— А чью группу вписать?
Подполковник Тарасов оглянулся на меня и сразу же ответил Батолину:
— а вот! Его группу и впиши. Она же у нас первая идёт по счёту. Так чего нам тут мучаться? Пиши-пиши!
Мне, конечно же, польстило то, что именно моей разведгруппе доверили открыть список боевых результатов нашего отряда. Но с другой стороны, я хотел того, чтобы всё это было на самом деле. Ведь как говорится, нам чужого не надо, а своё мы завсегда успеем заработать. Или же отобрать у духов!
— Может не надо? — предложил я, вставая со стула, чтобы заглянуть в текст шифрограммы.
— Чего так? — спросил Тарасов. — Ты тут не скромничай! Вторым будет Денисов. Потом Пудановская группа. Ты пиши!
Последние слова предназначались ротному, который отозвался на них почти сразу.
— Да я уже… То есть написал.
Таким вот образом моя фамилия и номер группы были вписаны в перечень многочисленных побед нашей славной 22-ой бригады спецназа. И всё равно я придерживался своей точки зрения. Мне ведь чужой славы не нужно…
Но командир роты уже приступил к процессу шифрования. На это священнодейство у него ушло минут десять. Затем с дальней кровати был вызван наш радист-космонавт, которому и была вручена первая шифрограмма с самым что ни на есть боевым разведдонесением. Немногословный боец спутниковой связи быстро наладил свой аппарат… Для этого ему понадобилось лишь пять минут и пустой подоконник. Когда всё было готово, прозвучала долгожданная команда «Пуск!». Космонавт нажал на секретную красненькую кнопку и радиошифрограмма молнией понеслась на одну из космических орбит, где постоянно висел российский спутник связи. В его зону покрытия, которая начиналась в Японии и заканчивалась в далёкой Гренландии, в данную площадь входила и маленькая Чечня. Необитаемая орбитальная станция в автоматическом режиме приняла наше донесение и тут же передала его в подмосковный городок Малонино.
Но и среди родных берёзок Средней Полосы сверхсекретная радиоаппаратура работала в исключительно автономном режиме. И спустя доли секунды наша боевая шифрограмма поступила в приёмное устройство дежурной радиостанции узла связи 22-ой бригады спецназа. Которая временно базировалась на Моздокском аэродроме. На одном из пультов замигала красненькая лампочка и, едва завидя долгожданный сигнал, дежурный солдат-связист помчался за ответственным офицером.
Вскоре в КУНге появился старший лейтенант Иванов, которому только-только удалось вздремнуть в-полглазика… Как его в срочном порядке вызвали на боевой пост связи.
— Ну, Скибон… Ну, Скибон… — ворчал на ходу старлей. — Ну, когда приедешь… Вот я отыграюсь…
А его напарник по маломощной связи, то есть капитан Скиба… Он уехал на три дня в Ростов на-Дону, взяв краткосрочненький отпуск по семейным обстоятельствам, и уже больше недели зависал в своём Аксае… Поэтому старшему лейтенанту Иванову приходилось бессменно дежурить на всех радиочастотах. Причём, как за себя, так и «за того парня Ром-му!»
— Что тут у тебя? — спросил командир взвода связи у своего подчинённого.
Солдатик тут же ткнул пальцем во всё ещё моргающую лампочку…
— Понятно! — сказал старший лейтенант Иванов. — Сходи-ка к Бескову… попроси пару сигарет.
— Он уже не даёт. — ответил умудрённый боевой службой связист. — Со вчерашнего вечера.
Командир взвода отложил бумагу и ручку… Но так и не мог вспомнить то, что же было вчера… Ведь с этими бессменными дежурствами у него голова шла круг за кругом и всё потому же маршруту…
— А почему? — наконец-то спросил Иванов. — Что вчера было?
— Не знаю. — устало ответил солдат. — Но больше не даёт.
Без всяких сомнений… Командира взвода связи сейчас только порадовало то, что начальник узла бригады всё же скрыл от личного состава истинные причины своего отказа. Ведь срочникам совершенно необязательно знать много лишней информации. И всё же товарищ старший лейтенант подумал, что это дело нельзя так взять и просто оставить…
— Я тут, понимаешь, сижу уже безвылазно… — свою мысль он закончил уже вслух. — А это начальство…
Он не договорил. Но солдат — связист тут же получил боевое распоряжение: добыть где угодно две сигареты.
— И без них не возвращайся! — послышалось вдогонку торопливым шагам. Хоть взаймы возьми! Я потом отдам!
Сигаретный дефицит был самым главным бичом военно-полевой жизни на самой дальней стоянке Моздокского аэродрома. Ведь привезённые из Ростова сигареты закончились в прошлом году, то есть в декабре. А некогда щедрые гуманитарные поставки начали постепенно иссякать. Пока не закончились вовсе. А наладить регулярные поставки из Моздока пока ещё не получалось. Поэтому в бригаде иногда наступал самый настоящий табачный голод.
Но пока солдат бегал в поисках двух сигарет, вот только теперь можно было приступить к изъятию шифрограммы из недр секретной аппаратуры. Чем в общем-то и начал заниматься старший лейтенант Иванов Андрей Николаич… Все дела вроде бы шли нормально… Но когда по металлической лестнице загромыхали тяжёлые солдатские ботинки… Что свидетельствовало об удачном стечении всех жизненных обстоятельств…
— Есть, товарищ старшнант! — доложил боец, едва только открыв дверь. — Две штуки! Я у него их свистнул!
От столь неожиданной радости… Ведь светлое чувство надвигающегося табачного счастья удваивалось осознанием только что свершившегося возмездия… Да ещё и над совершенно неблагодарным начальником узла связи бригады, так и не замечающего его денно-нощных страданий… От всех этих совпадений рука товарища командира слегка дрогнула и одна небольшая цифирька исчезла в небытии. И данная пропажа поначалу была совершенно незаметна…
— Молодец! — похвалил своего подчинённого товарищ старший лейтенант. — Где спички?
Боец связи предоставил командиру взвода зажигалку, которая выдала пламя без всякой заминки. Военная жизнь, наконец-то, стала налаживаться.
И процесс дешифрования поначалу шёл очень даже хорошо. Просто-таки отлично! Старший лейтенант Иванов с наслаждением втягивал в себя очередную порцию сладкого дыма и быстро состыковывал буквы да цифры… Закончив с первым предложением, он даже рассмеялся…
— Ишь ты! — усмехнулся старлей Андрюха. — «Был жестокий бой!» Даже восклицательный знак поставили! «Был жестокий бой!» Как будто у нас тут полегче… Сидишь тут, сидишь… Ни сигарет, ни этого Скибона… А они там!..
Но после первой литературно составленной фразы пошла сплошная военная конкретика. И в середине второго предложения объявилась маленькая погрешность…
— О-дэ-эн… Что за ерунда? — призадумался товарищ старший лейтенант. — А что дальше? Эс-о-л… Ни хрена не ясно! А потом? Зе-У-два-три-два… Вот тут усё понятно! Это тоже ясно. И подпись.
Конечно же, можно было сейчас заняться перепроверкой. Сначала прогнать всю шифрограмму, а потом вновь закопаться в эти шифры… Но после выкуренной сигареты в сон потянуло со страшной силой. И поэтому командир взвода маломощной связи не стал утруждать себя лишней головной болью. Ведь свою работу он выполнил. А чтобы у вышестоящего начальства не возникали всякие дополнительные вопросы… Это не совсем понятное «о-д-н с-о-л» в чистовой текст радиограммы просто не вошли.
— Беги к дежурному! — сказал старший лейтенант Иванов, вручая радиограмму солдату. — Передай, что свежая.
Быстроногий боец умчался к дежурному по части. Тот сразу же пошёл к командиру бригады. Ведь из Грозного так долго не было хороших вестей… А тут такое!..
— Ну-ка… Что там у них? — проворчал довольный-предовольный полковник Брестлавский. — Ну-ка… «Был жестокий бой!» Ого-го! Отлично! Просто-таки жестокий! «23.50РГ ЗАРИПОВА ЗАХВАТИЛА ЗУ-23–2. ОСТАЛЬНОЕ УНИЧТОЖЕНО ВЗРЫВОМ И ПОЖАРОМ.» Так-так…
Командир бригады перечитал радиограмму и задумался. Конечно можно было подождать возвращения отряда… Но ведь ещё существуют другие обстоятельства. С пленом как-то нехорошо вышло. Сибиряки недавно в горах отличились. У чучкарей тяжёлые потери…
И комбриг-22 всё же решил внести свой вклад в общее состояние дел.
