Литмир - Электронная Библиотека

Розмари обнаружила, что соль – даже несколько крупинок – делает для нее пищу совершенно несъедобной.

– Это вполне нормально, – успокоил доктор Сапирштейн, когда она пришла к нему во второй раз. – Как только организм потребует, все это прекратится. Ну, а, пока, значит, никакая соль вам не нужна. Доверяйте своему организму во всем. И отвращениям, и новым потребностям.

Но потребности не появлялись. Аппетит у нее пропал. На завтрак она ела всего один ломтик поджаренного хлеба и кофе, на обед хватало маленького кусочка мяса с кровью и немного овощей. Каждое утро в одиннадцать часов Минни приносила стакан с напитком фисташкового цвета. Он был холодный и кислый.

– А что туда входит? – как-то поинтересовалась Розмари.

– Кидаю, что попало, – ответила Минни и улыбнулась. – Даже винтики и пружинки – для мальчика.

– Это прекрасно! – засмеялась Розмари. – А что, если мы захотим девочку?

– Девочку?

– Ну, нам, конечно, и то и другое неплохо, но все же лучше, чтобы первым оказался мальчик.

– Пей поскорее, – приказала Минни. Закончив пить, Розмари спросила:

– Нет, а если серьезно, что входит в этот напиток?

– Сырое яйцо, желатин, травы…

– Таннисовый корень?

– Немного и его, и других трав. Каждый день Минни приносила напиток в одном и том же стакане – он был большой, с синими и зелеными полосками – и ждала, пока Розмари опорожнит его.

Как-то раз Розмари разговорилась около лифта с Фил-лис Капп, матерью маленькой Лизы, которая пригласила ее и Ги на обед в воскресенье, но Ги сумел вежливо отказаться. Он объяснил, что скорее всего в воскресенье он уедет на съемки, а если нет, то ему надо будет отдохнуть и поучить свою роль. Они вообще в последнее время стали мало встречаться с друзьями. Ги позвонил Джимми и Тайгер Хенигсен и отменил встречу, о которой они договаривались за несколько недель до этого, а потом попросил Розмари, чтобы она не ходила больше в ресторан с Хатчем. И все это из-за съемок, затянувшихся на более длительное время, чем предполагалось.

Но оказалось, что они очень вовремя отменили свои визиты к друзьям, потому что у Розмари неожиданно начались боли в животе, и это ее очень встревожило. Она позвонила доктору Сапирштейну и договорилась о встрече. После обследования он заверил ее, что волноваться не следует: боли происходят из-за того, что началось расширение тазовых костей. И они обязательно пройдут через день или два, а пока можно принимать простой аспирин.

Розмари облегченно вздохнула.

– А я-то подумала, что у меня может быть неправильное размещение плода.

– Что? – переспросил доктор Сапирштейн и укоризненно посмотрел на нее. Розмари покраснела.

– А я-то подумал, что вы не будете читать всякую чепуху, – улыбнулся он.

– Но эта книжка так и смотрела на меня в магазине, – попыталась оправдаться Розмари.

– И только взволновала вас понапрасну. Когда придете домой, выкиньте ее, пожалуйста.

– Обязательно. Я вам обещаю.

– Боль пройдет через пару дней, – убеждал доктор. – Неправильное размещение плода, надо же!.. – и покачал головой.

Но через два дня боль не прошла, а, наоборот, усилилась; как будто внутри нее что-то медленно стягивалось проволокой и уже готово было вот-вот разорваться. Боль продолжалась по несколько часов, затем на какое-то время наступало затишье, после которого приступ возобновлялся с новой силой. Аспирин помогал плохо, и, кроме того, Розмари боялась, что он может повредить ребенку. Когда сон одолевал ее, то начинали сниться кошмары: сражения с огромными пауками, которые загоняли ее в ванну, или же тщетные попытки вырваться из объятий маленького черного куста, выросшего прямо из ковра в гостиной. Розмари просыпалась измученная, и снова начинались боли.

– Иногда это встречается, – говорил ей доктор Сапирштейн. – Но теперь это может пройти в любую минуту. А вы не обманули меня насчет своего возраста? Обычно такое бывает у женщин постарше – у них кости таза не такие подвижные.

Минни, принося напиток, старалась успокоить ее:

– Бедняжка моя! Не волнуйся, у моей племянницы в Толедо были точно такие же боли, и еще у двух моих знакомых. А зато роды – легкие, и дети выросли здоровые.

– Спасибо, – отвечала Розмари. Минни начинала сердиться.

– Что ты хочешь этим сказать? Это же чистейшая правда! Клянусь Богом!

Лицо у Розмари стало бледным, изнуренным, под глазами залегли глубокие тени. Выглядела она ужасно. Но Ги с этим не соглашался.

– О чем ты говоришь, – негодовал он. – Если хочешь правду, то ты испортила свой вид этой прической, а все остальное прекрасно. Эта стрижка – твоя самая большая ошибка за всю жизнь.

Боль надежно обосновалась в ее теле, не давая больше никаких передышек. Постепенно Розмари свыклась с ней, спала всего несколько часов в сутки и принимала по одной таблетке аспирина, хотя доктор Сапирштейн разрешил ей по две. Теперь она уже не встречалась с Джоан и Элизой, перестала ходить на занятия и по магазинам. Продукты заказывала по телефону, а сама оставалась все время в квартире, шила занавески для детской и наконец начала читать «Крушение Римской империи». Иногда к ней заходили Минни с Романом, чтобы просто поговорить или спросить, не надо ли купить чего-нибудь. Один раз пришла Лаура-Луиза и принесла поднос с пряниками. Она еще не знала о том, что Розмари беременна.

– Как мне нравится твоя стрижка, Розмари! – сказала она. – Ты с ней очень симпатичная и современная. – Она очень удивилась, когда узнала, что Розмари плохо себя чувствует.

Наконец съемки закончились, и Ги большую часть времени стал проводить дома. Он перестал заниматься с Домиником вокалом и не ходил больше на просмотры и прослушивания. Ему предложили сняться в двух рекламах – для «Пэлл Мэлл» и «Тексако», а репетиции пьесы «Мы с вами раньше не встречались?» теперь уже совершенно точно откладывались до середины января. Он помогал Розмари убирать квартиру, и они часто играли на время в скрэббл по доллару за партию. Ги сам подходил к телефону и, если спрашивали Розмари, придумывал правдоподобные отговорки.

Какое-то время она собиралась устроить в честь Дня Благодарения обед для друзей, у которых семьи были далеко, как и у них с Ги, но из-за сильной боли и волнений за Эндрю-или-Мелинду, решила все отложить, и они просто пошли в гости к Минни и Роману.

Глава 2

Однажды декабрьским днем, когда Ги был на съемках рекламы сигарет «Пэлл Мэлл», позвонил Хатч.

– Я здесь рядом – в Сити-Сентр, пытаюсь достать билеты на Марселя Марсо. Вы с Ги не сможете пообедать со мной в пятницу?

– Вряд ли, Хатч, – ответила Розмари. – Я в последнее время неважно себя чувствую. А у Ги две съемки на этой неделе.

– Что с тобой случилось? – встревожился Хатч.

– Ничего страшного. Наверное, погода действует.

– Тогда можно, я зайду к тебе на пару минут? – Конечно, я очень хочу повидаться.

Она быстро нарядилась в джерсовую кофту и брюки, подкрасила губы и причесалась. На какой-то момент боль усилилась – Розмари закрыла глаза и стиснула зубы, – а потом опять стихла до обычного уровня. Она облегченно вздохнула и закончила приводить себя в порядок.

Увидев ее, Хатч изумился.

– Боже мой!

– Это все из-за прически.

– Да нет, я не имею в виду твою прическу, что с тобой такое?

– Неужели я так плохо выгляжу? – попыталась улыбнуться Розмари, вешая в шкаф его пальто.

– Просто ужасно! Ты похудела Бог знает на сколько, а под глазами такие круги, что даже бамбуковый медведь позавидует. Ты случайно не сидишь на какой-нибудь дзен-буддмстской диете?

– Нет.

– Тогда в чем же дело? Ты была у врача?

– Наверное надо все рассказать: я беременна. И пошел уже третий месяц.

Хатч удивленно поднял брови.

– Странно, – сказал он наконец. – Обычно беременные женщины набирают вес, а не худеют. И выглядят здоровыми, а не…

– У меня небольшие осложнения, – пояснила Розмари, провожая его в гостиную. – Суставы не очень подвижные, а от этого начались боли, и я плохо сплю по ночам. Вернее, это одна сплошная боль, и она не прекращается ни на минуту. Хотя это не опасно. Боль может кончиться в любую минуту.

21
{"b":"17306","o":1}