Ветер надул паруса, которые взмыли к проплывающим по лазурному небу белым облакам. Стивен обнял Патрицию за талию и прижал к груди. Они стояли на палубе, и ветер дул им в лицо, развевая золотистые волосы Патриции. Им надо было еще многое сказать друг другу, но сейчас молодыми людьми владела только любовь.

Томас и Барбара с капитанского мостика улыбались, глядя на влюбленных.

— Кажется, ты права, Бэб, — признался Том с усмешкой. — Похоже, в нашем роду скоро будет еще одна свадьба.

На щеках Барбары обозначились ямочки, и она взяла его под руку.

— Я никогда в этом не сомневалась.

— Капитан, какого курса придерживаться? — крикнул Том.

Стивен еще крепче обнял Патрицию, и она заглянула в его синие глаза. Он коснулся ее губ легким поцелуем, прежде чем прозвучал его громкий ликующий голос:

— Полный вперед, мистер Сазерленд! Мы возвращаемся домой, в Виргинию!

Церковь Святого Иоанна Ричмонд, Виргиния

23 марта 1775 года

Массачусетс готовился выступить против британцев. Весь день члены парламента спорили о том, стоит ли им поддержать уже восставшие колонии. По словам лучшего оратора Патрика Генри, Виргиния должна была последовать примеру других колоний. Никто из присутствующих не сомневался, что Патрик Генри сделает сегодня решительное заявление. — Господа, — начал он, обращаясь к членам виргинского парламента, — наверное, никто, как я, не ценит столь высоко патриотизм, а также компетентность достопочтенных джентльменов, которые адресуют вам это послание…

Звучный голос Генри был слышен через открытое окно на улице, где сидела в экипаже рядом с мужем Патриция Керкленд. Стивен держал ее за руку, внимательно слушая речь.

Напротив с серьезными лицами сидели Томас и Барбара Сазерленд.

Стремление к свободе охватило весь народ, и вскоре вспыхнувшее пламя заставит сражаться соседа против соседа, сына против отца.

В выборе Керклендов можно было не сомневаться. Люди в экипаже были полны решимости. Патриция нахмурила свой прелестный лоб, и ее рука непроизвольно скользнула вниз, защищая слегка округлившийся живот. Она носила ребенка Керкленда, которому суждено было родиться в разгар конфликта.

Патриция беспокойно посмотрела на суровый профиль мужа. Стивен повернулся и, увидев смятение в ее глазах, смягчился. Он накрыл своей ладонью руку жены, лежащую на ее животе.

— Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая? Или наш сынишка доставляет тебе неприятности?

Патриция улыбнулась. Это была лучистая улыбка любящей женщины. Что бы ни случилось в будущем, Стивен всегда будет рядом.

Ее зеленые глаза сияли любовью, когда их руки переплелись.

— Со мной все в порядке, Стивен, и с твоим сыном тоже. Кажется, этот маленький мятежник беспокоится, что война кончится, прежде чем он успеет родиться.

Стивен рассмеялся и обнял ее за плечи.

— Я думаю, мы сотворим настоящего патриота, Тори.

Патриция удовлетворенно откинулась назад, а Стивен повернулся, прислушиваясь к страстному голосу Патрика Генри:

— Некоторые могут без конца призывать к миру, но мира нет. На самом деле война уже началась! Ветер с севера скоро донесет до наших ушей лязг оружия! Наши собратья уже на поле боя! Так почему же мы медлим? Чего вы хотите, джентльмены? Неужели вас устраивает жизнь в цепях и в рабстве? Боже упаси! Я знаю, не все готовы к борьбе, но мой выбор — свобода или смерть!