— Пожалуй, что могу, — вздохнул я. — Только боюсь навлечь на вас беду. Ту самую, в какой я нахожусь сейчас сам.

— Ничего, переживу! — ответил Лисак Павлович. — Давай рассказывай.

Помолчав немного, я поведал ему всё, что услышал от старого фельдшера. Во время моего рассказа Лисак Павлович кивал головой и одни раз даже закрыл глаза. Когда я закончил, воцарилось долгое молчание.

— Вот теперь вы знаете всё, — сказал я.

— А что это за человек? С таким духовным потенциалом людей просто не может быть?! — посмотрел шаман на меня вопросительно.

— Это не моя тайна, поэтому простите, поведать её я вам не могу.

— И не надо. Важно, что сила его с тобою присутствует. Это главное, — сказал Лисак Павлович. — Ты, я надеюсь, Коле Кинямину ничего про маячку не сказывал? — спросил он меня, вспомнив о моих намерениях.

— Нет, конечно! Это он мне про неё больше рассказывал.

— Вот и хорошо! А теперь слушай, что я тебе скажу: всё, что поведал тебе фельдшер из Нарыма, правда, Гера. И зря, что ты до конца в его рассказ не поверил. Может поэтому и живой остался. Шаманское прикрытие тебя бы не спасло, — взглянул он на висящий на моей шее медвежий клык. — Тебя прикрывает сила того, о ком ты предпочитаешь молчать. Откуда он взялся и как ты с ним познакомился, меня не касается. Не будь его, тебя бы уже не было. Но запомни, сила мёртвого сложена из множества, а тебя прикрывает один.

— К тому же, он тоже погиб, — сказал я со вздохом.

— Погиб? Я не вижу его мёртвым. Ну да ладно, считай, что погиб! Я вот к чему: похоже, ты не посвятил этого человека в то, о чём только что мне поведал. Иначе всё могло сложиться не так. И помощь тебе не нужна была бы. У него сработала интуиция, что ты можешь оказаться в опасности. И он тебя на всякий случай прикрыл. Но сейчас этого мало. Почему ты не рассказал ему про то, что услышал от фельдшера?

— Потому, что не поверил ему. Посчитал, что нападение медведя на него было случайным.

— Запомни, случайностей в жизни не бывает. Везде присутствует скрытая закономерность. Просто сложно её уловить, — поднялся из-за стола Лисак Павлович. — Пойдём на улицу, нам сейчас нужен огонь. Огонь всегда защита от тёмных. Поэтому, все серьёзные разговоры должны вестись у огня.

Мы вышли из домика и направились к речке. На яру недалеко от воды нас ждал разгорающийся костёр.

— Ты, Петя, ступай домой и ложись спать, — посмотрел на своего племянника хранитель духа. — А ты, Георгий, садись и слушай.

— Можно мне один вопрос? — обратился я к шаману.

— Конечно! — кивнул он.

— В чём заключается защита, о которой вы только что говорили?

— Во-первых, — обратился ко мне Лисак Павлович. — На «вы» не стоит! Мы должны стать с тобой единым целым — так надо. И, во-вторых, «вы» всегда притягивает к себе силу тёмных. А защита заключается в том, что дух мёртвого о тебе знает, но не может тебя точно вычислить. Ты из его, если можно так сказать, поля зрения исчез. До прикрытия он тебя видел и чувствовал, но ты тогда был не опасен. Сейчас твои намерения изменились, и он это знает, но найти тебя стало чрезвычайно трудно.

— Он живёт в сознании медведя, это дух? — задал я ещё один вопрос.

— Отнюдь нет. Его место в потустороннем мире. Но он может в любой момент вселиться в нужного медведя. В того, который ближе к тебе. И таким образом материализоваться. Беда в том, что ты, поиском кургана с идолами сам себя ему откроешь. Идолы, которых на самом деле надо уничтожить, являются для тебя приманкой. Тут-то дух мёртвого тебя и накроет.

— Что же мне делать? С одной стороны надо, а с другой — нельзя, — спросил я его.

— Есть выход, но мне придётся пообщаться с духом реки. Если Юган-Ики придёт к тебе на помощь, всё решится.

— А если он откажется мне помочь? — спросил я шамана.

— Не должен, — подумав, сказал Лисак Павлович. — Ты показал себя как друг. В том, что получишь от него поддержку, я уверен. Главное, не суетись. Приедешь в Угут, ни на какую охоту не ходи. Вообще в тайгу ни шагу! Понял?

Я молча кивнул.

— Займись работой. Приводи в порядок свой дом, читай книги и жди меня. Я приеду к тебе в середине марта. В Угуте купишь женский платок. Запомни: на чёрном фоне должны быть красные цветы. Наш платок, который любят носить хантейские женщины. Когда приеду, этот платок должен быть у тебя под рукой. Чтобы не искал. Появлюсь я в четыре утра. И ещё: твой «Буран» должен быть заправлен, на нарте закрепишь канистру с бензином для дозаправки. Литров двадцать хватит. В Угуте никто не должен знать, что я приеду. Появлюсь ночью, в темноте вместе и уедем. Вернёшься назад один. Всё понял? — спросил меня хранитель духа.

— Всё, — кивнул я головой.

— А теперь я тебе расскажу одно старинное хантейское предание. Его знают только некоторые шаманы. В основном, потомки северных родов, — пошевелил палкой горящий костёр Лисак Павлович.

— Случилось это очень давно, — начал хранитель своё повествование. — Как говорит легенда, несколько десятков тысяч лет назад. Тогда, когда здесь в Сибири леса росли только вдоль рек, а все остальные просторы занимали широкие холодные степи. Моховых болот тогда не было. Везде росли одни только травы и мелкий кустарник. На тех пастбищах паслись табуны диких лошадей, бизонов, туров, огромных оленей и мамонтов.

«Это уже не легенда, — подумал я про себя. — А научный экскурс во времена плейстоцена».

— Людей на этой земле, — показал вокруг себя рукой рассказчик, было очень мало. В основном здесь обитали лохматые мангики и «тунгу».

— Мангики, я знаю, кто такие, а что из себя представляют «тунгу»?

— То же лохматые, но небольшого роста. Их сейчас очень мало. И живут они в наше время, в основном, в горах. За Енисеем на плато Путорана и далее на восток. Знаешь, кто такие неандертальцы?

— Конечно! — удивился я вопросу.

— Скорее всего, это и есть «тунгу». И вот однажды далеко на севере, — продолжил свой рассказ Лисак Павлович, — разгневанный Номи Торум сумел разжечь небо. Зачем он это сделал, никто толком не знает. Но есть одно полузабытое предание, в котором говорится, что божество сильно обиделось на переселившихся на Землю с одной из звёзд небесного Лося** людей. Те люди далёкого прошлого поставили свои юрты под Полярной звездой. Вот над их жилищами и стало гореть небо. Несколько лет пылали северные небеса. Сколько ни пытались люди далёкого прошлого их погасить, так у них ничего и не получилось. Тогда часть из них ушла под землю. А другая стала переселяться на юг, на суровые и холодные просторы Сибири. Но земли эти были уже заняты: дикие злобные «мангики» и низкорослые, но очень сильные «тунгу», встретили переселенцев враждебно. Началась долгая и упорная война. В этой тысячелетней войне победили люди «далёкого прошлого». Они были сильнее своих противников вооружением и организованностью. И вот, пришельцы дошли до далёких южных гор. Вся Сибирь теперь стала их краем — новой родиной. Лохматые же люди вынуждены были уйти в горы, в пустыни и под землю. Они и сейчас там живут и редко попадаются на глаза. Шли тысячи лет, «люди далёкого прошлого» научились разводить лосей и оленей, они приручили лошадей и даже мамонтов. На всей Земле был тогда один язык. Тот язык, который их предки принесли с собой с одной из звёзд. Тебе известно, Гера, какой на Земле язык самый древний? — прервал хантейский шаман свой рассказ.

— Говорят, что древнееврейский, во всяком случае, так утверждают сионисты, — засмеялся я.

— Зачем ты мне про психически больных напоминаешь? Говори, знаешь или нет?

— Наверное, санскрит? Так доказывает наука.

— Санскрит мёртвый язык, он не в счёт. К тому же, от какого языка он происходит?

— От древнерусского, — сдался я. — Из него и вышел санскрит и древнеиранский и языки европейские.

— Хитрец же ты! Меня провести захотел? Только тот является настоящим шаманом, который владеет серьёзным знанием. Тогда он способен понимать духов. Духи очень мудры. Чтобы с ними общаться, надо многое знать, — прочёл мне короткую лекцию Лисак Павлович. — Теперь ты понимаешь, о каком языке идёт речь?