— А это чьи ножи? — спросил Денисенко, быстро хватая самый верхний НР.

— Это всё моё! — заявил я твёрдым голосом и тут же отобрал у него НР. -Это секретные спец-изделия и они выдаются бойцам только перед заданием. Но получены на складе под мою личную ответственность!

Пока я собирал все НРы в одну охапку, которую тут же передал в надёжные руки бойца Харитонова, военный шмональщик молчал и зыркал своим взглядом по всему остальному содержимому. Его внимание привлёк сначала трофейный штык-нож от ночного АКСа… Который сразу же был причислен мной к имуществу моей группы… Затем Денисенко увидел самодельный нож с выкидным лезвием…

— Это тоже моё! — пояснил я и потянул за шнурок, привязанный к колечку на торце ножа. — Это мне друг подарил.

— Не положено! — произнёс Денисенко.

Но я не почувствовал в его голосе уверенности и поэтому спокойно вытянул свой ножичек из «чужих лап».

— Где это написано, что не положено? — спросил я и привычно нажал на кнопку.

Из корпуса ножа с тихим щелчком выскочило блестящее лезвие. Оно вообще-то превышало допустимые каким-то законом семь сантиметров. Но Денисенко сейчас служил не в милиции, под юрисдикцией которой и находятся такие моменты. Вследствие чего я был уверен в своей правоте. Ибо лезвие, приложенное поперёк моей ладони, выглядывало наружу лишь на сантиметр…

«Ну, или на полтора-два! Какая ему разница?!»

Капитан Денисенко молчал, явно обдумывая свои дальнейшие претензии. То есть притязания. Вот он взялся за военный билет, лежавший в общей стопке самым верхним. Его пальчики машинально перелистали все странички… Судя по этому, товарищ капитан всё ещё думал… Тем временем я молча сложил нож и убрал его в карман. Военный билет благополучно вернулся на своё место, но «шаловливая ручка» теперь стала бездумно трогать запасные аккумуляторы от радиостанций «Арбалет-125». Наверное, тоже машинально…

— А больше тут ничего и нету! — заявил я и даже приподнял краешек байковой материи, застланной на дне ящика. — Всё!

На этом досмотр металлической шкатулки был завершён… Что подтверждалось тяжким вздохом проверяющего. Я кивнул головой кому следовало и разведчик Харитонов положил все ножи в ящик. Крышка захлопнулась и ключ дважды провернулся в синем висячем замке.

Теперь черёд дошёл до самого кузова, в котором оставались солдатские спальники и бронежилеты, несколько ящиков с гранатами и патронами, коробки с прицелами и ночными биноклями, а также явно неновые валенки, забрызганные грязью резиновые сапоги и прочая мелочёвка. Помощник военного коменданта пропутешествовал на корточках и четвереньках практически по всему кузову, быстро переворачивая попадавшее под руку имущество… Пока не добрался до длинного свёртка…

— А это что? — спросил он, разворачивая синее солдатское одеяло. — О-о-ох! Ты-ы-ы…

Мои зубы невольно скрипнули.

— Это охотничьи ружья. — произнёс я. — Боевой результат моей группы!

А пронырливый капитан уже полностью развернул одеяло…

— Как это?.. — спросил он, не отвлекаясь от своей находки. — Боевой результат?

— Это значит захвачено в бою у сопротивлявшегося противника! — произнёс я, стараясь говорить помягче. — То есть боевые трофеи! О них уже доложено нашему руководству.

Я осторожно и уверенно потянул оба ружья к себе. Но Денисенко продолжал держаться за приклады…

— Это мы у вас конфискуем! — заявил он. — Это не положено провозить!

— На каком основании? — спросил я и дёрнул сильнее.

Деревянные приклады выскользнули из пухлых ладошек и я передал ружья Лагуткину, сделав знак ему рукой, чтобы тот закинул их себе за спину.

— Это не положено! — продолжал настаивать Денисенко. — Это охотничьи ружья! Это же не автоматы! Это мародёрство!

— Чего? — тут же отозвался я. — Какое мародёрство? Это боевой результат моей разведгруппы!

Несколько секунд мы молчали.

— Ну, это мы проверим! — пообещал мне капитан комендантской службы. — Спускайтесь! И эти ружья с собой захватите!

Почему-то он не обратил никакого внимания на два автоматических гранатомёта АГС-17, один из которых тоже являлся боевым трофеем.

«Но ведь понятное дело!.. Что с АГСом наперевес не пойдёшь стрелять по уткам!.. А вот с охотничьими ружьями — это самое милое дело!»

Мы спустились на землю и на этом шмон моей доблестной разведгруппы был закончен. Теперь капитан Денисенко взялся за разведгруппу капитана Денисова. Личный состав сразу же был отпущен восвояси… Ибо портить своё обоняние верному помощнику никак не хотелось… Поэтому он молча полез в кузов второго Урала…

А я остался стоять рядом с двумя телевизорами. Первый «Рекорд» пребывал в прежнем состоянии, а вот у второго дела обстояли похуже — стекло кинескопа треснуло от одного угла и до диагонально противоположного.

— Только и всего! — произнёс боец Наместников. — Я-то думал, что он весь развалится. А он! Только треснул… Зараза.

Судя по всему, система ОТК-контроля на Воронежском телевизорном заводе не зря работала со знаком советского качества. Раз после падения с полутораметровой высоты у второго «Рекорда» оказалось повреждённым только хрупкое стекло кинескопа. Да и то… Лишь треснувшее по диагонали…

— Ого! — произнёс Намес, глядя мне за спину. — Вот это да!

Я быстро обернулся и увидел, как из кузова Урала осторожно опускают большой напольный вентилятор, кажется, английского производства. Белый «Стерлинг» с новенькими синими лопастями был аккуратно установлен на грязную поверхность штрафстоянки и к нему сразу же подошло несколько любопытных…

— Кто это сотворил? — поинтересовался ротный Батолин у стоявших рядом солдат денисовской разведгруппы.

— Комбату везли! — сказал кто-то из бойцов. — Нашему командиру батальона… Восьмого…

— А-а… — понимающе произнёс Серёга, быстро сменив гнев на милость. — Жалко, что не довезли.

Ведь все мы, исключая капитана Пуданова с его бойцами… Все мы являлись военнослужащими 8-ого батальона спецназа, лишь на время войны прикомандированными к полуразгромленному 3-ему бату… Поэтому солдатская инициатива по улучшению условий службы командира 8-го батальона — она не показалась нам чем-то предосудительным…

— Жалко! — вздохнул ротный Батолин и, неуклюже развернувшись, задел плечом трофейный вентилятор. — Ай!.. Что это?

«Стерлинг» не просто упал наземь… Английский ветродуй ещё и подставил свои синие лопасти под грязную подошву армейского ботинка…

— Ай, как жалко! — проворчал Серёга и прошёлся по вентилятору уже вторым ботинком.

На пронзительно-жалобный хруст ломающихся лопастей из кузова Урала тут же примчался капитан Денисенко.

— Ну, что же вы сделали? — возопил он на всю округу. — Вы же его сломали!

Капитан Батолин обернулся на орущего комендача:

— Кто? Я? Когда?

Столь невозмутимое поведение командира роты вызвало вполне одобрительные смешки и даже возгласы. Причём, не только у опечаленных бойцов второй разведгруппы, но и у всего нашего отряда. Даже стоявший поодаль подполковник Тарасов… Ему также пришлось по душе эдакое зрелище.

Но шоу продолжалось! И глядя на упущенную добычу, помощник коменданта едва не залился слезами.

— Ну, зачем? — говорил он. — Новенький вентилятор! Больших денег стоит! А вы его!

Поверженный наземь и растоптанный Серёгой вентилятор действительно представлял собой печальное зрелище. Ещё несколько минут назад он гордо красовался посреди штрафплощадки Моздокского аэродрома, требуя к себе повышенного внимания и аккуратной бережливости… А теперь…

Увы… Но теперь он лежал на земле: разбитый и жалкий. Хотя появились и другие точки зрения.

— Да он таким и был! — произнёс разведчик Гордеев по кличке Комбриг. — С самого начала!

Эта реплика солдата денисовской группы произвела определённо будоражащий эффект. Но всего лишь на одного человека!

— Да что ты чепуху болтаешь? — закричал сверху капитан шмональной службы. — Я же сам видел! Это был новый вентилятор! А вы куда смотрели? Я вас зачем сюда позвал?