— Я люблю тебя так сильно... что думаю о тебе днем и ночью, вот уже много лет. Ты мое наваждение. Ты — смысл моей жизни. Даже если ты никогда не ответишь мне взаимностью, а я понимаю, что это самое вероятное развитие моего сценария... для меня это ничего не изменит. Я все равно буду любить тебя, так уж я устроен. Ты не волнуйся, я не собираюсь все время мозолить тебе глаза...
— Джереми, — почти прошептала Саманта и приложила палец к губам. — Подожди. Ты меня не дослушал.
— Извини, я думал... Я просто должен был это сказать.
— Я тоже должна тебе кое-что сказать.
После этих слов Саманты Джереми как-то сразу поник, его плечи опустились, взгляд потускнел... Теперь он смотрел в пол, а не на Саманту.
— Так вот, я говорила, что собиралась поехать во Флориду. И что думала о тебе. Очень часто... почти все время... — теперь уже Саманта запиналась и неровно дышала.
Она поднесла руки к голове и потерла виски. Потом крепко сцепила пальцы и опустила их на колени.
— Сначала я очень удивилась, когда Эмили сказала мне, что ты... что ты сходишь по мне с ума. Это ее слова. — Саманта нервно улыбнулась. — Я даже не поверила ей сначала. Но потом, когда начала думать, вспоминать... Я поняла, что она говорит правду. И как только я ничего не замечала!
— Я старался, — пробормотал Джереми.
— Это же было так очевидно, — продолжила Саманта. — Ты... с тобой всегда было легко и весело, ты приходил на помощь в трудную минуту, исчезал, когда я... увлекалась кем-то другим. Потом появлялся снова, чтобы меня утешить и развеселить. Ты всегда был... самым-самым лучшим другом. А я была... дурой.
— Что?
— Я сказала, что я была дурой, — внятно повторила Саманта. — Потому что только слепая дура, полностью зацикленная на себе, могла ничего не замечать. И нужно было особенно отличиться полным отсутствием всякого соображения, чтобы ничего не понять тогда, в Новый год.
— Саманта, я... — начал Джереми.
— Потом ты уехал, — перебила она его. — А я... почему-то все время тебя вспоминала. И даже начала по тебе скучать. Потом позвонила Эмили...
— И... что? — робко спросил Джереми.
— Не знаю, — ответила Саманта. — Я, правда, ничего не знаю. Я думала, что увижу тебя и все пойму.
— Не получилось?
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Когда ты ввалился, весь белый, замерзший, да еще и так неожиданно, я и думать забыла о каких-то там своих чувствах. Я просто очень за тебя испугалась. Ты же мог отморозить ноги, руки или серьезно заболеть от переохлаждения... Холод — это очень опасно, тем более что ты не привык.
Саманта замолчала. Она нервно теребила застежку своего мехового жилета.
— Со мной все в полном порядке, — сказал Джереми. — Благодаря твоим стараниям. Я здоров и отогрет. И мне бы очень хотелось, чтобы ты... улыбнулась. Просто улыбнулась мне, как старому другу. Ведь, несмотря ни на что, я по-прежнему твой лучший друг...
Саманта взглянула на него. Он увидел, что она прикусила губу, а глаза ее наполнились слезами.
— Саманта, что с тобой? — встревожился он. — Это все я виноват.
Она помотала головой. Джереми придвинул к ней поближе свой стул, но не решился взять ее за руку.
— Я не понимаю, что со мной творится, — еле слышно сказала Саманта. — Как будто что-то разрывается внутри, вот здесь. — Она приложила руку к груди. — Я, наверное, сейчас разревусь.
— Ну и пожалуйста, — разрешил Джереми. — Реви на здоровье, если тебе так хочется. Можешь даже выть в голос. Я сейчас платочки принесу и буду вытирать тебе слезы. Где у тебя платочки лежат, кстати?
Саманта улыбнулась, хотя глаза ее еще блестели от слез.
— Я, кажется, передумала плакать, — пробормотала она.
— Ну и правильно.
— Джереми, а вдруг я тоже... люблю тебя? — произнесла Саманта, с трудом выговаривая слова.
Джереми несколько секунд смотрел на нее растерянно, ошарашенный таким неожиданным заявлением.
— Я был бы счастлив, — прошептал он.
— Я никогда ничего похожего не чувствовала, — сказала Саманта. — То мне хочется плакать, то смеяться, то... поцеловать тебя...
Джереми взял ее за руку.
— Давай я пока буду держать тебя за руку, а ты подумаешь, чего тебе больше хочется: поцеловать меня или поплакать надо мной. Мне бы не хотелось... воспользоваться твоей минутной слабостью.
— Да. — Саманта кивнула. — Сначала мне самой нужно разобраться в своих новых чувствах к тебе.
— А когда ты разберешься, ты мне скажешь? — спросил Джереми.
— Скажу.
Они сидели несколько минут, молча держась за руки. Потом Джереми неожиданно обхватил Саманту, поднял ее на руки и отнес в гостиную. Там он усадил ее на диван, поближе к камину.
— По-моему, ты замерзла, — пробормотал он.
— Нет, — отрицательно помотала головой Саманта.
— Ты дрожишь.
— Да? Я как-то не замечала.
Джереми сел рядом с ней и обнял ее за плечи. Она прижалась к нему, и дрожь ее немного утихла.
— Джереми, — тихо сказала Саманта. — Слышишь, как бушует буря?
За окном слышались громкие завывания ветра, потоки мелкого колючего снега то и дело обрушивались на крышу и бились о стекла.
— Честно говоря, я совсем забыл о буре. Я слышу, как громко бьется мое сердце, оттого что ты рядом.
Он обнял ее еще крепче. Саманта закрыла глаза и уткнулась лицом в его плечо. Джереми сам не заметил, как его рука начала осторожно гладить волосы Саманты.
— Джереми, мне с тобой так... хорошо, — прошептала она. — Все волнения и переживания как будто куда-то исчезли...
— Саманта, мне... тоже необыкновенно хорошо с тобой. — Его голос вдруг показался Саманте каким-то чужим, охрипшим. — Только я не могу сказать, что мне... спокойно.
Она подняла голову и взглянула на Джереми. Его янтарные глаза показались ей темными и необыкновенно глубокими. Они затягивали ее, будоражили ее кровь, влекли ее куда-то... Она вдруг мгновенно ощутила жар его сильных рук, сомкнувшихся за ее спиной, его прерывистое дыхание, почувствовала неровное биение его сердца, которое звучало в унисон с ее сердцем, то замирающим, то гулко и быстро бьющимся в груди.
Джереми увидел, как в глазах Саманты появилось совершенно новое, незнакомое ему выражение. Они вдруг вспыхнули ярким огнем, от которого запылало горячим пожаром все его существо. Он видел очень близко перед собой ее коралловые губы, которые вдруг слегка разомкнулись, как будто она хотела что-то сказать...
Что она хотела сказать, Джереми так и не узнал. Он сам не понял, как случилось, что его губы прижались к ее губам в жарком, обжигающе горячем и таком долгожданном поцелуе.
Саманта целовала Джереми со всем пылом неожиданно вспыхнувшего огромного и сильного чувства, захватившего ее от корней волос до кончиков пальцев. У нее кружилась голова, тело ее слабело, поддерживаемое сильными и нежными руками Джереми. Она то проваливалась в омут ярких необыкновенных ощущений, то неожиданно выныривала на поверхность, чтобы немного прийти в себя, но ей это так и не удавалось.
Они на мгновение отодвинулись друг от друга и посмотрели друг другу в глаза.
— Саманта, я... схожу с ума от тебя, — прошептал Джереми.
— Джереми, мне кажется, я поняла...
Он смотрел на нее не отрываясь. Кажется, он даже перестал дышать.
— Я люблю тебя. Люблю уже давно, только почему-то раньше я сама об этом не догадывалась.
Джереми покрыл поцелуями ее лицо. Саманта обнимала его, прижимаясь к нему всем телом.
В этот момент погас свет. Во тьму погрузился не только охотничий домик, но и весь Гроссвил. Но Саманту и Джереми это совершенно не волновало...
К утру буря закончилась, как будто ее никогда и не было. На улице было тихо и солнечно. И так же солнечно было на душе у Саманты.
Она проснулась от нежного поцелуя Джереми. Даже не проснулась, а улыбнулась во сне. Ей казалось, что ей приснился какой-то чудесный сон, но она никак не могла вспомнить какой. Хотя это, кажется, уже не сон... Джереми осторожно убрал волосы с ее лица и снова поцеловал. Она открыла глаза и снова улыбнулась. Джереми смотрел на нее восхищенно и немного испуганно.
