– Да, Алексей Львович, я вас слушаю!

Выслушать его – это все, что я могла для него сделать. Мне хотелось помочь ему – человеку, который поддерживал меня и заботился обо мне, хотя я, в сущности, никем ему не была.

Мне было неясно, откуда исходит звук. Внезапно к нему присоединились другие.

– Классная девица, – одобрительно заметил высокий мужской голос с сильным иностранным акцентом.

– Подвести бы ее домой – она на машине, интересно? – деловито осведомился кто-то еще.

На минуту все стихло, и вдруг знакомый до боли баритон твердо сказал:

– Ее надо спасать, а не провожать до дома. Она сама все равно не справится.

«Стронг! Опять эта навязчивая идея моего спасения!» Я развернулась и попыталась хоть что-то ответить англичанину. Вместо «меня не надо спасать» можно было сказать: «Меня невозможно спасти».

Мне так захотелось хоть раз в жизни открыться перед кем-то, что я стала искать Роберта. Он прятался в чаще внезапно возникшего леса – я чувствовала его взгляд, но сам англичанин не спешил подходить, ожидая меня в темноте. Я подошла к высокой сосне, которую видела накануне, провела рукой по стволу, шершавому, как наждак, и внезапно нащупала чьи-то холодные пальцы. Предчувствие неизбежной, чудовищной, непоправимой беды овладело моим сердцем и лишило дара речи. Я потянула к себе безжизненную кисть и поняла, что она принадлежит Алексею Львовичу. Мой друг медленно сползал вниз, судорожно цепляясь за коричневый ствол. Из его горла фонтаном хлестала кровь, из груди вырывался ужасающий хрип. Он, кажется, все еще произносил:

– Мила, мне очень надо с тобой поговорить.

Я обхватила его, стараясь не дать упасть, но тело неумолимо стремилось вниз. Наконец, оказавшись на земле, усыпанной сосновыми иглами и шишками, Руднев посмотрел на меня. Жалкая, искаженная гримасой боли, его улыбка была адресована единственному человеку в его жизни, которого он мог любить. Даже теперь, во сне, я была благодарна ему за это чувство.

– Ему уже не помочь, – тихо сказал знакомый голос.

Я обернулась. Прекрасный и решительный, Роберт Стронг был похож на ангела возмездия. В руках он держал самурайский меч, с которого медленно капала кровь. Роберт холодно посмотрел на меня, потом на свою жертву.

– Запомни, – сказал он мне, – так будет с каждым, кто приблизится к тебе.

Почти звериный испуг парализовал меня, и я прошептала:

– Ты ничего не знаешь.

Он усмехнулся и ответил:

– Это ты ничего-ничего не знаешь.

Я закричала, и тьма объяла меня.

Открыв глаза, я посмотрела на часы. Половина шестого.

Спать мне больше не хотелось – увольте! – и я решила отправиться в закрытый спортклуб, куда теперь была допущена как студентка лингвистического университета. Этот спортивный комплекс находился в престижном санатории, в двух минутах езды от моего дома, и его со всех сторон окружал темный неприветливый лес.

Раньше это здание было ведомственным домом отдыха. С распадом СССР госконтора потеряла свою значимость и была расформирована. Пансионат все еще работал, но государство его почти не финансировало. Все начало разваливаться и постепенно приходить в упадок, пока другое, более важное ведомство не заинтересовалось зданием и не взяло его под свою опеку.

Облик санатория изменился. Невзрачные серые корпуса облицевали натуральным камнем, сделали пристройку, в которой теперь находился суперсовременный спорткомплекс. Старый парк украсили мраморными статуями и многочисленными фонтанами. За деревьями здесь теперь ухаживали квалифицированные специалисты по ландшафтным работам. Огромные хвойники постоянно удобрялись нужными химикатами.

Здесь появились новые растения – шаровидные кустарники, за изысканной формой которых нужно было постоянно следить, и целые растительные скульптурные композиции. Огромные пестрые клумбы с цветами украсили круглую поляну перед центральным входом в санаторий, который теперь назывался «Версаль».

Заброшенная территория вокруг совкового пансионата постепенно стала превращаться в стильный французский парк, но за забором по-прежнему чернел огромный, непроглядный лес.

Учреждение это осталось режимным. Сюда пропускали лишь гостей отеля, которые не поскупились и заплатили 900 евро за сутки, сотрудников ведомства, а также нас, немногочисленных студентов загородного филиала.

Не знаю, каким образом наш деканат получил право пользоваться всей этой роскошью, но было безумно приятно перед занятиями позаниматься в тренажерном зале или поплавать в бассейне.

Те, кто учился в московских зданиях нашего университета, ходили в другой спортклуб, кажется, в районе Лужников.

Я подъехала к кованым железным воротам и достала пропуск из бардачка. Из будки рядом с въездом лениво вышел охранник. Не открывая окна, я прижала пропуск к лобовому стеклу, чтобы мужчина мог разглядеть документ. Охранник кивнул и нажал кнопку на пульте. Тяжелые ворота стали медленно разъезжаться в стороны.

Поставив машину на стоянку рядом с охраной, я бодрым шагом двинулась к спортивному комплексу, где располагался бассейн. Мне очень хотелось поскорее оказаться в прохладной воде.

В багажнике у меня всегда лежит сумка с необходимыми вещами – купальником и спортивной формой. Я обожаю тренироваться. День без физической нагрузки кажется мне долгим и бессмысленным.

Предвкушая удовольствие от плаванья, я сбросила одежду и переоделась в новый купальник – бикини золотого цвета. Отражение в зеркале подтвердило, что до фотомодели мне далеко – никакой элегантной худобы, присущей девушкам с подиумов. «Зато красивая грудь и упругая попка», – показав отражению язык, я вышла из раздевалки.

И прыгнула в воду с бортика бассейна. Приятная прохлада взбодрила меня. С наслаждением расправив руки, я нырнула и проплыла под водой метров двадцать, затем коснулась ногами дна бассейна, оттолкнулась и шумно вынырнула на поверхность. Мышцы, привыкшие к долгим сложным тренировкам, предвкушали часовой заплыв. По телу разлилось приятное возбуждение. Я поплыла к бортику бассейна, чтобы взять очки для плавания. Они должны были лежать там, где я их оставила, – рядом с моими резиновыми тапочками.

Очков на месте не оказалось. Зато там был Роберт Стронг собственной персоной. Он подобрал мои очки и сейчас небрежно крутил их на пальце. Я все еще находилась в воде, а он стоял на бортике бассейна, позволяя мне во всех подробностях рассмотреть все изгибы его безупречного тела. От восторга у меня даже дыхание перехватило. Не скрывая своего восхищения, я таращилась на Роберта снизу вверх, забыв вчерашние обиды.

Передо мной была ожившая античная статуя. Кожа Роберта ровно светилась загаром, длинные, мускулистые ноги были покрыты мягкими золотистыми волосками. Идеальная форма пальцев и ступней словно была создана искусным творцом для того, чтобы показать: совершенство возможно и на земле. Я медленно исследовала глазами прекрасное тело англичанина и невольно остановила взгляд там, где длинные купальные шорты обтягивали пах. Роберт заметил это и посмотрел на меня в упор, без тени насмешки. Меня будто накрыло горячей волной, и я вспыхнула, испугавшись этого ощущения.

Роберт продолжал смотреть на меня, а я не могла оторваться от созерцания его тела. Накачанный пресс, идеальной формы грудь, хорошо тренированная широчайшая мышца спины – все это невозможно приобрести, просто упражняясь в спортзале. Каждый сантиметр прекрасного тела Роберта источал силу. «Должно быть, он пробегает километров двадцать в день или занимается восточными единоборствами, где во время боя у соперников нет ни единой секунды для отдыха. Тренировка очень динамичная, расходуется много энергии. У настоящего бойца нет ни грамма лишнего жира под литыми упругими мускулами. Он по-настоящему силен», – восхищенно думала я.

Роберт заскользил взглядом по моему лицу, спустился ниже, остановившись на шее, которая была видна из воды. На мгновение я ощутила чувственное и нежное прикосновение его взгляда. Мне захотелось запретить ему смотреть на меня так, но это было глупо: что плохого в ласковом и страстном взгляде? Он же меня не трогает… Сладкая дрожь пробежала по моей спине. Я окончательно запуталась, смутилась и опустила глаза.