— Помянем?

У меня вытянулось лицо, глаза полезли из орбит:

— Ты где достал?

— Мы с собой привезли. Я и Надьян. На всякий случай. Вдруг понадобиться, — юноша пошел к тому же шкафчику и вынул оттуда три стакана (да, в набор нужных вещей входил и чайный сервиз на пять человек, а так же кувшин для воды, жидкие мыла и расчески и все то, что могло понадобиться юноше или девушке), — ты не бойся. Это не самогон, а самый натуральный коньяк. Дорогой, между прочим.

— Я не боюсь, — решила не терять времени, разожгла жаровню и стала готовить отвар, — потому, что я не пью.

— Я тоже, — глухо отозвался Зайран, лежащий на кровати лицом к стене.

— А вот ты как раз будешь, — приказным тоном в лучших традициях женского пола сказала я, — только немного и с зельем. Тебе расслабиться нужно.

— Немного это сколько? — просил Тилор, откупоривая флягу.

— Столько, чтобы похмелья не было, нам завтра на уроки, — нравоучительно ответила, следя за закипающим зельем. К слову, отвар сон-травы как раз и принято было добавлять в какие-либо пьянящие напитки — человек быстро засыпал без всяких кошмаров, которые обычно сопровождали все потрясения.

На заднем плане хихикнул Тилор. Смех был каким-то грустным, тяжелым, но я посчитала нужным возмутиться:

— Над чем смеешься?

— Да так, — засмущался юноша. После этого я добавила приготовленный отвар в стакан Зайрану, взяла свой (туда предупредительный Зарес налил воды) и тихо сказала:

— Ну что?.. Помянем?.. Пусть их души обретут то, чего желали, — и, не чокаясь, залпом выпили. Так было принято у военных, так было принято у магов.

А дальше… Дальше Зайран уснул, а я до самого рассвета слушала Последнюю Песню, которую тихим мелодичным голосом исполнял Тилор.

Утро наступило как-то незаметно, я убежала в свою комнату переодеваться. В душе была тихая грусть. Все что могло отболеть ушло вместе с песней. Тилор и в самом деле прекрасно пел. Так, как всегда мечтала я, но не смогу никогда. Дар Божий, или есть или нет. Зан так и не проснулся, а мы не стали его будить — еще очень рано было, но на всякий случай я стребовала обещание с Зареса разбудить его, если сам не проснется. Забота о Зайране не позволяла углубиться в пространные размышления о моем предательстве — не сейчас, когда я нужна была другу. Наскоро переодевшись, я пошла на раннюю (о-о-очень раннюю) прогулку, до моей обычной побудки можно было еще часа три поспать, но ложиться мне не хотелось. Плюс — если я лягу, то просплю все, что можно и что нельзя — доказано многими моими ночными прогулками (а еще моим дядей, который меня лет с десяти брал с собой помогать в лавке).

Погода, как будто в такт вчерашнему происшествию, была траурно-мрачной. Разве что дождь не лил. Но и это, скорее всего, вскоре измениться — тучи чернели непролитой водой. Осень. Так переменчива. Я вдруг с полным равнодушием вспомнила, что совершенно забыла о своей догадке. Мои друзья погибли, а я спокойно собираюсь на урок, даже не думая о том, что в моих руках знания, которые могут помочь не спасти (да и некого уже, наверное, спасать), но отомстить за них. Хотя нет, не отомстить. Месть — это низко, человек опускается ниже животного — ведь те убивают просто, чтобы выжить. Нет. Наказать за преступление. Без всякого удовольствия, уничтожить этот нарыв, а потом испытать лишь облегчение и чувство выполненного долга. Вопрос только, как рассказать мастеру Лейрону о его прошлом. Мастер ведь и слушать не станет, сплавит Стражам — он же теперь самый преданный слуга короля, детишек учит у того под носом и даже не думает о бунте.

Я остановилась у огромно створчатого окна и бессмысленно смотрела в даль. Куда взгляд не кинь, всюду клин. И что с этим делать? За спиной раздались мягкие, как у кошки шаги. Мастер Элгерт. Он не ходил бесшумно, как мастер Лейрон, но зато ни его голос, ни его ходьба не заставляли вздрагивать, как от грома — они были настолько естественные, как биение собственного сердца.

— Доброе утро, лайн Веран, — теплая улыбка украсила лицо, будто высеченное из камня — настолько резкими были его черты. Ему, наверное, очень много лет. Мастер выглядел на двадцать семь, но никто не даст ему столько — сто, двести не меньше.

— Вам того же, мастер Элгерт, — грустно улыбаюсь в ответ.

— Хорошая сегодня погода, — он встал рядом со мной. Хорошая? Это называется хорошая?! Хотя… Наверно, наставник из тех людей, которые видят хорошее во всем.

— Грустная, — я корректирую его характеристику.

— Все зависит от настроения, — мастер внимательно смотрит на падающий лист эльфийского клена.

— У вас видимо хорошее, — мрачнею я. Ведь ему наверняка сказали, что на двух учеников стало меньше.

— У меня? — удивленно вскидывает брови наставник, — может быть. Я слишком много прожил и за это время научился радоваться даже мелочам, иначе можно просто закончить жизнь самоубийством.

Я молча смотрела в окно. Многие годы, самоубийство… какая разница, ведь ЕГО учеников убили, не абстрактных, а его. Какой он после этого учитель?

— Юриль, — первый раз в жизни обратился ко мне по имени наставник, — ты думаешь сейчас, что я не знаю о лайнори[32] Летеш и Интореми или мне все равно. Ты не права. Каждого моего ученика исчезнувшего из-за магии, я помню. Они-то, как раз и были самыми яркими личностями среди остальных юношей и девушек. И за каждого мне было больно. Просто я смирился. Смирился с таким порядком вещей. Хотя, наверно, я единственный, кто по-настоящему не имеет на это права.

С этими словами, он развернулся и ушел. А я осталась думать над тем, что в Городе очень много людей смирившихся нынешним положением, сломанных душой. И это было страшно.

Я сидела за партой и внимательно смотрела на входную дверь. Зайран всегда приходил очень рано. Сейчас же оставалось буквально пара минут, а его все не было. Меня это очень волновало. Положение Зана было сейчас невероятно хрупко, и я должна проследить, чтобы он не скатился вниз. Не в учебе, психически — первое испортит все будущее, а если случиться второе, то будущего у юноши не будет вообще. Надо срочно искать литературу по таким срывам. Просить помощи у наставников нельзя, значит надо действовать самим. Правда, задача очень тяжелая. Легко найти человеку замену половине души? Такие вещи заживают очень долго. Протез нужен, как бы это глупо не звучало. Для начала — отыщу Нарину и расскажу ей всю безопасную информацию. Может чем поможет, хотя бы возьмет с Зайрана обещание не доходить до самоубийства.

Тут наконец-то пришел Зан. Не один, его фактически под руку вел Тилор. Что же случилось, если Зарес решил провожать Зайрана до самого кабинета? Увидев меня, он почти силком довел старшего (а теперь единственного) Летеша до моего стола и усадил рядом со мной.

— Проследи за ним, — тихо шепнул мне Тилор и стремительным шагом вышел в коридор — у него тоже были уроки.

Весь урок Зан просидел, сгорбившись на стуле. На лекцию не реагировал. Я же каким-то образом умудрялась писать и одновременно внимательно за ним следить (это при Виароне-то!). Те люди, которые нас видели, удивленно переглядывались — Зайрана на уроке обычно ничто не могло отвлечь, а тут он не только не слушал, даже иллюзии внимания не создавал. Меня такая ситуация пугала.

Когда лекция закончилась, я бегом отправилась к Нарине (надеюсь, Зан за это время ничего с собой не сделает). Та совершенно спокойно собирала вещи, чтобы отправиться в другой кабинет.

— Рина. Рина!.. Да стой же, — поймала я её, когда она хотела уходить.

— Что случилось? — подняла на меня она свои бездонные глаза.

— У нас огромные проблемы, — я взяла её за руку и потащила к моему столу. Тут ученики перестали загораживать проход… и я увидела, что Зан исчез, — куда он ушел?

— Да что случилось? — встревожилась Нарина и «отобрала» у меня свою руку.

— Все по дороге, — ответила и со всей возможной скоростью потащила слабо сопротивляющуюся тушку девушки к выходу.