

Он собрался с силами и продолжил:

— Еще два вопроса. Во-первых, почему эти двойники находятся здесь, а не на своих местах в магнитном поле?

— Десять лет назад, когда мой народ в конце концов поднял восстание против своих угнетателей-диамондианцев, многие из тех, кто не восстал, как Лозитин, забрали двойников своих родственников из Тьмы, чтобы уберечь их от ее влияния, потому что Тьма могла повредить их в своем беспокойном самостоятельном развитии, — нехотя ответила Аянтса.

— Второй вопрос: где Оружие Лозитина? — продолжал Мортон.

— Его хранит двойник Лозитина, — медленно сказала ирска.

— Вы хотите сказать… он там? — воскликнул Мортон, указывая на комнату, откуда только что вышел. — Я только что видел его двойника?

— Конечно, нет…

Она вдруг замолчала. Было похоже, будто что-то в тоне Мортона внезапно убедило ее. Аянтса отвернулась от полковника, скользящими шагами подошла к двери в комнату предков и осторожно открыла ее одним щупальцем.

Вдруг Аянтса замерла на месте, потом покачнулась. Будь она человеком, Мортон решил бы, что она пошатнулась и едва не упала в обморок. Но Аянтса собралась с силами, отвернулась от двери и опять подошла к Мортону.

— Можете вы поговорить с ним? — спросил полковник. — Мне он не захотел ответить.

— Нет, он не принимает сообщений.

— Если Оружие не под охраной двойника Лозитина, то где оно может быть?

Аянтса не имела об этом ни малейшего представления и, кажется, была в шоке.

— Я чувствую, что случилось что-то ужасное, но что, я не знаю, — сказала она с безумной тревогой в голосе.

Мортон, который чувствовал то же, что она, и, кроме того, ощущал, как уходит время, поблагодарил Аянтсу, попрощался с ней и ушел.

Через несколько минут он посадил свой вертолет на крышу дворца. Чтобы дойти до своего кабинета, он потратил почти столько же времени, сколько на перелет из Нусеа в Новый Неаполь.

Одиннадцать часов. Наконец-то.

Пока Мортона вводили в кабинет его превосходительства, полковник еще раз вспомнил, что только рядовые сотрудники Комиссии, сержанты и он сам со своими подчиненными, занимавшие райские уголки в задней части дворца, могли хорошо спать по ночам в этом здании, стоявшем на берегу моря.

Напомнило ему об этом то, что его превосходительство выглядел так, словно не выспался: он постоянно тер глаза.

О Мортоне было доложено, дверь за ним закрылась, и полковник стал ждать, пока человек, сидящий за письменным столом, заметит его: хозяин кабинета был, похоже, поглощен работой над каким-то документом. Мортон воспользовался вынужденным ожиданием, чтобы рассмотреть Великого Человека.

Лицо хозяина кабинета было длинным, очень бледным и умным (“изысканное”, подумал о нем Мортон). Глаза слегка прищурены, губы приоткрыты, темно-каштановые волосы едва начали седеть на висках. Когда Мортон за несколько месяцев до этого дня познакомился с ним, то решил, что ему лет пятьдесят. Хозяин кабинета был по происхождению француз и звали его Поль Лоран. Это был чрезвычайный посол Земной Федерации на Диамондиане и глава Комиссии по Переговорам.

Мортона удивило и заинтересовало при знакомстве с послом и беспокоило до сих пор одно обстоятельство: когда полковник впервые увидел Лорана, ему показалось, что он уже знаком с послом и где-то видел его раньше.