– А теперь взялись за ручки и бегом в школу, – скомандовал Морозов.

– Один продажный мент вас не спасет, – смело сказал Андрей.

– У нас достаточно средств, чтобы купить всех ментов на земле, – пристально глядя на Андрея, с нажимом объявил Морозов. – А теперь пошли вон отсюда, и побыстрее. Школа в том направлении, – отрезал Морозов, махнув рукой, указывая ребятам направление.

Когда друзья добрались до школы, они промерзли насквозь. Рука Даши сильно кровоточила, брови и волосы у всех были заиндевевшие, зуб на зуб не попадал. В таком состоянии их и встретила Мария, проходившая по холлу. На ее тревожные расспросы Максим лишь дрожащим от холода голосом намекнул, кому принадлежала идея заставить их бродить по морозу без верхней одежды.

Поздней ночью в комнату Веры зашел Володя. Она все еще сидела над ноутбуком и нисколько не удивилась его приходу.

– Номер телефона Вульфа я узнать не смогла, – огорченно призналась Вера, – он засекречен. Вот все, что удалось выудить, – она включила запись, из колонок ноутбука раздался голос Вульфа на записи голосовой почты: «Я не могу до тебя дозвониться. Хотел узнать, как там мой внук? Надеюсь, твоя дочь хорошо о нем заботится, – раздался хриплый смешок Вульфа, дальше он говорил уже серьезней: – Не забудь, ты должен мне кое-что передать. Думаю, не стоит напоминать, насколько это важно».

– И что это может быть – есть идеи? – спросил Володя, с интересом прослушав запись.

Вера в ответ разочарованно покачала головой: она очень устала за день, и у нее не было совершенно никаких идей насчет того, что мог Крылов передавать Колчину. А ведь судя по их регулярным прежде встречам, он делал это каждую неделю… Володя скривился от досады, встал, нервно прошелся по комнате. Затем снова сел на стул рядом с Верой:

– Как ты вообще во все это ввязалась?

Вера ненадолго задумалась, а затем все же рассказала, как два года назад в конце урока, который она вела в обычной городской школе, к ней в класс заглянул незнакомый человек, представился Князевым Борисом Константиновичем и сообщил, что ему известны обстоятельства смерти ее матери. Он предложил Вере свою помощь в обмен на ее. С тех пор, узнав, что ее семья тоже пострадала от нацистов, она сотрудничала с Князем и ни разу об этом не пожалела.

Виктор показал Галине запись, случайно сделанную девочками, на которой Морозов в комнате Елены говорил по телефону о пропавшем Игорьке.

– Он говорит о проекте «Гемини»! – взволнованно сказал Виктор. – По латыни это значит «близнецы». Символ этого знака я видел в подземелье, и такая же татуировка была у моей сестры. – Виктор нервно прошелся по комнате, потирая лоб, пытаясь связать все сведения в одно логичное целое. – Вы говорили, что татуировка была не только у Иры…

– Еще у трех девочек, которых объявили умершими, – кивнула Галина. – Сестер твоих друзей.

– Валя Спиридонова, – морщась, старался вспомнить Виктор давно забытые имена, – Света Остапенко и… и Аня! Аня Семенова! Вы с самого начала знали, что они не умерли, – с упреком сказал Володя.

– Их удочерили, – призналась Галина. – Так же как и твою сестру. Больше я ничего о них не слышала. Подожди секунду, – Галина, решившись на что-то, вышла из комнаты. Пока ее не было, Виктор, пошатнувшись, схватился за край стола. Когда Галина вернулась, он уже пришел в себя. Галина положила перед ним три старые папки:

– Здесь копии документов об удочерении этих девочек. Надеюсь, тебе это поможет.

Виктор пролистал одну из папок и закрыл ее, задумавшись.

Морозов шел по коридору, когда его едва не сбила с ног Мария тележкой с чистящими средствами.

– Какая же вы скотина! – вне себя от возмущения проговорила она. – Отправить раздетых детей на мороз!..

– Эти детки должны соображать, что делают. И ты, кстати, тоже, – жестко ответил ей Морозов, не терпящий нападок в свой адрес. – У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы вернуть мне бумаги. Если я не получу бумаги – Максим умрет, – Морозов в ярости оттолкнул ее тележку, оставив Марию одну в коридоре, в ужасе прижавшуюся к стене.

В поисках документов, настолько необходимых Морозову, что он поставил на карту жизнь Максима, Мария обыскала всю кладовку и даже ящик с инструментами Толика, однако ничего не нашла. Сосредоточившись, она вспомнила, что Толик говорил что-то о мотоцикле, в багажнике которого могут лежать эти бумаги…

Мария со всех ног кинулась в сарай. В нем среди прочей рухляди она нашла прислоненный к дальней стене мотоцикл. Открыв его багажник, достала документы. Раскрыв их перед запыленным окном, стала читать. Лицо ее вытянулось от ужаса, когда она увидела, какие данные содержатся в этих документах.

– Браво! Браво! – раздалось за ее спиной. Вошедший в сарай Морозов аплодировал, не скрывая своего торжества. – Стоило дать тебе небольшой стимул, и ты сразу все нашла. Бумаги, – потребовал он, подойдя к ней и протянув руку.

Мария отдала их Морозову, понимая, что деваться ей некуда, что никто ее здесь не услышит, даже если она закричит во все горло. Морозов начал жадно просматривать бумаги. На последней папке, оказавшейся медицинской картой с вензелем «INGRID» в правом верхнем углу, оба задержали взгляд: на ней крупно было написано имя: «Мария Владимировна Вершинина».

– Ай-яй-яй, какая досада, – усмехнулся Морозов, – упустила единственное доказательство, что ты мать Максима.

В сарай вошел дворник. Он с удивлением посмотрел на них обоих. Его появление дало Марии шанс убежать из сарая. Теперь, когда бумаги были на руках у Морозова, она прекрасно понимала, что он может с легкостью от нее избавиться, уже получив от нее все, что мог.

В медицинском кабинете привычно пахло лекарствами. А еще угадывался запах озона, который остался после кварцевания. На столе, кроме нескольких папок с историями болезней, стояло блюдце, наполненное конфетами – их Тамара специально припасла для младших школьников, чтобы поощрять их после прививок.

Даша вошла в медицинский кабинет и доверчиво показала Тамаре рану на ладони. Рана была глубокая и кровоточила при малейшем прикосновении.

– Ого, где это ты так? – изумилась Тамара.

– Упала во дворе, – соврала Даша, – там железка какая-то валялась…

Тамара немедленно начала готовить укол от столбняка, открыв дверцу шкафа, где среди прочих пузырьков с лекарствами Даша разглядела стоящие в ряд на полке пузырьки с этикеткой «INGRID». Глаза Даши округлились от изумления и страха. Тамара и обернуться не успела, как Даша пулей вылетела из ее кабинета.

Вера, встретившись в коридоре с Воронцовым, расстроенно проводила его взглядом, а затем зашла в его комнату и начала рыться в его вещах, сама заранее не зная, что ей нужно найти. В этот момент в шкафу раздался шорох. Вера успела спрятаться в ванную и оттуда из приоткрытой двери с удивлением увидела, как дверь шкафа открывается и из нее выходит Митя.

Едва Митя вышел в коридор, Вера кинулась к шкафу, распахнула его и застыла в изумлении, обнаружив потайной ход. Недолго думая, она вошла внутрь. Поднявшись по лестнице, оказалась на чердаке. Она начала с энтузиазмом просматривать книги на полках, заглядывать в каждый угол в поисках улик.

– Кто бы мог подумать, – Вера вздрогнула от голоса за ее спиной: возле лестницы стоял Володя и усмехался, глядя на ее растерянный вид. – Так вот, значит, кто убил Крылова. Кирилл Воронцов, – Володя смотрел на Веру с интересом. – Что же он не поделил с Крыловым?

– Пока не знаю, – ответила Вера нехотя. – Думала найти ответ здесь, но не нашла. – Вера пошла к выходу с чердака, понимая, что здесь ей искать больше нечего. Если где-то и есть ответ на вопрос, почему Кирилл убил Крылова, то явно не на чердаке.

Володя преградил ей путь, протянув руки, чтобы взять ее за плечи и обо всем расспросить прямо здесь, раз уж все так сложилось, но Вера резко отстранилась: