Капитан кивнул соотечественнику. Пленник, затараторил, через фразу обращаясь к собеседнику ,,Мдога” и усиленно жестикулируя. Прослушивая эмоциональную речь, Мдога нарочито медленно расстегнул кобуру пистолета. Говоривший сразу примолк. Охранники одобрительно рассмеялись.

Мдога кивнул головой в сторону Стаса.

− Откуда?

− Инженеры. Болгария, - ответил Стас. Граждане Болгарии вряд ли кого сильно заинтересуют. А вот подданные России… Россиян в этой стороне света нет и быть не может. Российская держава во всеуслышание открестилась от вмешательства во внутренние дела суверенного африканского государства.

− Европа? - вспомнил, хмурясь Мдога.

− Да.

− Десять тысяч долларов, − показал на пальцах капитан, − с каждого. За джип.

Под одобрительное шушуканье охраны, перед пленниками открыли узкие ворота. Провели через КПП, ощетинившийся израильскими IMI Negev, на территорию лагеря.

Возле ворот халупа под флагом Креста Милосердия. У дверей халупы их встречал сутулый мужчина. Его лысая голова походила на тыкву, одет он был весьма не опрятно и его пошатывало.

Один из охранников что-то крикнул ему и подтолкнул Костаса прикладом. Человек не спеша сошел на встречу. На одутловатом лице полное равнодушие к происходящему. Подойдя поближе, представился. Из-за чудовищно акцента английский понимался с трудом.

− Я врач в этой вонючей дыре. Герр Шульц.

− У нас раненый, − заговорил с ним Костас.

Сергей еле стоял на ногах. Все время глотал слюну. Когда не успевал, сплевывал пополам с кровью.

− Вижу, − вздохнул Шульц. - Но лечить мне его нечем. Мое присутствие здесь номинально. Зафиксировать прибытие, констатировать смерть от естественных причин, а повезет, убытие в полном здравии. Я так сказать регистратор. Входящие-исходящие. И не более.

Шульц захыкал. Костаса обдало алкогольным свежаком.

− Положите его хотя бы в доме, - попросил Стас, выступая вперед. Охранник предупредительно щелкнул затвором.

− Не имею такого права. Согласно, действующего здесь распорядка исключений нет и быть не может. А что вы хотите? Демократия.

Шульц записал данные пленников в книгу, развернулся и ушел к себе.

Костас и Стас помогли дойти, а вернее дотащили Сергея до навеса. Чтобы освободить место, пришлось согнать двух человек. Негры завозмущались, загалдели. Попытались усиленной жестикуляцией привлечь внимание охранников. Охранник, дожевав банан, перевесил автомат с плеча на грудь. Дернул затвор. Скандалисты унялись. Белые пленники более ценны, за них платят больше.

− Терпи казак, атаманом будешь, − изрек неутешительное присловье Стас.

− Ага, − согласился Серега. Его скрутила рвотная судорога.

В лагере держали тех за кого рассчитывали получить выкуп. Или оружие. Европейцы: представители французского иностранного легиона, парочка английских коммандос и итальянские карабинеры, занимали западную стену, сразу за халупой. В привилегированном углу, там больше тени, обитали американские морпехи. Вдоль южной стены гражданские белые, потом местные у кого водились деньги, затем отхожее место и далее остальной народ. Всех душ под сотню. В лагере теснота, антисанитария, голод. Кормили раз в день. Привозили огромный чан с вареными овощами и ящик с черствыми лепешками, часто объедками. Берите, кто сколько успеет. Не удивительно, что момент раздачи сопровождался толкотней и драками. Народ дох как мухи. Шульц, констатировав смерть, делал пометку в своем гросбухе. Приходил охранник. На случай медицинской ошибки в покойника разряжали автоматную очередь. Симулирующих смерть не попадалось. Тело кидали в ров.

Костас попробовал еще раз обратиться к Шульцу, но разморенный жарой и спиртным врач, только посоветовал.

− Договоритесь с представителем Креста Милосердия. Или внесите деньги.

− Ему сейчас нужна помощь!

− Сейчас попробуйте поить мочой. Негры так делают иногда. Рецепт на все случаи жизни.

Немцу повезло. Он стоял не достаточно далеко, но Стас удержал Костаса от необдуманных действий.

Миссия Креста Милосердия приезжала в лагерь раз в неделю. Раздавала армейские просроченные пайки, кое-какие лекарства, немногочисленные письма. Забирала почту и увозила с собой счастливчиков.

Перед их очередным прибытием народ выстроился в кривые шеренги. Под флажком международной организации на территорию лагеря въехал Marauder. Из него вылезла затянутая в форму блондинка. Охранник, восхищенный формами, цокнул языком.

− Вумен!

Все её так и звали Вумен.

Водитель, распахнув дверцу автомобиля, безучастно жевал шоколад. Вумен пошла по рядам, рассматривая заключенных. Шульц сопровождал её на расстоянии. Она говорила, Шульц записывал. Завершив обход забрала американцев и уехала.

− Почему вы не сказали что у нас раненый? - спросил Костас, подловив Шульца.

− А надо было? - сделал тот удивленное лицо.

− Он изойдет кровью!

− Думаешь, её это волнует? Чтобы очередь дошла до вас, ей надо услышать нечто такое… − Шульц замолчал.

− Какое? - насторожился Костас.

− Например, что вы русские, − еще с большим акцентом произнес Шульц. - Иначе вы так и будете здесь, пока не подохните. Вас, насколько мне известно, просто нет в этой стране.

Неделя длилась бесконечно. Сергей впадал в забытьи. Долго приходил в себя и молчал. Отвечать ему не хватало сил. Он отказывался есть. От самого маленького кусочка, от глотка воды его рвало. Черными сгустками крови. Костас, решился попросить помощи у оставшегося американца. Пусть уговорит Вумен забрать Сергея. Морпех тупо жевал жвачку и хлебал минералку из пластиковой бутылки. Ему собственно насрать. Раненые… больные… Он первый смыться отсюда! Тогда Костас пошел к англичанину. Флегматичный рыжий коммандос спокойно выслушал его и послал подальше. Замешательство Костаса длилось секунду. Он двинул внука бывших союзников в челюсть. Тот попробовал блокировать удар, но запоздал. Вторым ударом Костас опрокинул англичанина на землю. Пинать поверженного против правил, но Костас не удержался, приложился пару раз по телесам жителя Альбиона.

Автоматная очередь всколыхнула воздух над головой. Пули прошли так низко, что Костас ощутил горячее движение над макушкой.

Во второй визит Вумен забрала англичанина, двух французов и улыбчивого молодого карабинера. Итальянец светился от счастья.

− Сеньора, за мной ужин в Риме, − пообещал он.

Та не откликнулась на комплемент. Ей не интересен ни Рим, ни ужин, ни улыбчивый ,,макаронник”.

Смешав ряды, Костас проскользнул вперед рассказать о раненом Сергее. Вумен смерила его вопросительным взглядом.

− Болгары, − подсказал Шульц сзади.

Костаса внимательно слушали, все-таки европеец, и даже пару раз согласно кивали. Но на самом деле Вумен просто ждала, когда подойдет охрана. Удар прикладом на пару мгновений отключил Костаса.

− Ебливая мочалка, − бросился на выручку Стас. Исковерканные американские ругательства Вумен поняла. Она что-то приказала на местном диалекте. Стаса ударили сзади сбоку, угодив в глаз. Глазное яблоко, лопнув, брызнуло жидкостью. Он вскрикнул, закрыв лицо руками.

Превозмогая боль, Костас ткнул охранника пальцами в горло, превратив острый кадык в кашу. Падая, тот не целясь выстрелил. Очередь пошла полукругом, зацепив четырех человек пленных и одного на вышке. На Костаса навалились. Он устоял. Подсечкой опрокинул одного, другого ударом ноги в грудь, поднял в воздух и отбросил. Костаса сбили на землю и прижали.

Отрывистые команды Вумен выполнялись лучше, чем приказы Мдога. Пока Костаса удерживали, Стаса вытащили за ворота. Скрутив руки проволокой, подвесили к дереву, неподалеку от колючего забора.

Позже когда Костас пришел в себя, Шульц ему выговорил.

− Остыньте. И вам лучше и вашим приятелям.

Он вернулся к Сергею. Сел рядом. Раненный едва слышно дышал. Грязное лицо походило на плохую восковую маску. Костас поглядел вдаль. Выдержит ли Стас? Что делать ему и сколько у него времени хоть что-то предпринять?