Потом — далекий путь еще дальше на юг по узкой реке, каковой пленник проделал связанным на дне лодки, служа подставкой для когтистых лап гребцов-лемутов.

Метс ощупал поясницу, до сих пор хранящую следы глубоких царапин, оставленных Волосатыми Ревунами.

Зубы северянина скрипнули от воспоминания об унижении и боли. Тогда он еще не знал, что неделя, проведенная им на дне пироги, вскоре покажется легкой прогулкой на свежем воздухе — впереди пленного ждала тюрьма Мертвой Балки.

Купивший разведчика чернокнижник казался разочарованным приобретением. Этот адепт Темного Братства не самого высокого ранга на первом же привале насильно напоил северянина какой-то дрянью, затемняющей мышление, и проник мыслями в беспомощное сознание метса.

— Какое разочарование! А я-то думал, что предоставлю в распоряжение Зеленого Круга воина-священника, наподобие Иеро, чьи кровавые похождения вокруг Внутреннего Моря до сих пор будоражат Братство. А передо мной размалеванный боевик какой-то там атвианской пограничной стражи! Даже не офицер армии республики Метс! И за эту дрянную добычу я отдал великолепную кольчугу, изготовленную лучшими кузнецами в Д’Альви! Да еще и прекрасно сбалансированные ножи!

Некоторое время некромант размышлял, не перерезать ли горло жалкой добыче, или же скормить беспомощного человека своим лемутам. Однако досада не сделала его глупцом.

— Зачем-то вы шли на юг, слуги забытого бога. В последнее время ваши Аббатства изрядно насолили Голубому и Желтому Кругу, даже, говорят, Красному. От нас вы слишком далеко, и любая информация про дикарскую жизнь в северном Тайге не станет лишней на юге. Пожалуй, главные мастера Зеленого Круга щедро наградят меня и за эту добычу.

Связанный пленник молчал, стараясь сдержать дрожь при виде капающей с клыков Ревунов голодной слюны. Некромант задумчиво разглядывал разведчика, прекрасно ощущая его запрятанный страх.

— Эх, вот если бы мне достался твой командир. Судя по описанию его дурацкой раскраски, со слов пиратов, он был важной шишкой в Атви. Пожалуй, его ментальная сила не была столь мизерной, как у тебя, солдафон. Я взломал бы сознание священника и доставил бы в Зеленый Круг массу полезной информации о ваших приемах психологической защиты, ментальных тренировках, туманных суевериях служителей распятого божка. Твой же мозг может просто лопнуть от одного прикосновения моего Темного Щупа. Нет уж, солдатик, умирать тебе еще рано. Мы отдадим тебя нашим военным специалистам, и ты расскажешь все, что знаешь про пограничную стражу Атвианского Союза.

Метсу удалось развязать руки — грубые лапы лемутов совершенно не приспособлены для вязания хитроумных узлов. Удар в грудь продемонстрировал заболтавшемуся некроманту, что на всякое колдовство в божьем мире всегда найдется сила, вложенная в послушные руки слуги Господа.

Однако, затекшие конечности не позволили разведчику расправиться с лемутами. Ревуны легко скрутили его и принялись избивать.

— Нет-нет! Оставьте его, а не то убьете! — вскричал вскорости пришедший в себя некромант. — А ты прыток, безмозглый убийца из Тайга! Ничего, мы в Зеленом Круге и не с такими справлялись, и не таких ломали, превращая в растение без воли и мозгов. Твоя память еще послужит южным слугам Тьмы, плоть должна сохраняться в целости и сохранности, а вот то, что ваши аббаты именуют душой… Я подарю тебе боль. Ее хватит на всю оставшуюся дорогу!

Последнее, что помнил провалившийся во тьму метс, это черные провалы глазниц адепта Нечистого.

Душа человека оказалась погруженной в то, что заумные богословы Атвианского Союза именовали нижними водами. Раньше зверолов и следопыт никогда не пытался вникнуть в тонкости, проповедуемые священниками. С него довольно было и ежедневной молитвы, да соблюдения нескольких не слишком обременительных постов. Богословие в среде простых ратников пограничья негласно считалось занятием для бездельников и болтунов. Сейчас Кену пришлось узнать, что «адские видения» и «нижние воды» — это грубая реальность, хаос, плещущийся за границами того, что именуется Божьим Творением.

Даже воспоминание о времени, проведенном в ментальной паутине слуги Нечистого, причиняли Кену несказанные мучения. Все, что явлено было его освобожденной от плоти душе, до сих пор вызывало отвращение к жизни.

Метс с трудом поднялся и, пошатываясь вышел из круга света, отбрасываемого костром. Рыбоед проводил его глазами без всякого выражения, лемут же заинтересованно повел ушами.

Северянин встал на колени и прочитал краткую молитву. Он благодарил Небеса за спасение и смиренно просил, чтобы само воспоминание о мытарствах души на самом дне Ада покинуло его измученный мозг.

После всех пережитых испытаний пограничник стал куда серьезнее относиться к элементам христианского культа, чем до начала своего рейда на языческий юг.

Вернувшись на свое место и опустившись на настил, он протянул руки к огню. Резкая боль от слегка обожженных пальцев заставила остатки вражьих наваждений растаять в подступающем утре.

Иир’ова, продолжавший с интересом следить за разведчиком, издал мурлыкающий звук и принялся чесать когтями за ухом. Северянин улыбнулся и вновь предался воспоминаниям.

Причудливое порождение Смерти, похожее на гигантского тощего кота, очутилось на дне той самой лодки, пока метс метался в беспокойном бреду и совершенно отключился от окружающей реальности. Лишь когда каноэ уже входило в гавань Мертвой Балки, метс с удивлением заметил рядом усатую морду, принадлежавшую еще одному пленнику Нечистого. Лемут оказался связан куда более тщательно, чем обессиленный побоями и видениями порубежник из Тайга.

Заметивший его пробуждение чернокнижник издал горловой смешок, похожий на звук струящегося по бронзовому щиту речного песка:

— Ну что, дикарь, очухался? Приветствую тебя в нашей опорной крепости в Северной Флориде. Из твоей тупой башки я извлек сведения о том, что кое-какие знания о полуострове в тебя вложили. Да, удивительно длинный нос у ваших аббатов. А мы-то думали, что веками держим туземцев Тайга вдали от континентальных дел. Ну да ничего, мастер С’Муга высосет тебя до капли и кинет помертвевшую плоть щенкам Ревунов в качестве игрушки. Прощай, и будь благодарен, почитатель забытого божка — перед смертью ты увидел мир таким, каким он является на самом деле, если смотреть на него честно, без соплей и восторженных молитв.

Метса и связанного мутанта выволокли из каноэ, а мелкий служитель мирового Зла направился к наместнику за наградой. Она оказалась не слишком щедрой. Поимка иир’ова — конечно, большая удача для Зеленого Круга, но то, что вместо информированного и прошедшего интересующую Братство подготовку священника во Флориду доставили обычного солдата — явный провал. Мастер С’Муга отделался от мелкого адепта подарком трех щенков мутировавшей норки, уже обученных охоте на человека, и выпроводил того вон из Флориды. Затем он и его подчиненные колдуны направились смотреть пленников.

Начались дни, заполненные изощренными пытками и коварными допросами. Кен не обучался в Аббатствах специальным приемам, позволяющим блокировать боль или длительное время сопротивляться проникновению в сознание. Зато он теперь знал, что во сто крат хуже физических мучений — муки души. А при попытках взлома сознания он просто расслаблялся и позволял разуму провалиться в спасительный обморок. Кое-что, конечно, чернокнижники выведали из его бессвязного бреда, когда поили отваром лукинаги и доводили побоями и бессонницей до бредового состояния. Но услышанное не стоило подобных затрат. Вскоре мастер С’Муга махнул на него рукой, и велел приковать к стене темницы. Здесь заправляли Люди-Крысы, которые ежедневно измывались над многочисленными узниками, но не переступая границ, за которыми начиналась человеческая смерть. Умирали в темнице часто, но по преимуществу от духоты, вечного грызущего голода и жажды. Лемуты-тюремщики не отказывали себе в том, чтобы выпить большую часть воды и съесть еду, предназначенную пленным. Но к подобным лишениям воин пограничной стражи оказался подготовлен лучше, чем к адским видениям.