Цель его заключалась в том, чтобы просверлить в четырех местах семь отверстий, расположенных под прямым углом на расстоянии в три фута друг от друга. Он просверлил две, когда услышал сигнал — на улице дважды тявкнула собака. В следующий раз Ивэнс должен был свистнуть, потом чирикнуть по-птичьи и затем тявкнуть.

Франц осторожно притворил дверь и оперся на нее плечом. Эмбер опустил сверло и замер. Петер и Клаус присели на корточки, заслонив фонарь. Находившийся снаружи Ивэнс должен был отступить в тень и укрыться за кучей мусора.

Каждое появление патрульного отнимало пять минут, если только он не заглядывал во двор, что случалось один раз за всю ночь. В этот раз полицейский прошел мимо. Выждав положенную паузу, все продолжили работу.

Деревянные доски потолка поддавались легко, сверло проходило через них, как иголка сквозь ткань. Некоторые трудности создавал укрытый линолеумом пол. За три обхода патрульного Эмбер просверлил все требуемые дырки.

Полицейский зашел во двор при четвертом обходе. Они хорошо слышали его четкие шаги по мостовой. По грязному, затянутому паутиной окошку скользнул луч света. Патрульный проверил заднюю дверь и подошел к ступенькам. Сердце у Эмбера громыхало, как паровой молот. Но спускаться страж порядка не стал, и все облегченно выдохнули, когда его шаги стихли за углом.

— Ивэнс вернулся, — прошептал Франц, и Эмбер, наклонившись к саквояжу, достал самое большое долото, чтобы прорубить дерево между просверленными отверстиями и таким образом проделать четыре узких щели.

Потом он извлек из саквояжа ножовку, затянул барашковые гайки и протянул ее толстяку Клаусу. Тяжелая работа — пропилить дерево — отводилась немцам. Им предстояло проделать в полу магазина квадратное отверстие.

На это ушло чуть больше часа — с еще четырьмя пятиминутными паузами, — но и за время Клаус и Петер успели сделать только три пропила. Четвертую сторону немцы просто оторвали. Дерево при этом издало треск, способный пробудить и мертвеца. Замкнутое пространство только усилило впечатление. Все застыли, вслушиваясь в наступившую тишину и со страхом ожидая услышать топот бегущих ног.

В потолке зияла дыра, и через нее подвал заливал яркий свет газовых ламп.

Лишь теперь Эмбер понял, что перед уходом им обязательно нужно каким-то образом закрыть дыру, а иначе патрульный, войдя еще раз во двор, обязательно обратит внимание на необычный свет в окне подвала.

— Я наверх. Погляжу, что и как, — прошептал Эмбер, подзывая на помощь Петера и Клауса.

Сработали они, как надо. Отверстие находилось непосредственно перед металлическим основанием, на котором, горделиво поблескивая, стоял сейф. Чтобы понять главное, хватило одного взгляда: как бы ни сверкала свежая белая краска, самому сейфу было лет сорок. Осторожно обойдя его, Эмбер присел на корточки перед дверцей со стороны петель и, присмотревшись, улыбнулся. Щелей между дверцей и корпусом было вполне достаточно, чтобы загнать несколько клиньев.

Он выпрямился и еще вынул из кармашка часы. Без четверти четыре. Времени предостаточно. Даже с учетом того, что еще нужно поставить на место доски, к пяти они спокойно вернутся в Эдмонтон.

Эмбер огляделся. Чистенько и аккуратно. Все прибрано. Вдоль стены — длинный рабочий стол; рядом стулья для ювелиров; инструменты разложены на деревянных полочках — четыре набора. В другой, внешней половине магазина были видны пустые стеклянные витрины. В какой-то момент Эмберу даже захотелось пройти туда, приникнуть к ставне и подать сигнал Спиру, который несомненно наблюдал за магазином из укрытия на противоположной стороне улицы.

Должно быть, он позабыл о времени, потому что снизу долетел вдруг громкий шепот Франца, предупреждавшего о приближении полицейского.

— Замрите, — прошипел в ответ Эмбер, отступая от сейфа, чтобы его не было видно через оконце с улицы. Размеренные шаги прозвучали совсем близко и отчетливо на фоне обычных ночных шорохов. Эмбер задержал дыхание и опустил голову. Рядом с его рукой, на рабочем столе лежал листок, придавленный для верности какой-то железкой. В левом верхнем углу красовалась фирменная шапка магазина Фриланда. Под ней — несколько строчек. И дата — пятница, 20 ноября 1896.

Несколько секунд Эмбер смотрел на записку, пока не осознал полного его смысла. Шаги патрульного удалялись, а он не мог сдвинуться с места, мысленно выстраивая ход дальнейших событий. Мастера придут уже через несколько часов. В восемь или даже в половине восьмого. Чтобы все удалось, сейф нужно вскрыть сегодня. Прямо сейчас. Но как это сделать, если мимо магазина каждые пятнадцать минут проходит парень в синем? Слишком много шума, да и взломанную дверь не спрячешь. В плане был пункт, о существовании которого не догадывался Шлайфштайн. Успех операции зависел от замены патрульного одним из людей Терреманта.

И даже если им повезет здесь, главная интрига, то, ради чего затевалась игра, будет сорвана. «Черная мария», переодетые полицейскими экзекуторы, налет на убежище Шлайфштайна, финальное снятие масок — все это будет сорвано. Мориарти не достигнет поставленной цели, не сможет продемонстрировать немцу свое неоспоримое превосходство. Хуже того, Профессор обвинит в неудаче его, Эмбера. Может быть, даже решит, что здесь попахивает предательством. А если так, то итог один.

Шаги стихли, и Эмбер понял, что ему предстоит принять самое важное за всю свою жизнь решение.

Бегунок, Саксби, добрался до Эдмонтона в начале третьего ночи. Бен Таффнел сидел на своем обычном месте, в подворотне напротив дома Шлайфштайна, и, похоже, дремал с открытыми глазами. Когда Саксби тронул его за плечо, он встряхнулся и растерянно тряхнул головой.

— Им нельзя идти.

— Кто сказал?

— Боб Шишка. Его сбил кэб. Но им нельзя идти.

— Черт возьми, сынок, они уже ушли. Час назад.

— И что тогда делать?

— Ты видел Боба?

— Видел. Еле живой. У него рука сломана.

— Что он сказал? Дословно?

Бен схватил мальчишку за шиворот и притянул к себе. Глаза его дико блеснули.

— Он сказал, что идти сегодня нельзя, потому что магазин откроется завтра.

— Да поможет нам Господь, — выдохнул Таффнел. — Вот что, парень, я не знаю, что и делать. Ей-богу, не знаю.

Спир предпочел бы нежиться в постели с Бриджет, но ему выпало провести эту ночь в лавке напротив магазина Фриланда на Корнхилл-стрит. С приближением рассвета он все больше тосковал по теплу женского тела, пусть оно и начало полнеть от растущего в нем плода их постельных забав.

Да, без этой ночной вахты было не обойтись, но настоящее дело будет завтра. В темной, рядом с ним, устало позевывали Терремант и его напарник, Беттеридж.

Пока все шло гладко, как по маслу. Последним, что они видели, был свернувший в Бишопсгейт кэб. С тех пор никто и ничто не нарушало тихого течения ночи. Патрульный, как заведенный, ходил по своему маршруту, изредка мимо проезжал экипаж. Все, как обычно.

В начале третьего дождь прекратился, а еще полчаса спустя по Коммаркет прошествовала веселая компания из двух подвыпивших молодых джентльменов и двух девиц. Их смех оживил сонную улицу, но быстро замер вдалеке, свидетельствуя о том, что жизнь берет свое даже здесь, в суровых границах священной мили лондонского Сити.

Примерно в половине четвертого со стороны Королевской биржи появился и свернул на Бишопсгейт пустой кэб. Спир этого не видел, но мог бы поклясться, что он остановился рядом с переулком, ведущим к заднему двору магазина Фриланда, чтобы забрать там Эмбера. Если так, то потом кэб должен умчаться к Хундсдичу, куда уже наверняка добрались два члена банды.