Услышав объявление по трансляции, Сергей дико заволновался. Бросил пылесос, подошел к окну, но ничего, кроме раздолбанного «Форда» у подъезда, не увидел. Сердце его колотилось.
«Что это со мной!? Бред какой-то!» — подумал он. И понюхал рукав новой куртки. От куртки за версту пахло любимым дезодорантом Мальвины. С самого утра костюмерша Наталья незаметно подошла сзади и, хохоча, опять обрызгала его с ног до головы.
По местной трансляции, отдаваясь по всем коридорам гулким эхом, из динамиков неслось уже новое объявление:
«Мальвина идет по коридору!!! Мальвина идет по коридору! Начнем прогон как положено, во время!».
Прямо, Штирциц идет по коридору! Все знали, помреж Нора буквально боготворит Мальвину. Сдувает с нее пылинки и готова стелить ей под ноги ковровые дорожки. Нора коллекционировала все афиши Мальвины, вырезала заметки из газет, складывала и систематизировала всю информацию о ней. Даже объявления по радио умудрялась переписывать себе на кассеты. Стать злейшим врагом Норы было очень просто. Достаточно где-нибудь в буфете сказать что-либо небрежное о незаурядном таланте Мальвины. В ход тут же шла тяжелая артиллерия.
Оскорбления, слезы, угрозы, шантаж. Как правило, уже через неделю, подключив Дергуна, Нора одерживала блистательную победу, и недооценивший талант Мальвины с позором изгонялся из группы.
«Мальвина идет по коридору!.. Всем внимание!».
Сказать, что Сергей заволновался, ничего не сказать. Он зажался, оцепенел и, как бы, одеревенел. Встал по стойке «смирно!» у двери и уже в который раз тщательно одернул куртку формы секьюрити.
Надя цокала каблучками по лестницам, коридорам и по-прежнему, ничего такого необычного в себе не ощущала.
А между тем, в небесной лаборатории древняя машина «Витта» уже работала на полную катушку. Посылала один за другим направленные импульсы прямо в Сергея и эстрадную «звездочку» Мальвину.
Разумеется, они об этом и не подозревали.
Надя распахнула дверь своей гримерной, прошла на середину комнаты и, почувствовав на себе чей-то взгляд, резко обернулась.
У двери, чуть расставив ноги, в форме секьюрити стоял длинный симпатичный парень. Черная беретка, чуть набок сидевшая на голове, строгий серый костюм, выразительные темные глаза.
«Француз! Десантник!» — мелькнуло в голове у Нади. Она с детства была неравнодушна ко всему французскому. Духи, фильмы, белье, журналы, все вызывало в ее душе странное волнение.
Вот и сейчас. Они встретились глазами и… в ее ушах зазвучали сразу несколько оркестров, исполняющих тихую симфонию на всех мыслимых инструментах, какие только есть в наличии у музыкантов всего мира. А сам мир, гримерная, костюмы на плечиках, столики с зеркалами, и все, что было за большим окном, мгновенно стал разноцветным и заиграл всеми цветами радуги.
Сергей тоже услышал эту симфонию. Правда, в его ушах она звучала в несколько маршеобразном варианте.
Так они и стояли напротив друг друга посреди гримерной и с какой-то настороженностью и удивлением рассматривали друг друга.
За окном неожиданно прогремел гром и внезапно на тихую Лесную улицу обрушился ливень. Не иначе, Лужков внял многочисленным мольбам москвичей и выделил деньги на самолеты. Но они не слышали ни грома, ни шума дождя. Пару раз помреж Нора возмущенным голосом призывала кого-то к порядку. Они не слышали этого. Ливень закончился так же внезапно, как и начался. Он не смог усмирить разгулявшуюся над городом жару. Так, слегка смочил крыши и асфальт мостовых. Они не заметили и этого.
Они стояли посреди гримерной и, не отрываясь, смотрели друг на друга. Порой по их лицам вдруг, одновременно пробегала какая-то странная улыбка. Безусловно, они уже встречались раньше. И не раз. Но в другой жизни.
Первой встряхнулась Надя. Она почувствовала, (в этом стыдно признаться, но это факт!), странную слабость в ногах, где-то под коленками. Дышать стало почему-то трудно, воздуха явно не хватало, хотя окно ее гримерной было распахнуто настежь. Только что прошедший ливень должен был принести облегчение, но он в данной ситуации явно не справился.
Надя тряхнула рыжими кудрями, (блондинистый парик с утра не успела напялить, так и пилила на «Форде» в рыжеволосом варианте!), резко повернулась, подошла к дивану, плюхнулась на него, скинула с ног туфли и подняла глаза на Сергея.
— Ты кто? Мой новый охранник?
— Так точно!
— Недавно из армии?
— Так точно!
Несколько секунд оба молчали, сверлили друг друга взглядами, но уже несколько иными. Симфония в душах у обоих одновременно стихла, и оба почувствовали легкое раздражение. На самих себя. Непривычно как-то. Оба ни разу в жизни не ощущали ничего подобного.
— Чего молчишь?
— Думал… вы блондинка, а ты… рыжая.
— Отвали-и! Тебя что, не устраивает?
— Почему, нет. Просто так сказал. Рыжие счастливые.
— Отва-али-и! Я исключение.
— Так точно! В смысле, хотел сказать, никак нет!
Надя неожиданно, закинув голову назад, громко расхохоталась. Но, как бы, на публику, которой не было. Самой не понравилось.
— Фантастика! Думала, таких уже не бывает… Ты еще и краснеть не разучился!
— Никак не могу отвыкнуть. Сосуды на лице очень близко расположены.
— Отвы-ыкнуть! — протянула Надя. — Такие сейчас на вес золота. Вот ты, сколько килограмм весишь?
— Восемьдесят три.
— Считай, — Надя пошевелила губами, — пять пудов золота.
— Так точно!
— Ты, какие другие слова, кроме «так точно», знаешь?
— Так точно! — отрапортовал Сергей. И сам засмеялся.
Надя тоже засмеялась, но гораздо сдержаннее. Она изо всех сил старалась не выказать своих чувств.
— Моим любимым дезодорантом тебя Наташка обрызгала? Засранка-а! Сколько раз просила! Ладно, не бери в голову…
Надя мгновенно засекла, Сергей едва заметно поморщился, услышав слово «засранка». И тут же поклялась себе больше его не произносить вслух. Никогда в жизни.
— Она хотела как лучше. Хотела, чтоб ты мне понравился…
Эстрадная звездочка Мальвина, (в миру Надя Соломатина!), глубоко вздохнула и, чуть ли не со слезами в голосе, сказала:
— Она своего добилась… Ты мне уже нравишься! Как зовут?
— Сергей.
— Фантастика! Надеюсь, не Радонежский?
— Кострюлин.
Надя весело, по-детски, радостно захихикала.
— Каст-рюль-кин!?
— Кострюлин! Через «о», — строго сказал Сергей. — Не надо коверкать мою фамилию. Я этого не люблю.
— Извини. Учту на будущее. Главное, не Радонежский. Был тут у меня один… Прямо с порога брякнул, я Александр Невский!
— Может, однофамилец, — пожал плечами Сергей.
— Нет. Он, этот самый Александр Невский, возомнил, что на него возложена великая миссия. Искоренить зло во всем мире. И начать он решил с меня. Представляешь?
— Так точно!
— Вот-вот! Пока разобрались, что у него на уме, пока из психушки вызывали, пока те приехали… Он меня чуть не угробил! Душить начал. Спасибо Наташке. Она сзади стулом ка-ак трахнет его по кумполу! Он и с копыт. Без нее никак бы не отбилась. Надеюсь, ты не из психов. Я психов очень боюсь. Ну-ка, подойди! Посмотрю в глаза. Ходят слухи, они зеркало души.
Сергей подошел к дивану. Надя смотрела на него снизу вверх, как ребенок смотрит на взрослого и незнакомого.
— Глаза у тебя-а… Смерть десятиклассницам! Ладно, тебе объяснили обязанности? Защищать меня, оберегать.
— Так точно!
— Брось ты это свое, дебильное «так точно». Не в армии. Пора отвыкать. Главное, во время концерта, всех выпускать, никого не впускать. Особенно гони в шею фанаток малолеток. Эти совсем бешеные. На куски разорвать могут. Из любой щели выползают. Даже из унитаза.
— Представляю! — усмехнулся Сергей.
— Ты еще и с юмором! Большое облегчение. Мужчина без юмора, что женщина без талии. Как считаешь?
— Полностью согласен. На все сто.
Из динамика донесся голос Норы. Но теперь какой-то вежливый, даже ласковый. «Девочки!.. Уборщицы!.. Пожалуйста!.. Быстро с вениками на второй пандус!.. Там какой-то вредитель намусорил!».
