За гатью − луга. Трава спелая в пояс. За лугами, заложив круг, дорога вбежала в пригорок. Верх пригорка венчала огромная каменюка. Сверху вылизанная ветрами и непогодой, снизу зазелененная мхом. От камня дорога сползала книзу, перепрыгивала мостком через ручеек. Да уже и не ручеек, топкость одна, заросшая осокой. За мостком крепкое строение постоялого двора. Пятистенок обнесен высоченным забором. Дворовый пес от сытой жизни почем зря дерет глотку. Над трубой мутным столбиком вьется дымок. От этого дымка голод еще острее. Кажется, ел бы до конца дней своих, и не наелся!

Костас оглядел себя. Путник и путник. В меру грязен, пропылен. Полуразвалившиеся сапоги подтверждали мили и мили пройденных дорог. С одеждой все в порядке. А оружие? В два удара сбил гербы с наверший баллока и дирка. При помощи скин-ду сковырнул с ремня металлическую Лисицу. Валлет, кинжал, спрятанный в пряжку, подумав, оставил. Рано раскидываться оружием. И гербы и Лисицу втоптал в землю. Еще бы избавится от кошеля, но карманов на одежке не предусмотрено. Куда деньги девать? Не в мотню же ссыпать? Для правдоподобия потер кошель об камень, сдирая лак и вензель. Порча придала кошелю прадедовскую древность.

Не торопясь Костас добрался до трактира. Пес яростным брехом оповестил округу о его прибытии. Ступеньки крыльца, предупредили скрипом - заходит! Толкнул дверь. Звякнул колоколец - вот он! Медлить честному путешественнику не личит. Не тать лихой людей опасаться. Вошел.

Узкие окна затянутые промасленной бумагой, плохо, но пропускали света. Сумрачно. Низкий потолок тяжел и закопчен. В углах паутина. Зал трактира вмещал в себя четыре огромных стола, по два с каждой стороны прохода. Прямо крепкий прилавок, за которым, уперев кулаки, стоял хозяин. Дородный дядька в бабьем переднике, выжидающе поглядывает.

За одним из столов трое. На ближнем краю, молодой парень в крестьянском жюпеле* с драными локтями, наклоняясь, метал с тарелки овощное рагу с мясом. При этом толи бубнил, толи напевал. Рядом с ним мужчина постарше. Он, должно быть, поел и теперь мелкими глотками опустошал кружку. Сделав глоток, с легким стуком опускал кружку на стол, за тем тут же поднимал её для следующего глотка. На противоположном краю, расположился воин. У его ноги, к лавке, прислонена секира. Сам воин облачен в милоть*, овчинную, мехом наружу безрукавку, под которой на жаке, поблескивала модная латунная вставка. Доспех старый, а вставка блестит. Ни царапинки нет на ней! Широченные штаны-плюдерхозе украшены тесьмой и безыскусной вышивкой. Сапоги ничуть не лучше чем у Костаса. Воин неаккуратно глодал здоровенный мосол. Борода и усы блестят от жира. Вокруг мисы весь стол в крошках.

Дардариур (Тьфу! Собаке кличку красивей дают, однако родители в метрики так записали. В своем ли уме были?) оценивающе посмотрел на вошедшего. Ну и гостечка принесла нелегкая! Глаза заплыли, кожа в красно-багровых пятнах - гнус обожрал. Лыс, что бок молочной крынки. Кострат что ли? Сказывают у кого в детстве яйца отрезают, в годах точно так выглядят. В Южных пределах таких несчастных полно. Дардар (сокращенно все-таки благозвучнее звучит, чем Дардариур) с неохотой мотнул головой подошедшему посетителю - чего тебе? Костас знаками показал пить и есть. Это понятно, а как насчет платежеспособности? Дардар потер большим пальцем указательный и средний. Костас на ощупь выудил из кошеля серебряную монетку. Положил деньгу на стол. Трактирщик подозрительно покосился. Пальцы без ногтей выглядели уродливо. Уж не у пыточного мастера оставил? Хозяин стукнул по прилавку, подхватил подлетевшую монету, куснул на зуб. Не подделка ли? Монета честная и Дардар, показал на пальцах - две надо. Костас потребовал, понятно жестом, с ночевкой. Хозяин призадумался. Времена такие, кого бы взашей гнать, привечаешь. А этот хоть и урод уродом, но платит. Деваться некуда - согласился. Костас достал вторую монету и бросил на прилавок. Обе монеты пропали в кармане бабьего передника. Дардар указал на стол, в компанию к троим. Вдруг гулянку сообразят сообща. Все прибыток.

Костас сел. Место не слишком удобное. Обзор не важный и дистанция мала, но в поле зрения и хозяин, и воин и эти двое.

Разбитная девица принесла на разносе огромную тарелку крольчатины с капустой и кружку с пивом. Глянув не видит ли папенька, тиранулась задом о локоть Костаса. Воин углядев заигрывание оторвался от мосла и довольно загыкал.

− Ох, давалка! − восхищенно произнес он, не заботясь, услышат его или нет.

Девица и бровью не повела. Гордо вскинула голову. Косица с белым жемчугом, не морским, а местным речным, мотнулась из стороны в сторону. − Честная я, девушка! − Гы! Проверить бы честность твою!

Судя по тому, как рассмеялись оставшиеся двое, они полностью поддерживали мнение воина. Девица успела пофлиртовать со всеми.

Костасу не до шашней. Голод захватил его помыслы и желания. Так оголодал, впору вторую ложку просить. Капуста хороша! Крольчатина не особенно жесткая, а подлив достаточно, без перебора, остр. Костас хлебнул из кружки глоток-другой. Пиво не плохое на вкус и крепкое. Понятно, зачем мужчине вода? К его удивлению, хмель, закруживший голову, быстро прошел. Похоже в этом вопросе с Червем накладка. Тот принял напиток за отраву и быстро нейтрализовал. Костас хмыкнул, досадуя, и продолжил есть. Против еды синтезированный глист не возражал, а допивать пиво пришлось без всякого удовольствия.

Ближе к концу трапезы к нему пододвинулся тот, что помоложе.

− Руфус Рыбак, − назвался он.

Костас подумал, стоит ли затевать знакомство, тем более языка он не понимает.

− Перекати-поле, − коротко назвался он.

− Дисс, − так же представился второй.

Костас кивнул головой, дескать, очень приятно.

Затем Руфус воодушевленно заговорил, показывая пальцем то на спутника, то кивая в сторону война. Костас охладил рвение собеседника.

− Все равно ни хрена не понимаю.

Руфус озадаченно заткнулся. Как же говорить с человеком?

Юношу попытался выручить напарник. Дисс заговорил, но уже на каком-то диалекте, едва схожим с речью Руфаса.

− Одинаково, − остановил Костас и его.

Похоже, диалог не мог состояться. Оно и к лучшему. Хотя знание языка очень бы выручило. А так, немтырем, быстрее вычислят.

− Ты чикош? - подключился к разговору воин. Этого Костас как раз понял. Говор сильно напоминал сербский. Судя по тону, к чикошам он относился не особенно дружественно.

Воин отставил ногу, готовясь в любой миг схватиться за секиру. Можно предложить, пересмотреть свое к ним отношение он в ближайшее время не собирался.

− Нет. Бомж, − ответил ему Костас. Воина он не опасался. Все чувства и намерения ясно читались на заросшем лице собеседника.

− Бомож? - воин, недоверчиво щурился. Врешь, поди с перепугу?

− Ага, − не стал поправлять Костас. Его честный взгляд убедил воина больше слов. А может не взгляд, а дирк на поясе.

− Знатная штука, − воин кивнул на дирк.

− В наследство получил.

Воин со знанием дело подмигнул А то как же! Хорошее оружие только в наследство и достается.

− Я Дёгг. Сард.

− Сард? - переспросил Костас.

− С побережья. Море, скалы, лодки. Большие лодки, − втолковал ему Дёгг.

“Викинг,” − нашел земной аналог Костас.

− Понял.

Руфус опять заговорил, но обращался уже сразу и Дёггу и Костасу.

− Он спрашивает, куда ты идешь.

− Куда глаза глядят.

Непонятной радости Руфуса нет конца. Юноша даже в ладоши хлопнул. Дите оно и есть дите, даже если из пеленок выбралось.

− Он приглашает тебя с собой в Морт, − перевел сард новую реплику. − Хозяйке замка нужны воины. Она бросила Призыв.

Костас отделался кивком и принялся цедить увы! безалкогольное для него пиво. Обидно. Вкус действительно отменный.

− Он говорит, ты мог бы там неплохо заработать.

− А ему то что, заработаю я или нет?

− Тот, кто приведет с собой воинов, получит дополнительно триенс, − уже от себя добавил Дёгг и задрав бороду рассмеялся. Громоподобное кудахтанье сотрясло стены. Девица выглянула из кухни. Веселье и без неё?