Земля содрогнулась, когда великаны неуклюже выпрямились. Их вырезанные из дерева и украшенные полированной медью морды были изготовлены в угоду богам: рычащая морда волкодава в честь Гехеба; хитрый загадочный шакал, любимый Джафом; надменный жестокий сокол Пхакта. Воины Разетры и Ливары с благоговейным ужасом смотрели, как эти механизмы подняли громадные каменные булавы и сделали первые шаги к полю боя. Многие обратили внимание, что боевых скорпионов нигде не видно. Как и их покровитель Сокт, хитроумные машины тайно ускользнули ночью, оставив за собой только горки обожженного песка.

В ответ на передвижение боевых машин послышался рев в юго-восточной части лагеря — живые боевые машины разетрийской армии подняли свои бронированные морды, словно кидая вызов далеким гигантам. Громовые ящеры были созданиями массивными, горбатыми, с лапами толщиной в три ствола и мощными хвостами с наростом на конце, напоминающие булавы. Ранним прохладным утром звери были вялыми, несмотря на то что спали на песке, согретом теплом нескольких десятков костров. Их укротители, худощавые и проворные люди-ящеры из южных джунглей, заставляли их подняться, тыкая длинными, похожими на копья палками, и забирались в паланкины из дерева и холста, установленные на бронированных спинах зверей. Люди-ящеры, толпившиеся вокруг здоровенных родичей, переговаривались на своем шипящем, щелкающем языке. Некоторые бахвалились окровавленными черепами, завоеванными во вчерашнем сражении, и приглашали сотоварищей попробовать трофеи на вкус, лизнуть их темными раздвоенными языками.

И едва первые лучи солнца показались из-за горизонта, из центра лагеря послышалось пение множества рогов, и пехота тронулась с места. Передовая линия боевых порядков, двадцать тысяч человек, разделенных на десять полков, растянулась почти на пять миль с севера на юг. Наступали под бдительными взглядами командиров-аристократов; грозные окрики предводителей колонн тоже подгоняли воинов. Кавалерия двигалась следом за ними: восемь тысяч легких кавалеристов, пять тысяч тяжелых и две тысячи колесниц — да еще в придачу двадцать тысяч резерва и вспомогательных войск. Позади них, вздымая густые клубы пыли, двигались огромные боевые машины Ливары и ревущие громовые ящеры Разетры, а самой последней шла разноцветная процессия жрецов: слуги Птра и Гехеба, Пхакта и Неру и даже жрецы Тахота-Ученого в сверкающих одеяниях из меди и стекла.

Армия Востока маршировала к месту сражения, и восходящее солнце светило им в спины, а ночные тени отступали перед ними.

Нос небесной лодки нырял вниз и снова поднимался вверх, пока солнце нагревало воздух над пологими барханами, и Рак-амн-хотеп порадовался, что не поддался искушению хорошенько позавтракать перед полетом. Хекменукеп рядом с ним раскачивался, как пальма во время грозы, и передавал распоряжения своим сигнальщикам с такой же легкостью, как если бы отдыхал в палатке в лагере. Царь Разетры так вцепился в поручни, что побелели костяшки пальцев, и поклялся себе, что не опозорится перед ученым коллегой.

Десятки ливарцев толпились на палубах небесной лодки, парившей в высоте позади наступающей армии. Четыре команды сигнальщиков стояли вдоль поручней, крепко сжимая бронзовые диски отражателей и периодически оценивая угол палящего солнца. За ними посередине палубы сидели, скрестив ноги, лучники. Они болтали, играли в кости, но луки лежали так, чтобы их можно было тотчас пустить в ход. На корме, окружив сложную систему рулей небесной лодки, две дюжины юных жрецов распевали заклинания, обращенные к духам воздуха, которые удерживали судно в небе. На востоке, довольно далеко от наступающей армии, виднелись остальные небесные лодки Ливары — семь величавых кораблей, отбрасывающих длинные тени на землю.

Двумястами футами ниже союзная армия уверенно маршировала через равнину в сторону противника. На таком расстоянии Рак-амн-хотеп не слышал ни грохота, ни лязга, и это только усиливало его беспокойство.

— Я чувствуя себя здесь зрителем, — произнес он, обращаясь в основном к себе, и глянул на Хекменукепа. — Ты уверен, что все получится? А если войско не сумеет прочитать наши сигналы?

Царь Ливары снисходительно улыбнулся Рак-амн-хотепу.

— В каждом полку имеется сигнальщик, — сказал он так, словно утешал взволнованного ребенка. — Мы несколько столетий совершенствовали эту систему и тщательно проверили ее на учениях. Она не подведет.

Рак-амн-хотеп задумчиво уставился на ливарского царя.

— А сколько раз вы использовали ее в настоящем бою? — спросил он.

Уверенная улыбка Хекменукепа погасла.

— Ну… — начал он.

— Вот этого я и боялся, — проворчал царь Разетры и мельком подумал, не попросить ли Хекменукепа высадить его на землю, к остальной армии, но если отдавать приказы и с земли, и с воздуха, значит, только увеличивать риск все перепутать. Нахмурившись, он снова переключил внимание на поле боя внизу и попытался разобраться в диспозиции противника.

Отсюда армия Узурпатора выглядела как значки на карте. Отряды одетых в синее лучников Зандри образовали неровную линию примерно в пятидесяти ярдах перед внушительной стеной копейщиков, закрепившейся на торговой дороге и полукругом растянувшейся больше чем на четыре мили к югу. По числу полков войско противника им уступало, но каждый полк по отдельности был больше, чем в армии союзников: пять шеренг против трех. Царь заметил также немало воинов в резерве, они усиливали вражеский центр и правый фланг. Насколько он мог судить, объединенные силы Узурпатора превосходили пехоту союзников больше чем на двадцать тысяч человек. Большие отряды нумасийских легких кавалеристов расположились на обоих флангах, а за барханами вдоль левого фланга стоял большой отряд тяжелой кавалерии. Еще два каких-то формирования располагались в тылу войска Узурпатора, но их скрывал туман, поднимавшийся от фонтанов. Колесницы, предположил царь, а может быть, катапульты.

— Семьдесят, а то и восемьдесят тысяч, — проговорил Рак-амн-хотеп. — Похоже, отвлекающий маневр Ка-Сабара оказался не таким успешным, как мы надеялись. Должно быть, здесь собрались все, кто способен сражаться, из Кхемри, Нумаса и Зедри. — Он перегнулся через поручни, еще внимательнее всматриваясь в армию врага. — И по-прежнему никаких палаток, как в свое время под Зедри. Так где же Узурпатор и его бледнокожие чудища?

Хекменукеп подумал:

— Возможно, спрятались в тумане, окутывающем фонтаны.

— Возможно, — согласился Рак-амн-хотеп. — У Зедри он появился в самый последний момент, когда армия была на грани поражения. Может быть, и тут он надеется обойтись силами одного только войска. — Царь скрестил на груди руки и нахмурился, глядя на вражескую армию. — Нет. За этим скрывается что-то еще, но я никак не пойму, что именно.

Хекменукеп подошел к царю Разетры и довольно долго обозревал равнину. В конце концов он спросил:

— А где тела?

— Тела?

Ливарский царь обвел равнину рукой и произнес:

— Ведь это тут ты вчера сражался с вражеским авангардом, верно? И говорил, что с обеих сторон были сотни убитых.

— С их стороны больше, чем с нашей, — поправил его Рак-амн-хотеп.

— Так что случилось с телами? — повторил ливарец. — Равнина должна быть просто завалена раздувшимися трупами. И где стаи стервятников? Ничего такого нет.

Рак-амн-хотеп задумался.

— Вот оно! — воскликнул он в конце концов. — Да, так и есть! Нагаш воспользовался своим проклятым колдовством и оживил мертвых… — Он обвел поле боя взглядом и добавил: — Должно быть, он отвел их в туман, чтобы не пугать живых.

— Почему бы просто не похоронить их там, где они пали? — удивился Хекменукеп. — Тогда они могли бы просто выскочить позади нас, когда мы начнем наступление.

Разетрийский царь покачал головой:

— Земля слишком каменистая. Кроме того, отсюда мы увидели бы, что она перекопана. — Он снова вгляделся в диспозицию противника. — Смотри. Они укрепили свои ряды в центре и справа, а левый фланг оставили относительно слабым. Они хотят, чтобы мы бросили основные силы на левый фланг, потом они будут отступать, заманивая нас вперед, и затем начнут контратаку тяжелой кавалерией, чтобы нас остановить. Тогда наш правый фланг окажется слишком слабым, растянутым и готовым для их контратаки с юга. — Рак-амн-хотеп показал на барханы позади правого фланга противника. — Мертвецы ждут там, в песках, — объявил он. — Вот что запланировал Нагаш, могу поклясться жизнью.