Лили, раздавленная отчаянием, с которым не может справиться в одиночку.

Как ему разобраться в противоречивых чувствах, которые он испытывает к этой женщине?

Морган не мог ответить на этот вопрос. И все-таки ощущал непреодолимое желание попытаться сделать это.

Им вновь овладело раздражение: Лили удалось отвлечь его от дела. Если изначальной причиной его появления в Блэкмор-Хаусе было желание узнать что-то о Крэндале, то теперь – он прекрасно понимал это – все изменилось. Он оставался здесь так долго исключительно из-за Лили.

И это было скверно.

Он продолжал жить в ее доме, прикидываясь рабочим. И роль, которую он играл, не имела ничего общего с ролью ее ангела-хранителя. Но даже если бы дело обстояло иначе, он все равно не смог бы защитить ее – от себя.

Окажись на его месте человек чести, он непременно покинул бы этот дом.

При мысли об этом в его душе появилась ужасающая пустота, а сердце сжалось от боли.

Но оставаться здесь, ежеминутно испытывая желание прикоснуться к ней, ощущая, что все тело изнемогает от страсти, он больше не в силах, подумал Морган. Он покинет Блэкмор-Хаус завтра же рано утром.

Следуя обещанию, данному себе накануне, утром следующего дня Морган направился в дом, чтобы сообщить Лили о своем уходе. Небольшой чемодан с немногочисленными пожитками он решил пока оставить во флигеле.

Хотя утро было уже в полном разгаре, Морган, войдя в кухню, с удивлением заметил, что дети еще не позавтракали. На столе лежали сырые яйца и неподжаренный бекон, а Роберт и его сестры, казалось, ничего не замечая вокруг, с озабоченным видом что-то обсуждали.

– Что здесь происходит? – спросил Морган. Кэсси тут же повернулась к нему и ответила:

– Мы думаем, как приготовить завтрак.

– Но уже почти полдень, – сказал Морган, обводя взглядом кухню. – Где Жожо?

– Он заболел.

– Он был – да весь вышел, – внес ясность Роберт.

– Куда вышел? – широко раскрыв глаза от удивления, спросила Кэсси.

Пенелопа насмешливо фыркнула. Морган покачал головой:

– А где же Лили?

Прежде чем ответить, дети несколько секунд нерешительно молчали.

– Она наверху, – наконец ответила Кэсси и тяжело вздохнула.

– И ведет себя очень странно, – добавила Пенелопа.

Морган с трудом подавил мгновенно охватившую его тревогу. Ему нет никакого дела до Лили, напомнил он себе. Кроме того, сегодня он уйдет из этого дома навсегда. Однако все же не мешает выяснить, в чем дело, решил он и спросил:

– Что значит – «ведет себя очень странно»? Пенелопа пожала плечами:

– Просто она чересчур спокойная.

– Она бродит по дому и смотрит по сторонам, – насмешливо добавил Роберт.

У Кэсси задрожали губы:

– Когда я вошла в холл, она стояла там и смотрела в… никуда. Она даже не услышала, как я подошла. Поэтому я поскорее побежала сюда. О, мистер Элиот, с Лили происходит что-то ужасное!

В этот момент весь дом задрожал от громкого стука.

– О нет! – простонала Пенелопа. – Она снова взялась за молоток!

Морган достал из кармана горсть монет и положил перед Робертом.

– Своди своих сестер куда-нибудь позавтракать, – сказал он и вышел из кухни.

Лили оказалась в коридоре наверху. Девушка прибивала к полу угол того самого ковра, за который, насколько он знал, она когда-то запнулась.

– Лили! Никакого ответа.

– Лили!

Девушка резко обернулась:

– О Боже, зачем вы так кричите?

– Что вы делаете?

– Я снова чуть не упала, – объяснила Лили, стараясь говорить как можно тише. Затем она провела рукой по ковру и снова взялась за молоток.

– Лили, – требовательно произнес Морган, отнимая у девушки молоток и убирая его в сторону. – Что с вами? – спросил он, опустившись рядом с ней на колени.

Она взглянула на него. В синих глазах застыла тревога.

Господи, почему Ты не сделал так, чтобы мы встретились при других обстоятельствах? – мысленно спросил Морган и замер, пораженный: прежде он никогда не мечтал о невозможном. Но это было раньше, до встречи с Лили. Теперь же для него многое изменилось.

Прежде он всегда подсмеивался над людьми, которые шли наперекор судьбе, надеясь добиться того, что не осуществится вовеки. А сейчас он рассуждает точно, как они. Вместе с тем он не может не понимать, что Лили не будет принадлежать ему. Никогда! Даже если бы непреодолимая преграда ее прошлого не разделяла их, все равно существует множество причин, которые не позволят им быть вместе. Все слишком сложно и запутанно. И ничего уже нельзя изменить.

– Все в этом доме пришло в негодность! – с вызовом подняв подбородок, заявила Лили.

Беззащитная девушка с израненной душой исчезла, и вместо нее перед ним вновь появилась настороженная и отстраненная Лили.

– В этом доме? – спросил Морган. Он был поражен внезапностью произошедшей в ней перемены. – О чем вы говорите?

– Всего лишь о том, что дом в страшнейшем беспорядке и пришло время заняться им вплотную.

Она встала и быстро пошла прочь. Услышав приглушенный плотным ворсом ковра стук ее каблучков, Морган наконец вновь обрел способность рассуждать здраво.

Несколькими широкими шагами он догнал ее, заставил остановиться, решительно схватив за плечо, и повернул к себе. Несколько прядей темных волос упали ему на лоб, торопливым движением руки он быстро отбросил их назад.

– Интересно, почему именно теперь ты обратила на это внимание? Что на самом деле случилось, Лили? Что в действительности тебя беспокоит?

– Вас это абсолютно не касается, мистер Элиот. Позвольте пройти – у меня еще масса дел.

По мере того как день клонился к вечеру, Морган все отчетливее понимал, что Кэсси продолжает переживать из-за Лили. Он готов был поклясться, что и Пенелопа стала испытывать беспокойство. Только Роберт по-прежнему оставался невозмутим, и, скрестив руки на груди, поглядывал на Лили с осуждением.

Но Лили, казалось, ничего этого не замечала. Она полностью ушла в себя. Девушка почти все время молчала и за целый день ни разу не вышла из дома. Она лишь медленно бродила из комнаты в комнату, задумчиво поглядывая вокруг, или с безучастным видом присаживалась где-нибудь на стул и надолго замирала, не шевелясь.

Ближе к вечеру Морган увидел ее в гостиной.

– Над этой комнатой надо поработать, – промолвила Лили, глядя на сморщившиеся обои.

– Поработать? – переспросил он.

– Здесь темно и мрачно. Гм-м… – Ее брови вопросительно приподнялись. – А может, и нет. – Она посмотрела на Моргана. – А вам как кажется?

Он открыл было рот, чтобы ответить, но девушка тут же оборвала его:

– Впрочем, не важно. – И, отвернувшись, направилась к двери.

Морган, не задумываясь, устремился к ней и коснулся ее руки. У Лили перехватило дыхание, и он подумал, что, вероятно, испугал ее. Значит, ему все-таки удалось прорваться сквозь плотную пелену отчуждения, которая окутывала ее, с удовлетворением подумал Морган. Ее глаза вспыхнули, встретив его вопросительный взгляд.

– Отпустите меня, мистер Элиот, – потребовала она, стараясь говорить решительно, но ее голос был слабым и слегка дрожал.

– Я просто хотел спросить, все ли в порядке, – произнес он, не представляя, что еще можно сказать.

– Почему вы постоянно задаете мне один и тот же вопрос? Все прекрасно, мистер Элиот. – Лили попыталась высвободить руку. – Все просто великолепно.

– Тогда почему вы весь день мечетесь по комнатам и даже во двор ни разу не вышли?

– Я же сказала: дом в ужасном состоянии! Но я намерена вернуть ему былую красоту. – Лили опустила взгляд на свою руку. – Отпустите же меня, – с внезапным раздражением повторила она. – У меня полно дел.

В тот день Морган не покинул Блэкмор-Хаус, как намеревался. Он лишь пообещал себе, что непременно сделает это завтра. А потом наступило следующее утро, затем еще и еще. Было бы вопиющей безответственностью бросить Лили и детей именно сейчас, убеждал себя Морган, когда Марки и Жожо прикованы к постели, а сама Лили продолжает словно в забытьи бродить по дому.