– Я узнал странную вещь, любезный Петр Алексеевич, – тяжелым взглядом глядя на Морозова, сказал Уваров. – Необъяснимым образом в руки уборщицы Маши Вершининой попали очень важные компрометирующие нас документы. Я хочу знать, как это могло произойти.

– Я лучше пойду, – поспешно встала Тамара.

– Ты лучше останься, – жестко приказал Уваров, отчего Тамара буквально осела обратно в кресло. – И не дергайся. Даже идиоту ясно, – продолжил он, – что эти документы не должны были оказаться в чужих руках. Тем более у Вершининой.

– Я с ней скоро разберусь, – торопливо пообещал Морозов, выложив из сейфа перед Вадимом папку с секретными документами, но Уваров жестко его оборвал:

– Убери свои руки от папки. И от Маши тоже.

Вадим вышел из кабинета, оставив наедине опешившую Тамару и с трудом державшего себя в руках от прилива ярости и бессилия Морозова. Морозов кинул на Тамару злобный взгляд, прикидывая, на ком ему можно сорваться.

Перед тем как отправиться в подземелье, чтобы забрать труп Олега, Даша на минутку задержала Вику в комнате:

– Кажется, я знаю, кто может быть предателем, – после небольшой паузы Даша уверенно сказала: – Лиза.

– С чего ты взяла? – недоверчиво спросила Вика.

– Я сегодня видела, как она рылась в вещах Макса. Все сходится: напросилась к нам в комнату, знала про подземелье, знала о том, что Соню убили… Она работает на них – это точно, – твердо констатировала Даша.

Вика задумалась, затем согласно кивнула. Они вышли из комнаты, и все вместе отправились в подземелье. По его темным коридорам впереди всех шел Андрей, держа перед собой фонарик, остальные решительно следовали за ним. Внезапно Андрей остановился и шепотом сказал всем:

– Тихо!

Впереди послышался лязг металлической двери. Послышались чьи-то шаги. Андрей осторожно выглянул, затем пораженно оглянулся на ребят:

– Константин Викторович…

– Войтевич? – пораженно спросила Даша. – Он что, с ними?

– По ходу, да, – шокированно за всех ответил Рома.

Ребята замерли на месте, прикидывая, стоит им двигаться дальше или все же немного подождать: вдруг за Войтевичем в подземелье покажется кто-то еще.

Виктор из дружеских побуждений предложил Елене сопроводить ее в квартиру ее отца. Сама она не решалась. Войдя в квартиру Крылова, Елена внесла с собой ворох писем и бумаг из почтового ящика.

– Почту никто не забирал с мая, – расстроенно сказала Елена. – Значит, здесь он так и не появлялся, – Елена печально оглянулась по сторонам, обессиленно села в кресло, подавленно сказала: – Здесь все напоминает мне о детстве. Рядом всегда был добрый и мудрый папа.

Она окинула взглядом комнату. Ностальгия вновь нахлынула на нее при виде предметов, знакомых ей с детства: тяжелые шторы из красного бархата, ковры на стенах – с темно-красным рисунком, в тон шторам, круглый журнальный столик из темного дерева в центре комнаты и овальный прикроватный стол, на котором стояла ночная лампа с темно-коричневым абажуром.

Елена включила лампу, с грустью провела пальцами по свисающим с края абажура хрустальным подвескам. Взяла в руки фотографию в рамочке, стоящую на столе, на которой были запечатлены она со своим отцом, бережно вытерла с нее пыль.

– Господи, я и не думала, что будет так тяжело, – сдавленно произнесла она, прикрыв глаза. – Все здесь напоминает мне о детстве. Как же тогда было легко и просто жить… Если что-то случалось – двойка, или высокая температура, или просто с подружкой поссорилась – всегда со мной рядом был мой добрый и мудрый папа, – она прижала фотографию в груди, обняла ее обеими руками.

– Да, в детстве кажется, что взрослые знают все на свете, – отозвался Виктор, подойдя к стенному шкафу с книжными стеллажами. – Потом сам становишься взрослым – остаются одни вопросы, а спросить уже не у кого…

Внимание Виктора привлекла одна из книг на полке. Подержанная, с золотым тиснением на обложке: «ADOLF HITLER, MEIN KAMPF». Виктор нахмурился, открыл обложку, на первой же странице увидел автограф на немецком языке. Виктор без труда перевел надпись на русский: «Работайте хорошо. Германия будет вам благодарна. Верному солдату Рейха Мартину фон Клауссу от Фюрера. Адольф Гитлер. 15 июня 1942 года».

Пролистав книгу, Виктор нашел в середине ее черно-белую фотографию пятидесятых годов. На ней стояли молодой Крылов и молодой Вульф, обнимающий за плечи маленькую девочку. Виктор, не в силах поверить своим глазам, поднес фотографию поближе: девочка была как две капли воды похожа на Надю. Он спрятал фото в карман.

После возвращения в школу Лиля решила проведать Дениса, он хмуро разглядывал фотографии Крылова в своей комнате:

– Мой дедушка не может быть фашистом. Его, наверное, перепутали с этим… Клауссом.

– Знаешь, а мы можем это проверить, – задумчиво предложила Лиля. – Доставай своих солдатиков.

Внимательно рассматривая рыцарей, которых Денис с готовностью вынул из тумбочки, Лиля заметила, что у всех них одинаковый рисунок на щитах. Возможно, это был фамильный герб.

Ребята кинулись к ноутбуку. В строке поиска Лиля набрала латинскими буквами: «VON KLAUSS, VAPPEN». На экране монитора появились изображения разных гербов, один из них в точности совпадал с гербом на щитах игрушечных рыцарей.

Лиля кликнула по нему, на мониторе отобразилось генеалогическое дерево фон Клауссов.

– Смотри, первый фон Клаусс еще в XII веке жил. Обалдеть. То есть ты и правда настоящий рыцарь по крови.

– Открой последнего в роду, – напряженно попросил Денис.

Лиля кликнула, на экране появилось фото Крылова в нацистской форме.

– Мартин фон Клаусс, – прочитала Лиля. – Родился в Берлине в 1920 году. Биохимик. Член НСДАП с 1934 года. Офицер СС. Пропал без вести в апреле 1945 года. Находится в розыске по обвинению в преступлениях против человечности…

Лиля обернулась на Дениса, глядя с сочувствием. Он сидел, полностью подавленный, съежившись на стуле.

В библиотеке ближе к вечеру шли последние приготовления к спектаклю, который вот-вот должны были разыграть на импровизированной сцене младшие школьники. На расчищенном от столов пространстве стояли большие, вырезанные из картона деревья. Анна на сцене шепотом давала последние указания Наде в костюме Алисы из Страны чудес. Зрители – учителя и ученики, не задействованные в спектакле, – рассаживались по стульям, составленным в несколько рядов.

В библиотеку из холла зашли врач Головенко и санитар, оба в штатском, высматривая кого-то. Стоящая в другом конце Мария, заметив их, поменялась в лице и, затравленно озираясь, кинулась к другому выходу из библиотеки. Выскочив, она столкнулась с Максимом.

– Максим! – кинулась она к нему, схватилась за его плечо. – Максим, помоги мне!

Максим отвел Марию в свою комнату, закрыл за собой дверь.

– Они нашли меня, Максим! Нашли меня! – бесконечно повторяла Мария, ее колотило от страха.

– Да объясни ты, в конце концов, кто тебя нашел, – нахмурившись, спросил Максим.

– Врач! Врач из психушки! – истерично выкрикнула она и вцепилась Максиму в футболку. – Я не сумасшедшая, правда! Не отдавай меня!

В коридоре раздались чьи-то тяжелые шаги, затем донесся голос ученика:

– Она зашла в комнату старшеклассников, это там…

Спустя секунды дверь в комнату старших мальчиков распахнулась, Максим преградил дорогу Головенко и санитару.

– Прошу прощения за беспокойство, – вежливо сказал Головенко. – Мы ищем Марию Вершинину, уборщицу.

– Она здесь, – Макс отошел в сторону, дав им возможность пройти в комнату. – Прости, так будет лучше, – сказал Максим вслед Марии, убежденный, что ей действительно необходимо лечение.

Разобравшись с Марией, Максим направился на встречу с ребятами, которые в этот самый момент как раз вошли в операционную, оказавшуюся пустой. В морозильной камере тоже никого не было. Тогда ребята начали сгребать в коробку из-под медикаментов все подряд, собираясь унести из лаборатории как можно больше вещественных доказательств: документы, банки с полок с хранящимися в них органами, даже банку с зародышем двухголового кролика.