– Кира, мне нужна ваша помощь, – с мольбой сказал Авдеев. – Я почти не говорю по-гречески, у меня нет машины, а тут повсюду полицейские.

Кира молча смотрела на него, поджав губы. Авдеев вздохнул:

– Понял. Вы уж меня простите, что я вас так сильно напряг да еще и напугал. – Он достал из кармана несколько купюр, положил перед нею на стол. – Это за беспокойство.

Он протянул Кире руку, та, помешкав, пожала ее и тут заметила браслет у него на запястье.

– Что это у вас на браслете? – с любопытством спросила она.

– Сигнальные флажки, – Авдеев ответил недоуменно, словно и сам только что, первый раз в жизни, увидел свой браслет.

– А что они значат?

– Кажется, это морская азбука, – неуверенно сказал Авдеев.

– Хотите, посмотрим в компьютере, – предложила Кира.

Авдеев обрадовался, поняв, что Кира все же решилась ему помочь, скинул рюкзак. В Интернете они нашли страницу с морскими флажками, каждому из них соответствовала буква латинского алфавита. Сопоставив флажки на браслете Авдеева с буквами, они составили слово «DIDOAENEAS».

Оставалось найти, что оно может означать. Кира предположила, что это может два слова – «Дидона и Эней». Погуглив, они нашли информацию, что это название яхты. Каково же было изумление Авдеева, когда оказалось, что эта яхта победила в осенней регате и что ее владелец Александр Авдеев назван «Яхтсменом года». На фотографии яхтсмена красовался он сам, собственной персоной.

– Александр Авдеев, это мое имя! – возбужденно воскликнул он. – Все думают, что я умер, – огорчился он, увидев заголовок следующей статьи – «Семейная пара погибает в результате крушения яхты». – У меня двое детей, смотрите! – Кира с интересом разглядывала фотографии, а Авдеев с отчаянием ударил кулаком по столу: – Мне надо вернуться в Россию! Как можно выбраться отсюда нелегально? Должен же быть способ!

– Вообще-то у меня есть один приятель, – осторожно сказала Кира. – Но это будет недешево…

Авдеев с готовностью вытряхнул из рюкзака пакет с пачкой евро.

– Хорошо, – решилась Кира, – я попробую.

У Александра словно гора с плеч свалилась. Он вернулся к компьютеру, продолжая с интересом разглядывать фотографию своей жены и детей. Затем вернулся к поиску в Интернете информации о себе.

В школе «Логос» между тем Тамара, изучая результаты анализов Виктора, довольно улыбалась.

– Что ж, поздравляю, – сказала она. – Наконец-то твой организм начал бороться с болезнью.

– А что еще обо мне интересного в твоей папке? – спросил Виктор.

– Каждая страница, – отшутилась Тамара.

– Видишь, у тебя есть целая папка! А я о тебе ничего не знаю, – Виктор изучающе смотрел на Тамару, подталкивая ее к откровенному разговору. – Впрочем, нет, знаю. Ты потрясающе красивая, – он на секунду остановился: Тамара довольно улыбалась, услышав комплимент, – и у тебя очень сексуальная татуировка.

– Ошибка молодости, – занервничала Тамара, придумывая на ходу. – Знаешь, как бывает: первая вечеринка, первая сигарета, первая татуировка…

– А что она означает? – как можно непринужденнее спросил Виктор.

– Ничего. Просто мой знак зодиака.

– Представил тебя студенткой в рваных джинсах, – засмеялся Виктор.

– Я классический ботаник, – засмеялась в ответ Тамара, отрицательно качая головой. – Школа для одаренных детей, биофак, аспирантура.

– А твои братья и сестры такие же прилежные ученики? – осторожно спросил Виктор.

– Я была единственным ребенком, – быстро ответила Тамара. – А ты?

– У меня была сестра, – нахмурился Виктор. – Она умерла.

Тамара опустила глаза в пол. Она вспомнила, как год назад, после неожиданного прихода к ней Ирины Исаевой и ее признания, что обе они из детского дома, где над ними ставили эксперименты, которые продолжаются и по сей день, Тамара ворвалась в лабораторию к Колчину и открыто потребовала его рассказать о проекте «Гемини», иначе она сама начнет искать информацию.

Реакция Колчина была для нее совершенно непредсказуема: отдав приказ агентам держать ей руки, он сделал ей инъекцию вируса в шею над ухом. «Ты не оставила мне выбора, – жестко сказал тогда Колчин без тени сожаления. – Ты находишь антидот – живешь, нет – на нет, как говорится, и суда нет».

В своем кабинете, будучи в одиночестве, Тамара открыла в компьютере папку с названием «Виктор Поляков». Помимо ряда документов, таблицы анализов и фотографии Виктора в папке была таблица его ДНК. Свернув файл на полэкрана, Тамара открыла второй файл – «Ирина Исаева», кликнула на ДНК и запустила программу сопоставления.

Увидев результаты программы, Тамара ошарашено откинулась на спинку стула: «Совпадение 78 % – первая степень родства». Опустив глаза, Тамара задумалась, затем решилась и заменила название папки «Виктор Поляков» на «Игорь Исаев».

Елена, еле передвигая ноги, легла в постель среди бела дня, надеясь хотя бы во сне забыться от одолевавших ее воспоминаний. Не получая поддержки от Морозова, которого считала единственным близким человеком, она с каждым днем чувствовала себя все хуже и хуже, неотвратимо погружаясь в депрессию.

– Если бы я только могла все забыть, – на грани безумия прошептала она.

– Ах, вот чего ты хочешь! – стоявший рядом с кроватью Морозов схватил Елену за горло вне себя от ярости. – Забыть, что убила своего ребенка! – он отпустил Елену, смотрящую на него с неподдельным ужасом, брезгливо вытер с руки ее слезы. – Настоящая мать никогда бы так не сказала.

Морозов ушел от нее в ванную, встал перед зеркалом, ополоснул лицо водой. Капающая с его рук и лица вода вернула его в воспоминания тринадцатилетней давности: тогда он точно так же стоял перед зеркалом, утопив в ванне свою жену.

Валентина тогда была в красивой ночной рубашке, она наполняла ванну водой, вид у нее был измученный. Ей нелегко далось осознание того, что столько лет подряд она воспитывала чужого ребенка. Но это было ничем по сравнению с информацией, которую она нашла в документах своего мужа об экспериментах, проводимых над детьми.

Она собиралась все рассказать своему отцу. И, разумеется, вернуть Максима его родной матери. Это ничего, что его настоящие родители, если верить Петру, были наркоманами. Валентина бы помогала им. Она бы взяла над ними настоящее шефство. Она так и заявила Петру. И он сперва возмутился, но потом согласился с ней. А почему бы и нет, ведь он любит ее и желает ей только добра.

Валентина сидела на краю ванны, еще не успев скинуть с себя ночнушку, хотя вода уже набралась, когда в ванную комнату вновь зашел Петр… Вряд ли кто-то из соседей слышал ее приглушенные крики: «Петя, ты что? Что ты делаешь?! Петя!!»

Он и сейчас, спустя столько времени, помнил ее неподвижный взгляд широко раскрытых от ужаса глаз, смотрящих на него из-под воды. Что поделаешь: у него не было выбора. Он отлично помнил, как отец Валентины угрожающе предупредил его, когда Максим был еще новорожденным: «Этот мальчик – наследник всего моего состояния. Если с ним что-то случится – ответишь головой!» Нет, Морозов не мог этого допустить.

Подбежав ко входу в подземелье в лесу, ребята с удивлением обнаружили на дверях новый замок. Беспомощно топчась в темноте вокруг закрытых дверей, они шарили лучами фонариков то по замку, то по надвигавшейся на них темноте. Вика с Дашей запаниковали.

– Олег! Олег! – закричала Вика, дергая замок. – Как это сломать? Сделайте что-нибудь! – закричала она ребятам.

Они тотчас разошлись в разные стороны, вглядываясь в снег под ногами. Максим нашел крепкий камень, и Андрей несколькими ударами сбил им замок. Один за другим ребята спустились в подземелье.

В подземных коридорах стояла тишина. Тени, порождаемые светом фонариков, торжественно танцевали по стенам, сопровождая ребят, словно призраки древнего племени, ведущие подготовку к человеческому жертвоприношению. Подбегая к очередному повороту, друзья приостановились, услышав за ним какие-то звуки.