Дик Сенд:
По правому борту судно под советским флагом. Ясно вижу надпись на носу: «Восход»!
Быстро приближаясь, звучит музыка матросской песни «Праздник Нептуна»
Запевала:
Кольцо экватора идет вокруг седой земли,
Его на память знает тот, кто водит корабли.
Велит здесь каждому скорей обычай моряка
Почтить хозяина морей Нептуна-старика.
Хор матросов:
От зноя пустыни муссоны летят,
Дорога морей широка…
Но нас окрыляет попутный пассат —
Стремительный друг моряка.
Запевала:
Нептун обижен: без него экватор перейден.
Не хочет слышать ничего, грозит трезубцем он.
Трясет лохматой бородой сердито старина:
Людская песня над водой
Царю морей слышна.
Хор матросов:
От знойной пустыни муссоны летят,
Дорога морей широка…
Но нас окрыляет попутный пассат —
Стремительный друг моряка.
Запевала:
Нептун, не ссорься с моряком, не умножай обид.
Морской обычай нам знаком и вовсе не забыт.
Мы в честь свою нальем вина и сядем за обед…
Поет волна, шумит волна, несется песня вслед!
Хор матросов:
От знойной пустыни муссоны летят,
Дорога морей широка…
Но нас окрыляет попутный пассат —
Стремительный друг моряка.
Капитан корвета «Коршун»:
Славно поют моряки на «Восходе»…
Тартарен:
Неужели все это в честь… гмм… одного из нас? О-о, я вспоминаю мое возвращение в Тараскон из Сахары! Ах, медам и месье, я растроган…
Мюнхаузен;
Весьма возможно, дорогой Тартарен, но только при одном условии — если вас считать морским царем Нептуном… тогда в вашу честь сейчас на «Восходе» идет традиционный морской праздник по случаю пересечения экватора!.. Но, к сожалению, я не вижу на вашей голове короны, а в руке — трезубца.
Доносится музыка праздника — звучат баяны, гитары, музыкальные тарелки, трещотки, барабаны и раздаются трели боцманских дудок.
Дик Сенд:
Капитаны, ключ к завещанию Ермакова в двух кабельтовых с подветренной стороны!..
Робинзон Крузо:
Но как же нам незаметно пробраться на борт корабля? Праздник — праздником, а вахта — вахтой!.. Дозорные «Восхода» — на местах!..
Мюнхаузен (с важностью):
Все ясно! Как всегда, спасительная идея осенила голову Карла Фридриха Иеронима Мюнхаузена. (Постепенно зажигаясь.} Вы выбрасываете меня за борт, привязанного к обломку реи… Меня подбирают на «Восходе»… Я выпаливаю целую обойму правдивых историй о кораблекрушениях, в которые попадал и не попадал… Пользуясь всеобщим изумлением, я нахожу каюту Алеши Ермакова, хватаю документы… координаты… бегу к ближайшей пушке!.. Выстрел!.. И я верхом на ядре возвращаюсь сюда, на верхнюю палубу…
Капитан Немо:
Прекрасный план… Но, к сожалению, на моем «Наутилусе» нет обломка реи, а на «Восходе» — нет пушек. Это мирное научное судно.
Дик Сенд:
Как жаль, что мы не можем стать невидимками, как физик Гриффин, который сегодня нас освободил из плена…
Доносится легкий музыкальный свист на мелодию песенки Гриффина.
Артур Грэй:
Гриффин!.. Привидение, которое возвращается!
Гриффин:
А я вовсе с вами не расставался. Я слышал все ваши разговоры, капитаны. Но вряд ли я могу быть вам полезен. Моя аппаратура частично разбита, частично сгорела во время пожара в главе двадцатой моего романа под названием «В доме на Грейт-Портлендстрит». И я не могу вас сделать невидимками, к большому сожалению.
Гулливер:
В этом нет никакой надобности, достопочтенный Гриффин. Что вам стоит доплыть до «Восхода»? Подняться по якорной цепи на борт… И, наконец, проникнуть в каюту Алеши Ермакова и узнать координаты клада его достойного дяди?
Гриффин:
Чудесно!.. Я в принципе согласен. Но я не слышу деловых предложений. Какую долю клада получу я?
Артур Грэй:
Как вам не стыдно, мистер Гриффин!.. Какое вы имеете отношение к наследству старого капитана?.
Гриффин (сухо):
Джентльмены! В моем распоряжении осталось всего двадцать фунтов стерлингов! А планы мои требуют крупных сумм… Я должен создать новую аппаратуру… Мой невиданный эксперимент должен быть завершен с блеском…
Дик Сенд:
А за чей счет, человек-невидимка?
Гриффин (жестко):
Для меня это не имеет никакого значения. В конце концов, обыкновенные люди представляют для меня объекты для экспериментов! И — только!
Гулливер:
Это чудовищно!
Капитан корвета «Коршун»:
Мне стыдно, Гриффин. Вы же наш постоянный сосед по книжным полкам!..
Гриффин:
Переговоры считаю законченными… Гуд бай!
Удаляющийся музыкальный свист Гриффина.
Дик Сенд:
Раэрешите мне, капитаны, как председателю сегодня встречи, самому отправиться на борт «Восхода». Я все продумал. Мне нужна только простыня и какая-нибудь дудка.
Тартарен:
Пожалуйста, мой мальчик… Будьте любезны!.. В моем саквояже найдется простыня из лучшего лионского полотна и тростниковая свирель — подарок африканских друзей.
Звук свирели. Плеск воды.
Дик Сенд (издали):
Слушайте мои позывные…
Артур Грэй:
А не лучше ли нам уйти под воду?.. Нас могут заметить «Восхода»..
Капитан Немо:
Всем спуститься в салон. Задраить люки… Подготовить «Наутилус» к погружению!..
Лязг люка. Шум воды в цистернах.
Капитан Немо:
Включить гидрофоны! Тише, друзья! Давайте послушаем голоса морских глубин.
Шумы, похожие на шипение масла на сковород и треск горящих сучьев.
Тартарен:
Медам и месье, о, какой запах… неужели на камбузе что-то жарят? Может быть, креветок? О, это такая вкусная еда… Особенно в масле.
Капитан Немо:
Вы угадали. Это креветки. Только они далеки от сковородки, Тартарен… Известно ли вам, что креветки очень скандальные особы?. Когда они поднимают шум, вы не слышите гудения винтов и двигателей. Не раз подводные лодки меняли курс, испугавшись скопищ звучащих креветок.
Гулливер:
Да, науке уже известны несколько десятков видов звучащих рыб и морских животных…
Артур Грэй:
Безмолвие подводных глубин… Романтическое, но устарелое понятие…
Мюнхаузен:
Да вы взгляните в смотровое стекло… Гигантский угорь!.. Пожалуй, метра три длиной!..
Капитан Немо:
Нет, дорогой Мюнхаузен, это пятнистая мурена. Обратите внимание на раскрытую пасть. Она никогда не закрывается. Слишком много у этого хищника зубов… И кроме того, укус мурены — опасен.
Гулливер:
Могу добавить: известно много случаев, когда мурена стаскивала людей со шлюпок и нападала на водолазов.
Дик Сенд:
