– Девочка может потерять ногу, – сдержанно сделала вывод Тамара, отведя глаза. – Начался сепсис.

– У твоего мальчика сепсис – это что-то вроде насморка, – схватив Тамару за руку, жестко сказала Галина. – Марш за лекарством.

Тамара послушно направилась в свой кабинет, осознавая свою вину в случившемся. С низко опущенной головой она торопливо шла по коридору.

Вера в это время кралась по подземелью, следя за Вадимом. Все произошло спонтанно, так что она даже не успела предупредить Володю. Вадим пробрался в подземелье через камин в библиотеке, и Вера, недолго думая, пошла за ним. Уже позже, следуя за Вадимом по подземелью, Вера сообщила Володе, где она и что происходит.

Выглянув из-за очередного поворота, Вера увидела, что Вадим остановился рядом с каким-то человеком в плаще, с накинутым на голову капюшоном. Они переминались с ноги на ногу, явно чего-то дожидаясь.

Вера посмотрела на часы: позиция «23:59» сменилась на «00:00». В тот же момент Вадим посмотрел на экран своего мобильника, издавшего сигнал вошедшего смс, после чего ввел код на замке, дверь в стене отъехала в сторону.

Вера подалась чуть вперед, стараясь разглядеть, что находится за дверью, но оступилась. Вадим краем глаза уловил ее движение и посторонний звук, кивком указал фигуре в плаще на дверь, а сам вынул пистолет и направился в сторону Веры.

Позднее Володя сокрушенно отчитывал Веру за спонтанные решения. На левой руке чуть выше локтя у нее было касательное пулевое ранение, вся рука была покрыта коркой засохшей крови. Володя достал из аптечки стерильную салфетку.

– Так я не вовремя раскрылась, – огорченно вздыхала Вера. – Они уже открыли эту потайную дверь…

– Что за потайная дверь? – спросил Володя, перебинтовав руку.

– Ее нет на твоей схеме, замаскирована под стену. Вадим и тот, второй, стояли рядом и ждали. В полночь ему пришла эсэмэска, он прочитал и ввел код.

Это было похоже на ежедневную смену пароля. Нужно было как-то добраться до телефона Вадима, опередив его, когда он получит новый пароль. Но на этот раз они договорились сделать это уже без сольных Вериных выступлений, действуя только сообща.

На другое утро, бесшумно зайдя в учительскую, Анна нашла в шкафу с личными делами учеников папку с делом Андрея. Заглянувшая в дверь Елена с недоумением спросила:

– Аня? Ты что здесь делаешь?

– Я хотела посмотреть… личное дело Андрея, – призналась Анна с отчаянием. – У меня с ребенком резус-конфликт, из-за этого беременность проходит очень тяжело и… это опасно для ребенка. У меня отрицательный резус, а у малыша положительный, – рассказала она, очень волнуясь. – Я хотела убедиться, что это из-за того, что у Андрея – положительный, – терпеливо объяснила Анна, выглядя при этом очень испуганной. – Но у Андрея тоже отрицательный, как у меня…

– Что ты хочешь сказать? – не поняла Елена.

– То, что отец моего ребенка – не Андрей, – потрясенно сообщила Анна.

– А кто? – изумилась Елена.

– Не знаю… – ответила Анна, ее подбородок задрожал, она с трудом сдерживала слезы.

В это время Тамара, выйдя на крыльцо своего дома, предупредила знахарку бабу Нину, зябко кутавшуюся в платок, что в следующий раз вернется только дня через два, потому что Морозов и так уже косо смотрит на ее отлучки. После чего села в машину и уехала.

– Ну давай посмотрим, баба Нина, что за гадючье гнездо вы тут свили на болоте, – сказал вышедший из-за угла дома Морозов, наставив на знахарку пистолет. Он втолкнул ее в дом, заставил сесть в кресло и связал руки шнуром от лампы, а сам стал исследовать дом.

Морозов осторожно вошел в комнату Данилы, освещенную приглушенным рассеянным светом. Сидящий на кровати Данила увлеченно собирал пазл на большой доске. На его лице и руках было несколько коричневых пятен. Морозов растерянно смотрел на ребенка, не ожидая его здесь увидеть.

– А вы к маме пришли? – спросил Данила.

– Твоя мама – Тамара Алексеевна? – догадался Морозов. Он посмотрел на Данилу, и ему пришла в голову мысль: – Знаешь, Данила, мы с твоей мамой работаем вместе, и она попросила, чтобы я тебя забрал и привез к ней. Хочешь?

Данила радостно кивнул, тогда Морозов пошел по дому, разыскивая одежду мальчика. Когда он вошел в комнату к знахарке, он развязал ей руки и потребовал одежду Данилы. Но та предупредила, что мальчику нельзя выходить на улицу из-за болезни Гюнтера. Не слушая ее, Морозов достал из шкафа вещи Дани.

– Пожалейте его! Он же ваш сын! – в отчаянии выкрикнула знахарка и достала из медицинского холодильника пакет с кровью, который принесла Тамара. – Четвертая отрицательная. Тамара взяла ее у тебя для сына. Какие еще нужны доказательства?!

Морозов замер на пороге комнаты, припомнив свой недавний обморок и след от иглы на руке. Все сопоставив, он вернулся в комнату Данилы.

– Я приду в другой день, когда будет темно, и обязательно с тобой погуляю, – пообещал он сыну с несвойственной ему добротой.

– Мама не разрешит, мне нельзя гулять с посторонними, – недоверчиво покачал головой Данила.

– Я не посторонний, – с болью глядя на Даню, сказал Морозов. – Я твой папа, – сообщил он, растроганно глядя на сына, и с нежностью коснулся его руки.

Морозов вышел из дома веселый и счастливый. Он немного постоял на крыльце, щурясь на солнце, затем спустился по ступенькам, что-то насвистывая.

Тень от капюшона частично скрывала обезображенное лицо Войтевича, наблюдавшего за Морозовым из-за деревьев.

Вернувшись в школу, Морозов первым делом разыскал Тамару. Отведя ее в сторонку, спросил:

– Не хочешь меня поздравить?

– С чем? – насторожилась Тамара.

– Как с чем? У меня сын родился! Семь лет назад, – заметив, как побледнела Тамара, он жестко спросил: – Почему он болеет? Что с ним?

– Ты знаешь, с какими дозами облучения мать заставляла меня работать? – с надрывом воскликнула Тамара. – Удивительно, что Данила вообще появился на свет!

– Мы вылечим его! Обещаю, я сделаю для него все! – запальчиво объявил Морозов.

Он отошел от нее легкой походкой, словно на крыльях летел. Тамара с горечью смотрела ему вслед, зная, насколько он далек от понимания того, как тяжело будет ему исполнить свое обещание. Практически невозможно.

Взяв у себя в медкабинете ноутбук, она пошла в библиотеку, там вел занятия Кирилл Воронцов. Он дал детям задание, а сам подошел к Тамаре. Она вышла на сайт, на котором общалась с Прометеем, и написала сообщение, указав в теме письма «Импорт ЕКГ и ЕН».

– Импорт ЕКГ и ЕН? – прочитал Воронцов и нахмурился. – Что за ерунда?

– Анаграмма: «ПРОЕКТ ГЕМИНИ», – шепотом объяснила Тамара. – Мы всегда пользовались этим кодом…

Сидящая на этом же сайте в своей комнате Полина получила отправленное Тамарой сообщение и внимательно пробежала его глазами.

Позднее, улучив время на перемене, Воронцов вошел к Тамаре в кабинет и первым делом поинтересовался:

– Есть новости?

– Прометей вышел на связь! – взволнованно сообщила Тамара и развернула ноутбук перед Воронцовым.

«Прометей, где вы? В Греции?» – написал вопрос Воронцов. Прозвучал сигнал входящего сообщения, на экране появился ответ: «Я в России». Воронцов набрал текст нового сообщения: «Нам нужно встретиться. Я в школе «Логос». Вы знаете, где это?» – Воронцов сосредоточенно ждал ответа, тот не замедлил появиться: «Через час в сарае на заднем дворе».

В этот час возле школы было безлюдно, так что Кирилл прошел по двору незамеченным. Войдя в сарай, он прикрыл за собой дверь.

В глубине сарая мелькнула чья-то тень. В руках у вышедшего к нему человека был пистолет. Воронцов пригляделся и изумленно спросил:

– Ты?.. – испуганно и изумленно он смотрел на стоящего перед ним Вадима Уварова.

Лиза шла по школьному коридору – Яна отправила ее за мелом. Занятия уже начались, в коридорах было совершенно пусто. Внезапно у Лизы участилось сердцебиение. Она услышала за своей спиной шлепанье по полу детских сандалий. Обернувшись, Лиза увидела, что это Ингрид играет в классики.