– Я скучала по тебе. Почему ты не пришел ко мне этой ночью?

– Был очень занят, – с сарказмом ответил Андрей, отстранившись, но затем резко придвинулся к ней и зашептал страшным шепотом: – Искал в подземелье трупы невинных детей, которых ты убила.

– Ты о чем? – побледнев, спросила Анна. – Какие дети? Чушь какая-то…

Это вывело Андрея из себя. Он грубо схватил ее за плечи, прижал к стене и, с ненавистью глядя ей в глаза, зашептал:

– Я знаю, кто ты! Где мои родители? – Андрей сорвался и ударил рукой по стене рядом с лицом Анны. – Где они?? – с угрозой повторил он.

У Анны зазвонил телефон, она с мольбой посмотрела на Андрея.

– Ну давай, – зло усмехнувшись, сказал Андрей. – Бери трубку. Наверняка это твой хозяин – Морозов, требует свежей крови. Я знаю все про тебя и твоих дружков фашистов, – продолжал Андрей, уже не в силах остановиться. – Будь уверена, вы ответите за каждого убитого человека, – уже решив уйти, он спросил напоследок с горечью: – Интересно, а меня бы ты смогла убить?..

У Анны задрожали губы, она едва сдерживала слезы. Андрей злобно посмотрел на нее и направился к ребятам, ожидавшим его в коридоре. Они обсуждали не особо высокие оценки в своих дневниках и вскинули на подошедшего Андрея расстроенные взгляды.

– Мне написал Катаев, – торжествующе объявил Андрей. – Он на этих фрицев нарыл столько материала – пожизненное им обеспечено. Завтра приедет сам, чтобы сделать фотографии.

– Разве за это судят? – с сомнением сказала Даша. – Настоящих доказательств у нас нет.

– А если мы покажем ему тело Олега? – озарило Андрея, Вика от этих слов судорожно всхлипнула, уткнувшись в Дашино плечо. Но Андрей продолжал: – Скорее всего, оно все еще в морозильнике.

Ребята озабоченно задумались: это была не самая хорошая, но все же хоть какая-то идея. После того как они своими руками отдали все доказательства в руки подкупленного Морозовым полицейского Фоменко, единственной уликой против фашистов оставалось мертвое тело Олега.

Мария в это время в своей комнате, вконец отчаявшись, торопливо складывала в чемодан вещи, когда в ее комнату без стука вошел Вадим Уваров.

– Маш, что тебя тревожит? – дружелюбно спросил Вадим, увидев раскрытый чемодан. – Почему ты уезжаешь?

– Если я не уеду, он убьет меня, – нехотя призналась ему Мария.

– Кто – он? – Уваров поменялся в лице.

– Морозов, – вздохнула Мария и, решившись, выложила все: – Я видела у него важные документы. Там были списки детей, описания опытов, которые на них ставили… адреса людей, которым их отдавали на воспитание…

– Эти бумаги у тебя? – Уваров остро смотрел на Марию.

– Он отнял их у меня, – с грустью ответила Мария, – и теперь мне надо уехать как можно дальше отсюда. – Мария вздохнула, подошла к нему и по-дружески обняла: – Спасибо за все. Я рада, что встретила тебя. Ты хороший парень.

Уваров обнял ее в ответ. Взгляд его из сочувствующего и мягкого стал предельно жестким. Ему только что стало известно об еще одном проколе Морозова. Жаль, Вадим не знал об этом раньше, когда назначал ему встречу в часовне.

Проведя свой урок, Виктор раскладывал по полкам учебные пособия в тот момент, когда зазвонил городской телефон. Виктор снял трубку.

– Меня зовут Станислав Катаев, – представился звонящий. – Я историк, пишу диссертацию о нацистских ученых, которые после войны работали в советских шарашках. Надеюсь, вы не откажете мне в помощи?

– Не понимаю, какое отношение это имеет к нашей школе? – спросил Виктор.

– Странно, что вы не в курсе, – удивился Стас. – Именно ваши ребята помогли мне найти доказательства, что на территории усадьбы существовала подобная тайная организация.

Виктор ошеломленно приложил руку ко лбу, не в силах поверить в услышанное.

– Я хотел бы приехать, сделать несколько фотографий, – сообщил Стас. – И поблагодарить ребят – они очень помогли мне в расследовании.

– О каких ребятах вы говорите? – спросил Виктор, пытаясь собраться с мыслями.

– В основном я общался с Андреем Авдеевым, – простодушно сказал Стас.

– Хорошо, приезжайте! – решительно согласился Виктор, услышав имя своего племянника. – Когда вам удобно?

– Чем раньше, тем лучше, – ответил Стас. – Завтра или послезавтра…

Договорившись о встрече с Катаевым, Виктор положил трубку, стараясь собраться с мыслями. Его собеседник, тоже положив трубку, сильно закашлялся. Отняв платок от губ, с удивлением увидел на нем кровь. Поднявшись со стула, Катаев сделал шаг, но пошатнулся: у него потемнело в глазах. Он оперся о стену, но не удержался и рухнул на пол, потеряв сознание. На шее, чуть ниже уха, был ясно виден след от укола.

А Виктор в то же время вышел из учительской и направился в комнату старших мальчиков, которые все еще были на занятиях. Он тщательно обыскал их комнату и в ящике Андрея нашел документы – фотографии, найденные Катаевым в Берлине, информацию о нацистах… среди прочих – фотографию Крылова в нацистской форме.

Пораженный увиденным, он поспешно покинул комнату и торопливо пошел к Галине.

– Это что, какая-то мистификация? – была ее первая реакция на документы, которые ей показал Виктор. – Это… Сергей?..

– Сергей Андреевич Крылов, – сказал Виктор, кивнув. – А если быть точным, Мартин фон Клаусс, – и Виктор вкратце рассказал ей все, что ему теперь было известно. И о том, откуда на самом деле на гербе школы появилась свастика, и о том, почему в подземелье тайные ходы, зачем нацистам лаборатория и операционная, все это были звенья одной цепи – эксперимента под названием «Гемини».

– Страшно представить, что они делали с моей сестрой и другими детьми, – нервно вышагивая по комнате, рассуждал Виктор. – Морозов говорил о проекте «Гемини» в настоящем времени, и проход в камине снова открыт…

– Господи, – вырвалось у Галины, она в ужасе прикрыла рот ладонью, – неужели все это продолжается до сих пор?

– Судя по всему – да, – ответил Виктор сквозь зубы. – Если наши догадки подтвердятся – я закрою школу, – твердо сказал он, – и сделаю все, чтобы эти сволочи получили по заслугам!

Он продолжал вышагивать по комнате, заложив руки за спину и обдумывая, каким образом можно вывести Морозова на чистую воду. Галина с тревогой следила за ним взглядом.

Колчин, как и всегда по вторникам, сидел за столом в парке, глядя вдаль, явно ожидая кого-то. Перед ним лежала шахматная доска с расставленными на ней фигурами. Князь подошел, внимательно окинул его взглядом, предложил сыграть.

– У меня мало времени – жду друга, – недовольно ответил Колчин.

– Найдите хоть пару минут для старого знакомого, – любезно улыбаясь, попросил Князь, присаживаясь на лавку напротив Колчина.

– Кто вы? – холодно спросил Колчин, пристально глядя на Князя.

– Ребенок, который вырвался живым из ада, который вы устроили в спецприемнике, – сказал Князь, закатав рукав куртки и демонстрируя Колчину шрам в виде руны «горизонтальный вольфсангель».

– Да, это была ошибка – дать вам сбежать, – торопливо ответил Колчин.

– Пришло время платить за свои ошибки, – торжествующе произнес Князь.

Из машины в бинокль за ними наблюдала Вера, за кустами в оптический прицел винтовки пристально следил Володя.

– Прежде чем угрожать, загляни-ка под свою скамейку, – невозмутимо предупредил Колчин.

Князь напрягся, осторожно протянул руку и нащупал под своей скамейкой взрывное устройство. Он нервно сглотнул, огляделся: вокруг играли дети. Кто-то возился со снежками, кто-то качался на качелях.

– Я так понимаю, Крылов у вас, – спросил Колчин.

– Крылов мертв, – холодно ответил Князь.

– Жаль, – вздохнул Колчин и добавил цинично: – Он был отличный шахматист, – Колчин медленно встал. – Я бы еще поболтал, но мне пора.

Колчин пошел по дорожке, Володя следил за ним через прицел, палец уже начал медленно нажимать на спусковой крючок, но тут Колчина перекрыла Вера. Выскочив из машины на дорожку и направив на Колчина пистолет, она закричала: