— Тебе ответить честно, кошечка, или ты предпочитаешь сладкую ложь? — Мягко, тягуче, протянул Арсир и тоже приблизился ко мне, правда, в отличии от Карлиэля, он опустился передо мной на колени и аккуратно взял мои ладони в свои руки, потирая чувствительные запястья кончиками больших пальцев. Внутри зародилось ощущение, как будто я руки окунула в жидкую грязь. Взгляд дроу, наполненный похотью и каким-то безумным желанием, скользил по моему телу и, впервые в жизни, мне стало казаться, что наряд для встречи я выбрала совсем неподходящий. Но вряд ли кто-то выпустит меня отсюда, что бы я могла переодеться. Да и так ли важно, во что я одета, коли меня в скором времени оставят даже без этих тряпок?

— Я думаю, это был риторический вопрос, да, Шел? — Папочка умильно смотрел на наше своеобразное трио. Его взгляд вряд ли можно было истолковать как-то по-другому. Он просто счастлив, что даже с одной дочерью сможет заполучить этих двоих в своё личное пользование. Во всяком случае, до того момента, пока моё тело будет котироваться.

Страх заполнил мою душу, всю меня, без остатка. Он проник в каждую клеточку тела, каждый нерв. Страх. Это слово звучало в биении сердца, в дрожании пальцев, в застывших глазах.

Страх…

А губы растянулись в такой привычной, уверенной улыбке и проговорили, твёрдо, не запнувшись на словах:

— Я согласна. Одна ночь, а там посмотрим.

Наверное, этими словами я подписала приговор самой себе, прежней, такой спокойной и уверенной Шеларе.

Наверное, я убила саму себя этими словами, навсегда перечеркнув возможность стать лучше и добрее.

Но времени на сожаления или раздумья никто не оставил, подхватив меня на руки, Карлиэль стремительно вышел из зала, кивком головы позвав с собой Арсира.

Я закрыла глаза, не желая видеть окружающую обстановку, но заткнуть уши не получилось бы при всём желании, мои руки были прижаты к телу. Поэтому я легко определила, что ни в какое другое место они не отправились, неспешно поднялись на второй этаж и зашли в ближайшую комнату. По запаху мне стало понятно, что по какой-то странной иронии судьбы, выбор пал на комнату Арго. Надеюсь, сестра никогда не узнает, что здесь произошло…

Меня аккуратно поставили на ковёр, дверь захлопнулась со странным, глухим звуком. Так обычно закрываются двери в камерах, где сидят смертники.

Криво усмехнулась, не желая открывать пока что глаза. Не очень удачное сравнение.

То, что произошло следом, дало мне понять, что я ничего не знаю о боли…

Удар по лицу. Со всей силы, не щадя и не обращая внимания на то, что я женщина. Слабое тело отлетело к кровати, больно ударившись спиной о деревянную спинку. Из горла вырвался невнятный хрип, смешавший в себе стон и крик.

— Кричи, девочка, кричи, — промурлыкал Арсир и следующий удар был уже от него, в живот. Согнувшись пополам и стараясь спрятаться от ударов, сыпавшихся градом, я по-прежнему не открывала глаза. Не хочу видеть, не хочу!

— Нет, так дело не пойдёт, — чуть недовольно протянул эльф и меня рывком поставили на ноги. — Открой глаза, дорогая.

Крепкие пальцы вцепились в мой подбородок, причиняя боль, подчиняя себе, и я открыла глаза, понимая, что противоречить им бесполезно, как и пытаться сопротивляться.

На меня смотрели холодные, абсолютно бездушные глаза в которых плескалась лишь похоть и ничего более. Дикое желание обладать мною и то, не как человеком, кошкой или даже просто — женщиной, нет. Как телом, подчиняющимся и не прекословящим, позволяющим делать с собой всё, что угодно.

Болезненный поцелуй в губы, сминая мои губы. Язык эльфа грубо ворвался в мой рот, не требуя, не прося, всего лишь беря то, что я не могла не отдать добровольно. Краем глаза, поверх плеча Кралиэля, я наблюдала за молчавшим Арсиром, смотревшим на нас с каким-то странным блеском в глазах. И в моей памяти всплыли обрывки информации, когда прочитанной об этих двоих.

Девушки… Избитые, порезанные, с многочисленными повреждениями внутренних органов. У них были отрезаны языки, тем самым кто-то лишил их права рассказать, но у нас, в Гильдии Правосудия, знали, кто стоит за этим.

Отпустив мои губы, теперь нывшие от довольно сильных укусов, эльф спустился ниже, одновременно протянув руку в сторону дроу. Тот усмехнулся и легко бросил что-то. Глаза помали отблеск светильников на лезвии тонкого кинжала, замеченного мною ещё в зале, а в следующий миг платье разлетелось в стороны, разрезанное одним коротким и точным движением. Бель последовало за ним в тот же миг, оставив меня стоять в штанах и с оголённой грудью.

— Ммм, — чудесное зрелище, не правда ли, Арсир? — Насмешливо протянул Карлиэль и вдруг со всей силы толкнул меня на кровать, после чего отошёл в сторону, неторопливо и плавно, передав кинжал дроу. — Твоя очередь. Только давай не так как обычно, всё же некрофилия не мой профиль.

— С каких это пор, мой дорогой некромант? — Улыбнулся Арсир и стал раздеваться. Делал он это достаточно медленно, словно смакуя предстоящее действо.

Что ж, я никогда не сомневалось, что его тело настолько же совершенно, как и лицо. От вида обнажённого дроу у меня перехватило дыхание, и даже не смотря на всю пережитую уже боль и доставленное мне унижение, тело отреагировала точно так же, как и всегда: я почувствовала возбуждение. Грудь болезненно заняла, внизу живота стало жарко, тело хотело его прикосновений, не смотря на то, что уже случилось. И ничего не возможно с этим поделать.

— Я смотрю, она начинает чувствовать вкус к подобным развлечением, — голос Карлиэля источал самый сладкий и нежный яд, который только можно представить. — Кто первый, а, Арсир?

— Ну… — Задумчиво протянул дроу, сбрасывая на пол брюки вместе с нижним бельём. Его эрекция представляла собой впечатляющее зрелище. И он нисколько не стеснялся эльфа, что говорило о том, что они давно развлекаются подобным образом. — Я думаю, мы можем сделать это одновременно. Ты же знаешь, женщины в этом плане намного удобнее мужчин, а, мой Нежный Мальчик?

— Вдвоём, так вдвоём, — эльф кивнул и встал, скидывая с себя одежду. Его тело так же было выше всяких похвал и, в какое-то мгновение, я так залюбовалась ими обоими, что не заметила, как меня поднимают и приковывают руки цепью с кандалами к спинке кровати. Это лишало меня возможности сбежать или препятствовать каким-либо действиям с их стороны. Следом куском моего же платья Арсир завязал мне рот. В этот же миг Карлиэль содрал мс меня остатки одежды, оставив абсолютно нагой и беспомощной перед ними.

Сначала они просто гладили и ласкали моё тело, которое не подчиняясь зову разума распалялось всё сильнее, желая куда более смелых прикосновений, чем простая ласка. Но когда я начала метаться по прохладному шёлку покрывала и невнятно просить большего, меня ударили по лицу и приказали молчать, сказав, что я не имею права чего-то желать.

И я замолчала, только продолжая время от времени стонать, от невыразимого наслаждения, которое дарили их прикосновения.

— Кто сверху? — Вдруг спросил Арсир. Его дыхание давно стало тяжёлым, а зрачок в глазах расширился от вожделения.

— В этот раз я, — усмехнулся, оставшийся внешне спокойным эльф и немедля вошёл в моё давно жаждавшее этого тела.

Я закричала, от наслаждения и капельки боли, он явно был больше, чем я привыкла, и моему лону требовалось время, что бы подстроиться под его размеры. Но эльф не дал мне передышки, продолжая насаживать безвольную меня на всю длину, теперь уже откровенно мучая и доставляя удовольствие лишь себе.

Сколько так продолжалась? Не знаю, в какой-то миг возбуждение спало, и осталась лишь тянущая боль от резких, агрессивных движений, подчиняющих своей власти, своему ритму.

Но вот Карлиэль лёг на постель, повернув меня на бок. Запястья обожгло болью и я запоздала поняла, что кандалы сделаны с добавлением эфлира, металла, который среди оборотней, к которым относят1ься кошки, считался проклятым и причинял невыносимую боль. Пусть я и полукровка, но чувствительность к нему у меня осталось, и теперь приходилось сдерживать крик боли, рвущийся из груди, от того, что цепи как будто прожигали кожу на руках.