Скрипя зубами, я сидела, вся по уши белая от пыли. Со стороны - чистой воды умертвие. А рядом - такая же, но более спокойная, Шакки. И в глубине души я ей завидовала: такое спокойствие сохранять – дорогого стоит, жаль, что его не продают на развес. Запаслась бы лишним килограммом на будущее. Пригодилось бы оно мне.

- Где можно спрятать громоотвод, не унося его дальше храма? – вслух спросила я, вопрошая скорее пустоты – от небес ответа ожидать не приходилось: ещё бы, я же бог в Годвилле, а раз я здесь, то никого Там быть не может. Вот досада. Я бы не отказалась от ещё одного божества, желательно персонального и благожелательно настроенного, но на горизонте у меня пока только годвилльские монстры, да монахи, которые свой долг святой исполнять не желают.

Нахмурившись, я обернулась к Шакки.

- Слушай, а нельзя ли этот громоотвод чем-нибудь заменить? – настороженно спросила я у девушки, и та наградила меня взглядом, полным возмущения.

- Может тебе хватит чудить? – с упреком проговорила девушка, буравя глазами. – Или ты этим от Кирилла заразился?

Хотелось ей сказать: «Нет, на голову ушибленный, с рожденья», - потому что везло мне как утопленнику: только этим я могу объяснить то, что именно мне довелось угодить в виртуальность. И ладно бы в своем нормальном теле – это было бы не так обидно, даже спокойнее было бы… А так: приходится играть в добросовестного подростка с кучей комплексов и тараканов (хотя, во мне самой детство ещё не отыграло).

Пока думала, невольно принялась чесать подбородок – почесала в итоге и его, и руку.

«Стоп», - с недоумением погладила пальцем кожу – место, где раньше была гладкая кожа, начинала покрывать небольшая, но ощутимая (особенно для девушки) ЩЕТИНА.

Нет, мне Кирилл, конечно, говорил про неё (да и нащупать её я уже успела), но за время треволнений я про неё как-то подзабыла… А потому была неприятно удивлена – попробуй-ка привыкнуть за пару дней к щетине, особенно, если ты девушка.

Настроение стремительно падало: нет, надо решительно что-то делать, пока пребывание в пацанячьем теле меня окончательно не добило. И начать исправлять ситуацию нужно прямо сейчас, прямо с воскрешения Брыся!

А потом уже на пару с Кириллом выясним, как выбраться отсюда, а там… Мое родное тело! Мое нормальное, женское тело!

И ведь я бы уже могла давным-давно воскресить саблепузого тигра, и шла бы с Шакки к кабаку, где мы договорились встретиться с Кириллом. А вместо этого я вынуждена лазить по обшарпанной зале, возиться в куче хлама и взамен – НИЧЕГО. Словно весь мир ополчился против меня, желая сделать все, что угодно, лишь бы жизнь медом не казалась. Пока у него это получалось. Проклинать окружающих я уже научилась. Но вот ломаться я не собираюсь – выстою. Назло.

Жаль, что никаких металлических шестов под рукой нет – хотя, с другой стороны, молитв и заклинаний, для воскресения Брыся у меня нет, а в существование специального учебного пособия по основам воскрешения я не верю. Не бывает легких путей, так что и надеяться на них не стоит.

«Значит, придется какого-нибудь монаха взять в заложники, либо выпытать секрет, для чего опять же нужен монах…».

Девушка тем временем наблюдала за мной так, будто я была пациентом в учреждении с рубашками нестандартных фасонов, причем, судя по взгляду, диагноз мой настолько тяжел, что лучше мне его не слышать.

Словом, чем скорее я придумаю, что нам делать, тем лучше для меня же будет: на меня перестанут смотреть как на психа.

«Вот, где бы я стала прятать громоотвод, чтобы всякие нехорошие личности его не сперли?» - вопрос не лишенный смысла, и если пойму логику монашков, то и ответ найду, а там уже и сам громоотвод вызволять начну… Думать о том, что без заклинаний и молитв громоотвод, как и золото и чаша – бесполезный хлам, я не стала: нельзя терять надежду, что все удастся. Некоторые проблемы имеют свойство решаться своим ходом, самостоятельно.

Человеческая логика мне подсказывала, что спрятать могли куда угодно, хоть на куполе прикрепить в качестве антенны – от этой идеи я весело фыркнула: представляю себе «Годвилль TV» и «Годвилль.FM», да и монахи, скучковавшиеся вокруг телевизора – зрелище в высшей степени забавное.

Но то – логика человеческая, а в игре иной раз она не работает (пока не появились мы с Кириллом), а значит хоть какие-то подсказки или закономерность должны сохраниться. Не может так сразу отмереть привычный алгоритм, особенно в игре! Вот где хранятся все самые важные артефакты и сокровища?

На этой мысли меня как током стукнуло – а ведь и, правда, у кого?

Обернувшись к Шакки, которой уже порядком наскучило наблюдать за моим напряженным лицом, и спросила:

- Слушай, а у местных монашков есть какой-нибудь настоятель там… Наставник? Ну, самый главный, в общем! Я не разбираюсь в этих вещах, - мольба в моих глазах говорила: «Это вопрос жизни и смерти!».

Девушка со скепсисом оглядела меня с ног до головы.

- А я откуда знать должна? Сдался мне их настоятель… Даже если он и есть, то никакого активного участия в жизни героев он не проявляет, – жаль, жаль… Точная информация сейчас нам нужна как воздух – нет права на ошибку. Оступимся один раз – и все старания в топку! Нас из храма выпрут, заклеймив богохульниками и святотатцами.

- Не порядок, - поворчала себе под нос. – Знать нужно! Мало ли где потом пригодится… Вот, например, как сейчас!

- На кой тебе настоятель сдался? – ещё не понимая, к чему я клоню, спросила Шакки, нахмурив брови. Ох, плохой знак – лучше поскорее раскрыть карты веером, пока из меня их не начали вытрясать (впрочем, игра в открытую не помешает мне припрятать парочку козырей на будущее – каких, потом придумаю). – В монахи решил податься от отчаяния?

- А идея неплохая! – с энтузиазмом подхватила её слова. – Будь у нас время, я бы втерлась… втерся в доверие к местным аборигенам, прикинулся бы молодым послушником, а под шумок бы и выяснил, где они что прячут…

В ответ на слова мне был показан кулак, и будь я в своем мире, то восприняла бы такой жест как шутку – ну, как может такой маленький и аккуратный кулачок причинить хоть сколько-нибудь вреда? Но сейчас я не обольщалась – если треснут по голове, то одним синяком не отделаюсь, это уж точно, шестидесятый уровень - это вам не воробьям фигушки из-за забора показывать!

-… Но у нас времени на детальное изучение противника нет, – пришлось свой хромой юмор сворачивать. – Поэтому нужно просто осмотреться в храме, посмотреть, нет ли здесь где какого-нибудь особо дорого украшенного кабинета или залы, или кельи… В общем, кабинет самого главного поискать нужно.

- Зачем? – недоуменно поинтересовалась Шакки, вскинув бровь.

В ответ на лицо сама проступила полная ехидства улыбка:

- Потому что клад всегда зарыт под драконом!

Оставалось решить, кто же пойдет в разведку боем: неизвестно, как отреагируют местные иноки при встрече с нами, а лишний раз рисковать не стоило. Сами посудите, когда весь мир, хоть и виртуальный, против одного твоего присутствия.

Можно идти и двоим, так и надежнее, и спокойнее – одному в бой идти страшнее (хоть и в переносном смысле)… Но вот что будет, если мы попадемся? Мы и так очень примечательная парочка: высокоуровневая героиня и при ней пацаненок-стручок начальных уровней, сущая зелень!

Но и разделяться опасно: если я пойду, то меня поймают (а что будет дальше – боюсь подумать: воспоминания о нападении монстров были ещё свежи), а если – Шакки, то нет гарантии, что она найдет то, что нужно. Какой бы живой она не была, но законы Годвилля она не нарушала: ей и мысль такая в голову прийти не могла! А ведь, черт знает, что может случиться.

Закусив губу, я боялась взвыть от отчаяния: не могу я отправить Шакки вперед, точно щит, а сама отсиживаться на задворках, а одной идти – стыдно признаться, - боюсь! Страшно!

Неизвестно, что случится: и так запутанное будущее превратилось в одно сплошное черное пятно, в котором не разглядишь и намека на то, что будет дальше. И сейчас мне нужно Туда шагнуть, перебороть себя, сделать первый шаг навстречу, а уж что там будет: удар кулака или дружеское рукопожатие – решит судьба. Не такой уж я человек, чтоб сломаться от первой же пощечины (хоть и фигуральной).