Утка по дороге присела, чтобы угоститься пальмовым маслом, и лягушка, на беду экой, прибыла первой…
Полным издевательством над представителями человеческого рода выглядит забег, в котором решалось, будут или нет жить вечно литовцы. Участников было двое: улитка и ящерица. Бог решил, что если улитка первой придет к финишу, то быть литовцам бессмертными, а уж если не придет, то извините… При таком раскладе литовцам могла помочь только какая-нибудь случайность — ну, скажем, если бы ящерицу прямо на дистанции переехал автомобиль или унес орел, но случайности не произошло.
Кровь стынет в жилах от игры в мяч, которую каждую ночь устраивают, с одной стороны, солнце, принимающее вид обнаженного старика с факелом в руке, и орел-людоед, а с другой— утренняя звезда и небесный койот по имени Шнилемун. Неизменным судьей в этих нешуточных игрищах является луна, а на кону еженощно стоят жизни потенциально бессмертных индейцев чумаш, коренных жителей Калифорнии. Не выдумай во времена оные силы небесные этот безостановочный турнир, чумаши, вне всякого сомнения, жили бы вечно.
Если побеждает сладкая парочка, солнце и его приятель-людоед, то кто-то из чумашей, которых осталось нынче всего несколько сотен, лишается жизни. Одни умершие чумаши идут на пропитание орлу, а другие достаются также любящим человечинку солнцу и двум его дочерям, у которых передники сшиты из живых гремучих змей. Особенно солнце с дочурками любят попить человеческой кровушки.
Правда, когда победа оказывается на стороне утренней звезды и Шнилемуна, то на чумашей сыплются всякие блага. Солнце скрепя сердце открывает небесную дверь, и земля пополняется оленями, гусями, утками, желудями и всем прочим, что составляет пропитание чумашей. Но если вдуматься, это как-то мало утешает…
Скачки в Долине смерти
В три этапа выяснялось, быть или не быть бессмертным африканскому народу яка. Сначала люди послали к демиургу Нзамби красавца хамелеона и уродину жабу с одним и тем же вопросом: не дозволит ли он им воспользоваться лекарством против смерти? Первой пришла к финишу жаба. Нзамби так оскорбился ее видом, что ответил людям отказом.
Позже, однако, он засомневался в справедливости своего приговора и дал яка шанс. Он послал к ним собаку и козу, решив про себя, чью информацию люди услышат первой, так и будет. Коза должна была сообщить, что месяц будет исчезать навсегда, а люди после смерти воскресать, а в сообщении собаки месяц и люди менялись местами. Поскольку коза по дороге решила пощипать травку, собака ее опередила.
Но и на этом в судьбе яка не была поставлена точка. Нзамби устроил еще одно состязание, передоверив решение вопроса заинтересованным сторонам — месяцу и человеку. Месяц, персонифицировавшись в божестве, оседлал лягушку, а человек жабу, и понеслись они по пересеченной местности. Скакуны шли ноздря в ноздрю до тех пор, пока впереди не показалась Долина смерти. Месяц пришпорил лягушку, и та нехорошую долину перепрыгнула, а человек вместе с жабой шлепнулся в самую середину. Итог кардинальным образом сказался на всем народе яка — с тех пор месяц через определенные периоды умирает и возрождается, а человек уж если умирает, то делает это навсегда.
Правда, первочеловек яка Тсоонги попытался избежать смерти и при таком раскладе. Когда посланная божеством смерть в образе чернокожей тетки предстала перед ним, Тсоонги напоил ее пивом и хорошенько накормил. Смерть размякла, поддалась уговорам и забирать первочеловека не стала. Нзамби, узнав об этом, был вне себя от возмущения и наказал смерть лишением телесного состояния, дабы впредь ни еда, ни алкоголь заинтересовать ее не могли в принципе. После этого смерть явилась к Тсоонги невидимой и утащила его без долгих проволочек.
Помет в воде не тонет
Никак не могли повлиять люди на исход препирательства, которое затеяли две сварливые жены Дваты, сына верховного бога живущего на Филиппинах народа тболи, — Хиу Be и СедекВе. Обе вылепили фигурки первых тболи, причем Хиу Be хотела положить их на луну, дабы тболи всегда оставались бессмертными детьми, а Седек Be — на камень, и тогда тболи стали бы бессмертными взрослыми. Ни одна не желала уступать, спор зашел в тупик, и, как часто бывает в таких случаях, вышло ни то ни сё. Фигурки оказались на банановом листе, и поэтому теперь тболи плодятся столь же урожайно, как и бананы, но, к сожалению, умирают.
Схожим образом определилась судьба бразильских индейцев бороро. Они смиренно стояли в стороне и ждали, пока разберутся между собой начальствующие над ними тотемные предки Камень и Бамбук. Каждый из спорщиков хотел, чтобы подопечный народ во всем походил на него. Жить бы бороро вечно, сумей Камень доказать предпочтительность своего образа жизни, но красноречивый Бамбук выглядел убедительнее, и теперь бороро, подобно бамбуку, весьма плодовиты по части деторождения, но, увы, и близко не дотягивают до камней в вопросе продолжительности жизни.
Вопрос бессмертия племени индейцев сиксика, называющих себя так по цвету мокасин («сиксика» переводится как «черноногие», и это название прижилось в этнографических справочниках), решался с помощью брошенных в воду камня и бизоньего помета. Местное божество постановило: если оба вышеназванных предмета всплывут, то черноногие будут жить вечно. Сначала все вроде бы склонялось в пользу индейцев: уполномоченный божеством старик бросил в воду бизонью лепешку и она всплыла. Но затем старуха бросила камень, и он, к несчастью, утонул…
Полинезийская богиня луны Ина как-то решила продемонстрировать своему сыну Тараури омолаживающий эффект водоема на Раротонга — самом большом острове в архипелаге Кука. Она прыгнула в воду и вынырнула у противоположного берега юной девочкой. Тараури последовал за матерью, но плавал он плохо, тем более под водой, проплыть далеко не сумел и высунул голову над поверхностью где-то посередине. Никакого омоложения с ним не произошло. А нет омоложения — нет и бессмертия.
Ина поняла, что ничего путного из сына не получится. На всякий случай она провела еще один тест, велев Тараури залезть на дерево пуа, с ветвей которого лежала дорога в Нижний мир. Сын должен был сообразить, что следует воспользоваться живой зеленой ветвью, но он выбрал засохшую и тем самым окончательно решил свою судьбу.
Чтобы больше не мучить ни его, ни себя, Ина решила вопрос радикально, приказав Муру и Акаанге, стражам у входа в Нижний мир, убить несчастного, что те с удовольствием и исполнили. Так на Раротонга появилась смерть.
Ныне все полинезийские покойники попадают в огромную печь Аваики, где их хорошенько поджаривают и подают затем на стол богине подземного мира Миру. А научись Тараури как следует плавать, полинезийцы, скорее всего, понятия не имели бы о подобных страстях.
Бессмертие индейцев цимшиан, живущих на северо-западе Канады, было, независимо от их желания, разыграно в своеобразном состязании. Их неразборчивый в связях тотемный предок Ворон совокупился в один день со Скалой и Бузиной, и обе забеременели. Раз уж так вышло, между ними решено было устроить соревнование, кто первая родит. Победительнице посулили звание праматери цимшиан, и ее ребенку, стало быть, не оставалось ничего, как стать первым цимшиан. Имена Скала и Бузина весьма соответствовали свойствам этих милашек, которых если и можно было причислить к женщинам, то с изрядной долей условности.
Бузина опередила соперницу и, таким образом, вошла в историю. Куда делся ребенок Скалы, теперь уже не узнать, и очень жаль: миф утверждает, что цимшиане, родись они не от Бузины, а от Скалы, были бы покрыты твердой чешуей, похожей на ногти. Само по себе это достоинство сомнительное, но чудесная чешуя, опять-таки по сообщению мифа, сделала бы их бессмертными.
Впрочем, сетовать цимшианам на то, что им досталась не та праматерь, теперь уже поздновато, да и, согласитесь, приличные люди праматерей не выбирают.
Трудно переоценить роль, которую в решении вопроса «жизнь или смерть» сыграли солнце и луна.
